— Ну вот, милый, ты все опять испортил. — Клеопатра состроила разочарованную гримасу.
— Вперед, шагом марш…
Яхт-клуб находился совсем недалеко от нашего шале, так что уже через час мы до него дошли пешком.
Несмотря на то что уже стемнело, по берегу озера шарахались целые толпы разной публики. Мы немного пофланировали среди них, пытаясь распознать слежку, никого так и не обнаружили, после чего подошли к указанному причалу, возле которого покачивалась на воде небольшая парусная прогулочная шлюпка, в которой сидел грузный бородатый мужик в кепке а-ля Гаврош набекрень.
Пароль и отзыв сработали безупречно. Мужик подождал, пока мы усядемся, отгреб от причала, а потом поставил парус.
Озеро просто кишело лодками с отдыхающими, но ни одна из них так и не увязалась за нами.
А еще через несколько десятков минут мы причалили уже в резиденции германской делегации.
Клеопатра осталась возле причала, а меня, после того, как я сдал оружие, прямым ходом препроводили в особняк.
— Прошу, герр Игл… — Высокий молодой офицер щелкнул каблуками и распахнул передо мной дверь.
Возле камина стоял крепкий мужчина средних лет, в домашней бархатной куртке, украшенной витыми кистями по типу венгерки, с усиками «а-ля кайзер» на брылястом продолговатом лице и ярко выраженной ямочкой на волевом подбородке…
ГЛАВА 5
Швейцарская Ривьера. Женевское озеро. Монтрё
20 июня 1903 года. 22:30
Признаюсь, я даже слегка оторопел, но не от того, что предо мной стоял целый император Германии и по совместительству король Пруссии. За годы своей попаданческой эпопеи мне пришлось повидать просто огромадное количество исторических личностей, так что уже успел обвыкнуться. Напрягало и волновало совсем другое, а именно то, что вот от этого мужичка в данный момент зависит очень и очень многое. Черт побери, вообще все, в том числе и моя жизнь.
На инструктаже перед поездкой в меня долго вдалбливали, что перед особами монаршей крови, согласно дипломатическому протоколу, принято кланяться, но я вдруг все позабыл и, несмотря на свой абсолютно гражданский вид, исполнил стандартное для этого времени армейское приветствие вышестоящих по званию. То бишь принял строевую стойку, щелкнул каблуками и сдержанно, но четко склонил голову.
— Ваше величество…
И, черт побери, угадал!
Вильгельм неожиданно тепло улыбнулся.
— Я с нетерпением ждал вас, генерал Игл… — Кайзер крепко пожал мне руку, потом подхватил под локоть и настойчиво подвел к креслу. — Присаживайтесь и оставим условности. Нам, солдатам, обязательно найдется о чем поговорить без формальностей.
После чего сел напротив и с той же приветливой улыбкой стал меня беззастенчиво рассматривать.
Я снова немного растерялся, но тут же взял себя в руки и, воспользовавшись возникшей паузой, уже в который раз начал перебирать в уме все то, что знал о Вильгельме.
Родился практически калекой, что воспитало в нем железную волю. Отлично образован, эрудирован: разбирается во всем, с чем приходится сталкиваться во время правления. Вдобавок образцовый служака, прошел по военной лестнице от обер-лейтенанта до генерала. Гросс-адмирал германского флота, причем не парадный, сам может управлять крейсером. Решителен, не сторонится крайних мер, хотя очень осторожен, вплоть до того, что из-за малейшей опасности для себя может отменить все предыдущие решения. Империалист до мозга костей, но при этом даже немного либерал. В быту скромен, но склонен к позерству и любитель напыщенных речей. При всем этом чертовски умен и хитер. Н-да… ну и что из всего этого можно использовать? А вот хрен его знает.
А что у меня самого есть в активе?
Я военный министр страны, которая недавно нахлобучила одного из главных геополитических противников Германии, чем оказала и до сих пор оказывает ей большую услугу. Мало того, Республики стали важнейшим экономическим и военным партнером Дойчланда, к чему я тоже прямо приложил руку. Есть еще один момент: вдобавок ко всему, меня активно лоббирует перед Вильгельмом сам канцлер Германии, Бернхард фон Бюлов, близкий родственник Пауля фон Бюлова, моего друга и военного соратника. Естественно, не за просто так, но это и не важно. В итоге выходит немало, по крайней мере, хватит для того, чтобы меня вежливо выслушали, но на большее рассчитывать не стоит. Придется импровизировать, впрочем, как и всегда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Наконец кайзер заговорил.
— В вас течет германская кровь! — безапелляционно заявил он. — Как только я увидел вас, сразу понял это.
Пришлось соглашаться, хотя ни одного германца в своем роду я так и не вспомнил.
— Вы очень проницательны, ваше величество…
— Мне о вас уже все уши прожужжали! — Вильгельм картинно изобразил возмущение. — Если хотя бы половина всего этого — правда, то вы выдающийся человек!
— Я всего лишь исполнял свой долг, ваше величество. Не более того… — состроить застенчивую рожу не составило большого труда.
— Похвально, ибо скромность! — Кайзер назидательно ткнул пальцем в потолок. — Скромность красит настоящего офицера. Но позвольте поинтересоваться, что же вас заставило принять сторону Трансвааля? Вы ведь не бур.
— Я принял сторону слабого, ваше величество… — скромно ответил я.
— Воистину рыцарский поступок!.. — Кайзер одобрительно кивнул и ожидающе замолчал, предлагая дальше излагать причины.
— А еще, ваше величество… — Я специально запнулся. — Еще…
— Смелее, Михаэль, смелее.
— Я ненавижу британский великодержавный шовинизм, ваше величество! — выпалил я таким тоном, словно признавался в том, что подглядывал в женскую раздевалку. — А точнее, наглый отказ Британии признавать право на подобную политику у других стран.
И опять попал в точку. Вилли выразил полное одобрение и прочитал мне сумбурную, но вполне понятную лекцию о том, что бритты уже давно охамели вконец.
Дальше последовала довольно дружелюбная беседа, кайзер высказывал мне и Республикам всяческое расположение, очень толково интересовался перипетиями прошедших кампаний и новшествами в военном деле, вошедшими в обиход благодаря мне, а также походя навязал своих офицеров Генерального штаба на стажировку в бурскую армию. Не остался в стороне и вопрос военного сотрудничества. Вилли пообещал возобновить поставки в самое ближайшее время, сославшись на досадную бюрократию, но очень умело обошел обсуждение конкретных сроков.
Я все ждал, когда император поинтересуется, какого черта мне от него надо, и этот вопрос последовал, но уже под конец беседы.
— Итак, Михаэль, что мы еще можем для вас сделать?
— Ваше величество. — Я тактично поклонился. — Я здесь не для того, чтобы брать, а для того, чтобы давать.
— Михаэль? — Кайзер посмотрел на меня поверх пенсне. — Вы наконец решили увеличить наши концессии на алмазных рудниках?
— Немного не о том. Вопрос концессий мы обсудим позднее. А сейчас, прошу извинить, ваше величество, но мне придется начать издалека. Вы прекрасно знаете, что все эти мирные конференции и переговоры ничего не дадут. Британия ни за что не откажется от реваншистской экспансии в Африке. Вопрос новой войны между нами и англичанами — это вопрос месяцев, а если точнее, всего полугода.
Кайзер кивнул, соглашаясь.
— Все так, Михаэль, но я пока не пойму, к чему вы клоните. Германия окажет любую возможную дипломатическую и экономическую поддержку вам, но, увы… — Он сделал многозначительную паузу.
— Германия в вашем лице уже очень много сделала для Республик, гораздо больше, чем все остальные страны, вместе взятые… — Я еще раз поклонился Вильгельму. — Но речь не о вашей помощи. Так вот, мы готовы к войне, насколько это возможно в данных условиях. Легкой прогулки у империи не получится, мы стянем на себя все британские силы, абсолютно все, что у них есть в наличии, ваше величество, тем самым…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Теперь сделал паузу уже я. Но, увы, она ничего не дала, Вилли упорно отказывался меня понимать. Или делал вид, что не понимает. Пришлось намекать конкретней.
