Шло время.
Спокойно, папаша, нет смысла хвататься за голову. Нужно было давно подумать о том, чтобы я получил профессию. Найти работу? Сам попробуй. Все, что я умею делать, маленький черный ящик умеет быстрее и лучше. А еще пятьдесят лет при фирме! Можешь что-нибудь для меня сделать? Если бы у тебя в башке была бы не солома, ты имел бы контракт, а у нас давно был бы двойной пузырь, и не называли бы нас вонючками из Белли-Рэйв. Чтобы я отправился в город искать работу? А не лучше ли позавтракать поплотнее и махнуть на стадион, сегодня там неплохое представление — Рокки Гранатино, Рокки Польдерени, Рокки Шистман и Малыш Луис с завязанными глазами участвуют во всеобщей свалке, в покрытых шипами перчатках против забулдыг-пропойц. Затем я подцеплю какую-нибудь, найду пустую хату здесь, в Белли-Рэйв, и мы займемся любовью. Постараюсь где-нибудь поближе, чтобы ты не беспокоился, когда я буду возвращаться. Вопросы будут?
Нет, никаких вопросов. И парень выходит на улицу по потрескавшемуся полу, весь дом дрожит от его походки. Старик говорит: «Пятьдесят лет в компании», и начинает плакать. В прошлую пятницу его заменили маленьким черным ящичком, который никогда не делает ошибок, никогда не устает, никогда не делает перерывов на еду. С этого момента он предоставлен самому себе и живет на пособие. Однако дом уже почти полностью его собственность. Еще несколько лет, и он был бы его, вот только расплатиться бы за канализацию. Я продам его, прикидывает он хитро, забывая всхлипывать. Когда дома будут в цене. Но не сейчас — сейчас депрессия. И без того несколько домов стоят пустыми, хозяева покинули их, заключив контракты с фирмами и получив право на ДМЛ-дома. Весьма забавные теперь новоселы в Белли-Рэйв. О них, пожалуй, почти ничего не известно. И это плохо отражается на детях. Он был уверен, что проходя мимо брошенного Самюэльсами дома, уловил запах свежего самогона, а в незавешенном окне мелькнули сверкающие медные сосуды и трубы. Время от времени в Белли-Рэйв наведываются полицейские машины и вертолеты. Конечно, без добычи они не возвращаются — но это где-то далеко от нас, утешает себя старик. А дом все равно он продаст, когда цены поднимутся.
Шло время…
Так прошло больше столетия…
6
Только пятый таксист, бесшабашный молодой паренек, согласился везти Мандина в Белли-Рэйв.
— Взялся за эту грязную работу только потому, что ожидаю призыва, — признался он. — Что мне терять? В этом вонючем Белли-Рэйв все идет вкривь и вкось. Может быть, меня там так отлупят, что даже в армию не заберут. — Он рассмеялся. — Но не думаю, что там все так плохо, как говорят.
Мандин не стал с ним спорить.
В любом достаточно крупном городе был свой эквивалент Белли-Рэйв. В Нью-Йорке это гноящиеся трущобы Лонг-Айленда, в Бостоне — Спрингфильд, в Чикаго — Эванстон, в Лос-Анжелесе — Гринвилл. Все эти пригороды ничуть не хуже Белли-Рэйв. Мандин заметил, что обшарпанные уличные фонари в Белли-Рэйв не горят. Проезжая мимо поросших травой двориков и заколоченных досками домов, он заметил какие-то развалюхи позади них. Время от времени попадались сожженные участки, которые не допускали обычному пожару перекинуться от дома к дому.
В Белли-Рэйв была своя тайная сумеречная жизнь: в зарослях диких кустарников, куда боялась заглядывать полиция, на бесконечных милях разбитых подъездных дорог. Такси было не единственным автомобилем. По раскрошенной бетонной мостовой сновали щегольские машины, останавливались у тротуаров, где появлялись неясные силуэты, размахивающие фосфоресцирующими сумками.
Они медленно ехали мимо домов, из которых доносился оглушительный шум. К ним подскочил швейцар:
— Что угодно, мистер? Можете провести ночь за пять долларов, включая все, что сможете выпить и выкурить. Зачем платить налоги, мистер?
Сотрудники управления по налогообложению самогоноварения делали налеты на подобные малины не часто.
— Отсюда далеко до Уиллоудэйл 37598? — спросил водитель у швейцара, приостановив такси.
— Кто вам нужен, так это проводник! — воскликнул швейцар. — Джимми!
Кто-то вынырнул из темноты. Мандин услышал какую-то возню у дверцы машины.
— Газуй! — закричал он водителю, защелкивая дверцу и поднимая стекло.
Засада осталась позади. Они осторожно спросили у одинокого прохожего, как проехать. И через полчаса были в 37-тысячном квартале Уиллоудэйла и начали отсчитывать дома, пытаясь отыскать нужный дом.
— Должно быть, этот, — произнес водитель, уже не так бесшабашно.
— Подождите меня здесь, пожалуйста, — попросил Мандин.
— Нет, сэр! Откуда мне знать, что вы не проскользнете через черный ход и не нападете на меня? Платите по счетчику, а за то время, что я буду вас ждать — деньги вперед.
На счетчике накрутилось восемь долларов. Мандин дал десятку и побрел по растрескавшейся бетонной дорожке. Не успел он сделать и десяти шагов, как такси с ревом исчезло в темноте. Мандин беззлобно выругался и постучал. Все стекла в доме были выбиты и хозяева заколотили окна досками.
Двери открыл пожилой, больной на вид, мужчина.
— Лавины здесь живут? — спросил Мандин. — Мисс Лавин просила меня приехать сюда по одному касающемуся законов делу. Я по профессии адвокат.
— Проходите, — учтиво произнес старик. — Я и сам член юридической коллегии…
Он не договорил, разразившись кашлем.
Мандин почти перенес его в комнату и усадил в кресло. В очаге тлел огонь. Сквозь заслонку в комнату просачивался дым. Крохотное радио передавало: «…к счастью, помешало распространению огня, хотя четыре дома уничтожены полностью. Повсюду в Белли-Рэйв начались схватки между Кроликами и Клятыми, соперничающими бандами подростков. Один восьмилетний мальчуган был убит сразу же…»
Мандин выключил радио и открыл заслонку. Комната очистилась от дыма, пламя в очаге стало разгораться. Старик продолжал неподвижно сидеть в кресле, огонь безжалостно высвечивал его пергаментное лицо. Мандин стал крутить клапан лампы, пытаясь отрегулировать горелку.
— Спасибо, — прошептал старик. — Адвокат, будьте любезны, посмотрите, есть ли в шкафчике в ванной небольшая круглая жестянка?
Ванна была заполнена наколотыми щепками, а полки шкафчика заставлены всякими домашними мелочами — солью, специями и тому подобным. Мандин открыл непомеченную коробку. В ней были небольшие, будто резиновые таблетки и запах, в котором нельзя было ошибиться. Опиум. Он вздохнул и принес старику открытую банку.
Старик, ничего не говоря, взял ее и медленно проглотил пять опиумных таблеток.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
