Ребятишки дружно зашмыгали носами, как бы боясь, чтобы не прилетела в лоб деревянная ложка. Отсюда и название «Озеро с запахом», а переводится на тюркский — Иткуль.
Вторая ночевка на Бердском водохранилище под Новосибирском. Прекрасная незнакомка приняла их хорошей погодой и теплой водой.
Залюбовавшись наступившим часом заката, человеческое воображение, оторвавшись от обычных повседневных дел, было поражено фантастическим и грандиозным зрелищем на фоне леса, отблесков воды и искр, уходящих вверх от оранжевого костра. Подаренная коллегами на свадьбу палатка помогала проводить ночи спокойно и с комфортом.
Оформив костер на случай ветра, уложив бабушку с внуками, руководители экспедиции скрылись в стороне от ночлега. Вода отражала лунные переливы и манила их голые тела нежной теплотой и ласковостью. С мальчишеским задором и беспечностью резвились, плескались, фыркали, предались своей любви, неге и наслаждению. Выскакивая на берег, играли в догонялки, а прелести и выступающие части разлетались в разные стороны или, в определенный момент, оказывались там, где им нужно быть.
Это право к свободе распоряжаться временем по желанию и собственному усмотрению дало то общество, в котором они выросли и находились, общество надежного сосуществования защищенных людей.
Увлеклись так, что потеряли свои купальные принадлежности, только одинокая луна указала их местонахождение и звук поцелуя, да ее легкое «ахх» унеслось по водной глади. А результат этой располагающей и душевной обстановки — в теле Людмилы зародилась новая жизнь, и зафиксировался человек, но об этом пока еще никто не знает.
Следующие ночевки на красивейших сибирских реках были также прекрасны, а погода, как по заказу способствовала этим хорошим людям. Катание на катамаранах и лошадях, походы в санатории, в лес за травами, отвлекали их от рыбалки и купания, но Виталий успевал поймать на уху с дымком.
Больше всех доставалось бабе Соне. Она оставалась постоянным дежурным: охранять лагерь, готовить еду, иногда мирить разодравшихся мальчишек и, конечно, угодить снохе.
Выйдя на финишную прямую, машина перестала петлять. Людмила, под мирный разговор мотора, рассказывала ребятам о гибели пионера Павлика Морозова.
Его отец, Трофим, искатель легкой жизни, в самые голодные годы бросил семью с четырьмя сыновьями, где старшим был тринадцатилетний Павлик. А дед решил завладеть подушными земельными наделами и выгнал сноху с внуками на улицу. Но Советская власть не позволила произвола. Трофим обещаниями и враньем выбился в председатели местной власти. Покрывая богатеньких, решал, кому и какие налоги платить, брал взятки мясом, водкой… снабжал кулаков поддельными справками, документами бандитов и уголовников, которые грабили крестьян и из-за угла расстреливали красноармейцев.
Павлик на деревенском собрании рассказал об этом, защищая бедных, инвалидов и сирот.
Озверевший от жадности дед с сыном Данилой жесточайшим образом, с издевательствами убили пионера. Дети пошли в лес за грибами, а нашли окровавленные, изуродованные тела — шестилетнего Феди и опоры матери — Павлика, усыпанных клюквой между двух белоствольных берез. Суд по заслугам наказал убийц. Так на заре Советской власти гибли пионеры — защитники обездоленных, обманутых и ограбленных, как герои «За землю, за волю, за лучшую долю».
А притихшим ребятам Софья Семеновна добавила: «Имена детоубийц должны быть прокляты не только людьми, но и церковью».
После короткой паузы начались почемучки.
Пока они ребятам распочемучивали, у Виталия перед Красноярском нарастала тревога: водитель он хреновый, города не знает, как проедут.
Но Людмила любит приятные сюрпризы. Увидев на обочине стоящий автобус «ПАЗ», сказала Виталию: «Притормози». Выйдя из машины, побежала к нему. Из автобуса повыскакивали старые и малые, выделялся светловолосый с волнинкой мужчина. Обняв его, Людмила подвела к Виталию и представила: «Папа. А мама дома готовит». Хлесткий, изучающий взгляд, крепкое рукопожатие, душевное объятие, и Виталий принят в родню.
Щебетание Людмилы с родственниками, представление их, запутало Виталия, Софью Семеновну в именах и родственных связях. Сереже с Ромкой нашлись сверстники, и пока взрослые знакомились, обсуждали дорогу, дети убежали в лес и играли в прятки.
За руль сел брат Людмилы, Егор, он-то и сопровождал семью Маркиных во всех поездках по городу. У подъезда их пятиэтажки вывалили все жильцы. «Уважают семью тестя», — проскочило у Виталия. Теща на расшитом рушничке вынесла на крыльцо хлеб с солью: кто больше откусит, тот и главенствует в семье. Соблазнительно показать всем, кто в доме хозяин. «Милый, конечно, ты», — шепнула Людмила, надкусила каравай, измазав помадой. Виталий откусил вместе с помадой под возгласы и аплодисменты. Но экзамен продолжался, крепкие ли будут внуки? Взяв на руки, он легко понес ее на третий этаж. Теща осталась довольна. Не запыхавшись, поставил на ноги, и тут же ее у него украли. Из десятка женских и мужских ног, на миг показывающихся из-за ширмы, он должен узнать ее и не ошибиться. Затем выкуп невесты и одарение родных изделиями родного комбината, купленных по себестоимости в заводском магазине.
Угодил тестю стеклопластиковой телескопической удочкой, теще — бигуди, семье Егора — новогоднюю электрогирлянду. Сережа с Ромкой — ребятишкам — детские стеклопластиковые лыжи, игрушку — конструктор, жвачку. Никто не обойден и не забыт.
Отношение между родственниками везде разное. Здесь же таков порядок: каждая семья приглашала в гости молодых, родственников, друзей, угощала и старалась преподнести что-то свое, семейное.
Хозяин, Никита Егорович, любил разговоры на политические темы, и здесь они плотно сошлись с зятем. Если кто-то обвинял коммунистическую партию, как во время освоения целинных и залежных земель гноили хлеб на токах, то он говорил: «Это не партия, это ротозеи от партии, бездельная прослойка, делающая вид работящих крестьян». Приводил грандиозные цифры прибыли от выращенного зерна и скота, а Виталий вторил ему:
— Когда нас заставили вооружаться после войны, то химкомбинат строился на эти деньги.
— Если бы не угроза атомного нападения со стороны США, — горячился Никита Егорович, — то мы одну проблему для России — дороги — давно решили бы.
— Зачем кукурузу бедную на крайний север загнали? — обвинял второй.
— Это карьеристы в своем докладальческом рвении готовы хоть на твоем пупке построить кроличью ферму. Дайте срок, и вторая проблема — дураки — будет изжита.
И рассказал анекдот.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
