Тогда он попытался повести глазами по сторонам — это удалось, но вокруг него было всё то же чёрное пространство.
Мет почувствовал, что лицо его нового тела будто начало подрагивать, видимо оно принимало какое-то состояние, близкое к естественному. Он осознавал, что спокойное состояние Анр Барра для него оказалось не впустую, а будто он оказался в пространстве, наполненном информацией и что он теперь вполне сносно ориентируется в том мире, куда попал. Он понял, что хозяина его нового тела действительно зовут Анр Барр, что он принадлежит к народу горов цивилизации геронтов. Что он, действительно, пилот транспортного дронта «Радан», а соседнее кресло в зале управления дронта в последней экспедиции в пространство рогуан занимал пространник Слай Тарт, что-то вроде астронавигатора.
«Странное название цивилизации — цивилизация геронтов, — замелькали у Мета мысли, наполненные удивлением. — Это название у землян ассоциируется со старостью. Никакой информации об этом у Анр Барра я не нашёл. Может, действительно, цивилизация геронтов очень стара? Может ей миллиарды лет?»
— Здесь есть кто-либо? — попытался произнести он, (он решил вести себя, когда будет наедине с собой Метом Сориным, а не Анр Барром), на чужом шипящем языке, но вместо шипящих звуков с его губ слетел лишь долгий хрип.
«Проклятье! Где я? Что со мной?» — мелькнули у него тревожные мысли.
Прошло ещё некоторое время. Вокруг была полная тишина. Мет опять попробовал пошевелиться, хотя с трудом, это удалось. Он попытался поднять руку, она шевельнулась и медленно начала подниматься, но была очень тяжёлой, будто к ней был привязан большой груз.
«Может быть корабль куда-то идёт с ускорением и тяжесть от этого? — замелькали у него мысли обеспокоенности. — Неужели ракки опять куда-то вторгаются?»
Поднявшись, рука ткнулась в какую-то твёрдую поверхность. Мет попытался провести по ней рукой — это удалось. С каждым движением тяжесть будто стекала по руке куда-то вниз и движения ею становились легче и отчётливее. Насколько он понимал, рука скользила по какой-то очень гладкой холодной поверхности.
Он опустил руку и попытался ещё раз повернуть голову — это тоже удалось, видимо до селе одеревенелость, скорее всего от долгой неподвижности, начала отступать.
«Если успел одеревенеть, значит долго тут лежу, — всплыла у него тревожная мысль. — Но что это за место? Не похоже на зал управления корабля или каюту».
Он поднял уже две руки и принялся ими скользить по гладкой поверхности над собой — поверхность оказалась не только скользкой и холодной, но и имела закругления.
«Проклятье! Неужели…?»
Тревожная догадка больно кольнула его мозг — он вдруг осознал, что лежит, скорее всего, в барокамере, в которых, в тех цивилизациях, где он был, часто хранили тела умерших.
«Проклятье! Неужели меня посчитали умершим или выполнили совет того, кто рекомендовал меня усыпить? Ну и ну! Я уже однажды был в похожей барокамере, — замелькали у него мысли досады. — Хорошо, что сейчас в одежде. Только где я: на «Радан», или где-то ещё?»
Он поднял руки и постучал ими по поверхности над собой: раздался глухой звук. Прошло долгое время — никаких световых бликов нигде не появилось. Он постучал ещё раз: прошло ещё некоторое время, но никто так и не появился на стук. Тогда Мет высвободил своё поле и попытался разбросить его вокруг себя — это вполне удалось. Вокруг чувствовались лишь несколько слабых энергополей, которые скорее всего принадлежали каким-то работающим аппаратам.
«Видимо это другие барокамеры с умершими, — всплыла у него догадка. — Неужели я не один здесь? Неужели ещё кого-то усыпили или есть погибшие?»
Он направил своё поле вниз и тут же почувствовал слабое энергополе, но было оно какое-то странное, будто было создано не электронами и протонами, а какими-то вихрями.
«Видимо энергополя этой Вселенной, построены несколько иначе, чем энергополя моей Вселенной. Не похоже, что это многомерная Вселенная. Такая же четырёхмерная, только физические процессы здесь протекают несколько иначе, чем в моей Вселенной», — скользнули у него догадки.
Тогда он попытался найти вихревое энергополе запора барокамеры — вскоре оно нашлось. Сконцентрировав своё поле в иглу, он ткнул ею в вихрь запора: раздался негромкий щелчок и поверхность, в которую упирались его руки, дёрнулась. Запахло горелым. Он напряг руки и с силой толкнул поверхность от себя — она начала удаляться и вскоре удалилась настолько, что руки перестали её чувствовать. Опустив руки, Мет ощупал камеру и найдя её края, взялся за них, аккуратно поднялся и закрутил головой, осматриваясь.
За то время, когда он очнулся, глаза его нового тела уже сносно привыкли к темноте и он начал различать окружающие барокамеру предметы и чем дольше всматривался в них, тем выше было его удивление: несомненно, он находился в медлаборатории «Радан», в которой не только никого не было, но совершенно не было никакого освещения, будто энергостанция корабля не работала.
Держась руками за край барокамеры, он перегнулся через неё и увидел несколько бледных индикаторов где-то внизу, которые совершенно не рассеивали свет даже вокруг барокамеры.
Перевалившись через край барокамеры, он попытался стать на пол медлаборатории, сползать пришлось долго, барокамера стояла на высоком постаменте, к тому же что-то тянуло его вверх, будто не давая стать на пол.
Оказавшись на полу, Мет осмотрелся — неподалёку неярко светился ещё один терминал, скорее всего такой же барокамеры. Других светящихся терминалов нигде не наблюдалось. Вне барокамеры было ничуть не теплее, чем внутри неё, что изрядно удивляло. Продолжая держаться за край своей барокамеры, он сделал шаг и тут же взлетел.
«Проклятье! Я же не хотел… Невесомость! — догадался он. — Вот почему все перемещения мне даются легко. Неужели на корабле совершенно нет энергии? Но я ведь не ощущаю недостатка в воздухе? Проклятье! Всё же, я ещё плохо понимаю жизнь той цивилизации, куда попал».
Манипулируя руками, он подплыл ко второй светящейся барокамере и опустившись рядом с ней, всмотрелся в терминал: насколько он понимал, кто-то находился в ней уже восемь суток.
«Значит я возможно тоже столько же времени находился в своей, — замелькали у него досадные мысли.
Насколько Мет понимал, хозяин его нового тела уже не один раз сталкивался с барокамерами и потому, наклонившись к терминалу, он принялся касаться его сенсоров — прошло недолгое время и крышка камеры пошла вверх, по периметру камеры вспыхнул неяркий свет. Мет попытался на чужом лице состроить гримасу недоумения — света в его барокамере не было.
«Я же сжёг запор камеры, а не открыл её стандартным способом», — с досадой вспомнил он.
Наклонившись к лежащему в барокамере человеку, он резко отдёрнулся и тут
