Замок щелкнул и в двери появилась еще не старая полноватая женщина с вопросительным выражением лица.
– Здравствуй Эля, – сказал он.
Женщина охнула и расплылась в улыбке. Они обнялись.
– Мы тебя ждали не раньше завтра-послезавтра, – довольно сказала, увлекая его за собой внутрь дома. – Ваш «Гэмбл» в порт не заходил.
– Мы сошли на берег в Синенде, а дальше на поезде.
– Не важно! Сейчас я тебя покормлю…
– А можно сначала в ванну? Сто лет не купался как нормальный человек.
– Скажи еще богатый, – она отмахнулась и остановилась. Довольное выражение сменилось на озабоченное. У Элины была очень выразительная мимика, она совершенно не умела скрывать чувств и лгать. – У нас серьезные проблемы, – сказала тихо.
Стен приземлился на стул, готовый слушать и слегка озадаченный. Ничего такого ему не писали.
– Заказов практически нет и в скором времени не предвидится. И так куча оружия на складах лежит, а королевское правительство не торопится рассчитаться по военным заказам, так мой умник еще выиграл государственные испытания на новый пулемет. Четырнадцать образцов, включая модернизированный «Остин» участвовали, – сказано было с нескрываемой гордостью, – наш лучший оказался! Стандартный винтовочный патрон, отсутствие водяного охлаждения и заметное уменьшение массы. Всего 14 килограмм, а на колесном станке 37 против стандартных 64.
– Ого! – удивленно сказал Стен. – Через его руки за последние годы прошло с десяток модификаций «Остина» и 58 кило был лучший показатель, попутно с кучей недоделок. Да и необходимость не искать воду на поле боя для охлаждения была немаловажным фактором.
– Перегрев ствола?
– Ствол меняют, – с готовностью объяснила Эля, – Восемь ударов сердца на смену после непрерывной очереди на 500 патронов.
Это у нее осталось от родных мест. Там секунды и минуты не чести. Часов не имеется (они и у зажиточных людей не так уж давно появились) и определяют время по Солнцу на небе или ударам сердца. А познания Эли в вопросе оружия и его качеств нисколько не удивили. В этой семье сложно состоять членом и не подозревать о разных вещах именуемых в справочниках «Тактико-технические характеристики оружия». Особенно производимого под маркой «Ветров и Котляров». Фирму знали во всем мире.
Компания «В и К» до войны выпускала только охотничьи ружья и пистолеты. В производство пулеметов была вовлечена благодаря получению контракта на производство для армии крайне нуждающейся в автоматическом оружие.
250 «корон» за один «Остин», при 25 отчислений за лицензию. Почти сотня чистая прибыль – выгоднейшее дело поставки для государства, да еще и в больших размерах. И это самая низкая из возможных цена. Другие производители оказались не столь стеснительными и запросили заметно больше, не давая столь высокого качества. Та же история была и с винтовками. С пятнадцати тысяч в год производство увеличилось до семнадцати в месяц, а численность заводчан выросла чуть не в три раза. И каждая «Лита» давала пусть не высокую, но стабильную прибыль.
– Даже в сравнении с этим (подразумевался «Остин»), – в голосе женщины явное презрение, – лучшая кучность, живучесть, большая безотказность и на закуску возможность использования стандартной пулеметной ленты.
– И?
– Изготовили пол сотни единиц, сорок пять прошли войсковые испытания и получили добро на производство. За три месяца построили дополнительный заводской корпус, оснастили новейшими станками, и вдруг война кончилась. Нет, – посмотрев на Стена, поспешно сказала, – я не мечтаю еще о тысячах погибших, но деньги вложенные уже не вернуть. Закупочная комиссия разводит руками. Да собственно они любые контракты, заключенные на поставку товаров для армии и флота рвут без зазрения совести.
Она тяжко вздохнула. Эля всегда была страшно практичной и пользовалась полнейшей свободой в денежных вопросах. Муж ни одной бумаги не подписывал, не посоветовавшись с ней предварительно.
– Зачем покупать то, что уже не требуется? На складах почти три тысячи винтовок «Лита» по лицензии, тоже заказанные армией, восемь бронеавтомобилей. Всевозможный инструмент, детали для пулеметов нескольких марок и починки тех же винтовок. Вообще масса всего осталось на руках без возможности избавиться. Хуже всего, – сказала она с неприкрытой гордостью, – Борс создал еще одно чудовище. Столько труда и средств вложено! Уж точно ни у кого в мире нет. Крупнокалиберный пулемет. На 14,5 линий.
Шаманов с трудом удержался от удивленного возгласа. Таким монстром разве доты прошибать. Пуля у него небойсь с огурец размером. Сейчас требовалось с умным видом успокаивать, а не изумляться извивам ветровского мышления.
– Думаешь, война была последняя? – Стен выразительно ухмыльнулся. Он сейчас говорил, вполне веря в сказанное. – Теперь на Черном материке пулеметы потребуются непременно. Военные практические испытания прошли удачно и на будущих маленьких колониальных войнах без нашей продукции не обойдутся. И в армии рано или поздно найдутся желающие поменять старье на улучшенный образец. Пока временно подтянуть пояса. Искать выход на заграницу.
– Понимаешь, не все так просто. Котляров с себя обузу решил снять. Продать фирму. Якобы срочно деньги требуются. Будет строить танкеры, нефть с керосином с Каренских островов возить.
– Ну! Не зря у меня четыре высадки с моря, – зло прокомментировал Стен, – кто-то уже обнаружил возможность нажиться!
– Перестань. Не этот, так другой. Или ты всерьез думал, что воюют за счастье? За государственную часть? Нас обидели, запретив торговать с туземцами, и сожгли две промысловые шхуны? Те еще бандюки на них обретаются и я запросто верю в браконьерство. Нет, сражаются за контроль над экономикой. Нефтяными, оловянными, медными, никелевыми, свинцовыми месторождениями. За пряности и кофе. За рис и пшеницу. За землю, наконец. Золото дело десятое. На остальном можно заработать гораздо больше. На порядки.
– Это вроде я кончал университет. Откуда столь занимательные речи?
– Я просто передаю суть речей Нолана. Он все-таки человек неплохой… Да, да, не надо так скептически улыбаться. Мы много лет знакомы и общаемся. Конечно, своего не упустит, но не скот, вроде Гладкова…
Репутация текстильного фабриканта была известна всему острову. Его жадность и скаредность не знала границ. Хуже его рабочих никто не жил. И так зарплата не велика, так за малейшую провинность беспощадно штрафовали. Да и с другими людьми вел себя абсолютно бесцеремонно и при любой возможности норовил обмануть. Хоть по мелочи, но обязательно. Естественно Гладкова ненавидели все от дворника до владельца соседнего завода. Он даже в контору приходил в сопровождении двух здоровенных телохранителей. Опасался нападений.
– Котляров личность незаурядная. Никогда он не был серьезным специалистом, зато всегда прекрасно разбирался в людях и замечательно умел угадать лучший вариант развития. Всегда на него работали выдающие техники, инженеры и администраторы. Он только определял общее направление и практически не ошибался. А люди… ну правда, попробуй найти человека, работавшего у него и сказавшего про Нолана откровенную гадость. Он никогда не переступал определенную черту, выполняя обещания, зафиксированы они в присутствии юриста или получены в личной беседе. Уж я точно знаю. Двадцать с лишним лет знакомства.
– Ангел.
– У ангелов не бывает огромных корпораций с доходами в чуть ли не четверть всех налоговых поступлений Шиола. Он сделал себе репутацию честного предпринимателя и теперь с ним охотно имеют дело в любом месте королевства. Но Котляров хочет стать мировой величиной. Его танкеры пойдут не в только Шиол, а и в Северную Империю и к фадзийцам тоже. Не важно… Пусть его. Мы для него в данный момент досадная помеха и убыточное предприятие. Он сделал Борсу предложение в своем стиле. Бери, тебе первому предлагаю или получишь на шею неизвестно кого. Продам контрольный пакет акций первому, предложившему подходящую сумму.
– Сколько?
– Три с половиной миллиона. Шестьсот тысяч сразу, остальное с рассрочкой на пять лет под нормальный банковский процент. Мы заложили все. Будущие доходы от патентов, свои доли в разных предприятиях. Этот дом, – она обвела вокруг себя рукой, – тоже принадлежит банку. Я всю прислугу кроме кухарки рассчитала, каждую монету считать приходится. На заводе всех принятых после начала войны пришлось уволить. Несколько сотен человек. А ведь они люди и семьи кормить обязаны. Неизвестно еще сможем ли платить старым работникам. Если с выплатами не справимся… И твои деньги без спроса взяли, – вид у нее был страшно виноватый.
– Вы совсем с ума сошли? – изумился Стен, поднимаясь и обнимая.
– Нашли о чем беспокоиться. Какие еще мои деньги? Это дурацкое завещание в силу не вступило, хвала Солнцу никто помирать не собирается.
