двигатель и резко стартовал, выбросив в воздух столб песка и пыли.
Ехали молча – сил на разговоры не осталось совсем.
Глава 6
Люба в числе немногих возвращалась со съемочной площадки. Был ясный звездный вечер, на краю горизонта сияла почти полная желтая луна. Свет уличных фонарей не перебивал мерцание звезд, и неземная, притягивающая красота сверкающих россыпей завораживала, восхищала и даже немного устрашала. Необъяснимое, тревожное чувство овладело Любой, пока она разглядывала небосвод с навернувшимися на глазах слезами. Невольно в уставшей голове возникали мысли о вечном, недостижимом, безграничном космосе, его просторах, на которых разбросаны галактики, туманности, звезды и планеты, о постоянном движении в пространстве и времени, о жизни.
До вагончиков довезли на микроавтобусе. Когда последний пассажир вышел из автомобиля, тот, печально скрипнув и обдав Любу выхлопом, умчался обратно. На улице после дневной жары было зябко. От чуть слышного ветра шуршали листья на редких деревьях. Попрощавшись, все разошлись по комнатам.
В вагончике тоже было прохладно. Свет пары ярких светодиодных ламп хорошо освещал единственный ночлег: кухонный уголок, шкаф, полки, одноместную кровать, – убранство довольно небольшое.
Люба поставила эмалированную кастрюлю с ужином на пожелтевшую, облупившуюся электрическую плиту, на которой к тому же отсутствовала пара–тройка кнопок, включила более–менее сохранившийся электрочайник и принялась собирать вещи в душевую. На электронном будильнике, висевшем над выходом из вагончика, доходило 57 минут одиннадцатого. Холодало, и Люба включила обогреватель. Чайник вскипел, ужин согрелся, и Люба, закутавшись, вышла из домика и отправилась в душевую.
Где–то через семь–восемь минут чистая, умытая, освежившаяся Любовь, причесавшись и собрав свои вещи, выскочила из душевой и побежала обратно в вагончик, куда она вернулась только через полчаса.
Задержало ее необычное происшествие. Топая по дорожке, Люба осматривалась кругом – мало ли что. В приглушенном под фонарями свете она прошла половину пути по выхоженной тропке и свернула к своему домику на колесах.
Глава 7
Внезапно обычная осторожность сменилась чувством тревоги, опасности, какое бывает, когда кто–то во тебе и одиночестве не один. «Это все кажется, – думала Люба, – от усталости». Она глубоко вздохнула и замерла в нескольких десятках шагов от своего вагончика. Свет пропавшего позади фонаря больше не слепил ей глаза, и она своим обостренным от чувства небезопасности здоровым зрением заметила некоторое движение на поляне за вагончиком. Поборов свой страх, Люба, волнуясь, быстро провела взглядом по поляне и на границе темного горизонта и такого же темного неба встретилась взглядом с другими глазами, следившими за ней. С парой живых глаз, в которых горели искорки разума.
Сердце Любы сжалось, возникшие в голове крики о помощи застряли в горле. Она сделала осторожный шаг назад, попятились и бросилась прочь от внезапно налетевшего порыва холодного воздуха.
Пять секунд, и Люба стояла на пороге вагончика, в котором ночевал Иван. Три коротких нервных удара в дерево входной двери – за окном загорелся свет, послышались шаги и звук открывающихся запоров.
– Лю… – появившийся на пороге удивленный Иван не успел сказать ни слова. – Люба столкнула Ваню внутрь, заскочила сама и захлопнула за собой дверь. Щелкнули засовы.
– Там глаза! – выкрикнула Люба и села на стул у маленького складного стола.
Иван выпучил глаза:
– Чьи? Где? У тебя в комнате?
– Нет! За вагончиком… Кто–то оттуда следил за мной…
– Ого! Надо дяде Коле сообщить.
Иван взял с тумбочки мобильник, но так и не набрал номер службы охраны. Пока Люба приходила в себя после испытанного потрясения. Иван отложил телефон, выключил большой свет и сел на кровать.
– Ты почему не позвонил? – Люба наконец сообразила задать этот вопрос.
– Незачем поднимать шум, – со стальной твердостью в голосе ответил Иван.
Люба подняла голову и посмотрела на него. В холодном свете ночника мелкие черты были неразличимы. Но эти… глаза! Нет, это глаза Вани, но откуда в них взялся тот же блеск разума и непостижимой силы?
Люба задохнулась от страха и кажется потеряла сознание.
Глава 8
На следующее утро она пыталась вспомнить каждую деталь вчерашнего происшествия, но не понимала то ли теряла сознание, то ли нет.
Очнулась она на кровати Ивана, который теперь сидел на стуле. Иван смотрел на нее, она уставилась в ответ.
Наконец Иван, или кто там, заговорил:
– Нас очень удивил тот факт, что ты можешь видеть и чувствовать наш образ и присутствие. Сразу же возникло подозрение, что твои предки входили в контакт с нашими, следствием чего явилось наличие в твоей крови части нашего генома, как и у 1/50 населения Земли. Мы направили запрос на исследование твоей родословной. Что оказалось: у тебя в предках сам герой Пауль Пятнадцатый. Героически погиб на просторах космоса.
Ты явно испугалась, это было видно. Все пугаются, когда видят нас в первый раз. Мы не причиним тебе зла, знай это. Даже больше. Так как ты потомок Героя, тебе в безвозмездное пользование предлагается любая наша помощь. Тебе лишь нужно проговорить пароль. Считывание нейронных импульсов семи миллиардов людей требует большого количества энергии, чем считывание звуковых колебаний.
Я знаю, какие вопросы ты готова задать мне. Кто мы? Да, нас можно называть инопланетянами, мы живем на планете, которую вы назвали Марсом. Наша цивилизация во многом превзошла вашу. Во многом. Большего сказать не могу. В общем мы рады новому собрату, а тебе надо ложится спать. И я не захватил тело Ивана, как ты подумала. Я просто использую телепатию. Наш корабль находится на орбите вместе с девятью другими, таким образом мы охватываем всю поверхность планеты.
Спокойной ночи.
На этом воспоминания обрывались, и Люба больше ничего не помнила. Умывшись и позавтракав, она в приподнятом настроении покинула временный дом, перебросилась парой слов с Иваном и Игорем, дожидаясь газели, и счастливая отправилась на съемки.
Глава 9
Иван не понимал, где он сейчас находился. Голова раскалывалась из–за пульсирующей острой боли. Накрывало чувство дезориентации. Ивана словно несло куда–то в сторону – так кружилась голова. Подступала тошнота.
Иван попробовал пошевелить рукой и не смог это сделать. Он не чувствовал своего тела. «Я умираю, – подумал Ваня, – если еще не умер». Он припомнил последнее, что отразилось в его памяти: Петя, спускающий ноги с больничной тележки, несколько ударов, месиво, он среди искореженного металла, Игорь, ассистент, слабая, чуть ощутимая боль и Петя, внезапно выздоровевший… Дальше из воспоминаний сделалась такая каша, что распутать их не получалось. «Да… умираю…».
Иван вспомнил свою мать, отца, игры в детском саду, школу, первых друзей, товарищей
