– Какому лорду он принадлежал?
– Не знаю, там всего две буквы: «W. G.», а на замках написано «графство Йоркшир». Представляешь? Мы с Игорем не могли его открыть, – сказала Вероника. – Ключей нет, а замки такие, что без лома в него не влезешь.
– И ты толком не знаешь, что в нем? – спросил он.
– Нет.
Замки на чемодане были действительно мощные, из латуни, торчали как два круглых будильника. Без ключа открыть их будет непросто. Добротная вещь, антикварная.
– В нем старинные книги, рукописи, – неуверенно ответила она.
Валентин довольно потер ладони. Может быть, эта находка даст ему новые идеи.
– Ты точно не открывала его?
– Клянусь! – она выпрямилась и подняла подбородок. – Он лет тридцать пролежал в темной комнате.
– Света не хватится его?
– Нет.
– Она знает о нем?
– Мать говорила ей. Но это было давно. Очень давно. Много лет назад его привезли из Петербурга. По словам матери, он принадлежал ее матери, нашей бабушке Елене, она работала в Эрмитаже и последние годы страдала каким-то нервным расстройством. Мать собиралась поехать к ней в Петербург, навестить. А потом ей сообщили, что все, поздно, бабка Елена преставилась. Мать очень волновалась, ей хотелось вернуть кое-что из семейных реликвий. Но она туда не смогла поехать, и каким образом этот чемодан из Петербурга попал к нам, я понятия не имею. Это все, что мне известно.
– Занятная история.
– Да уж куда занятнее.
– Сколько же ты за него хочешь?
Вероника протяжно вздохнула.
– А сколько он может стоить? – Она двумя пальцами осторожно провела по его щеке.
– Ты понимаешь, что я не могу брать кота в мешке?
– Я понимаю, – она надула щеки.
– Я должен сперва все просмотреть.
– Наверное, не меньше тысячи баксов стоит? – она отошла от него.
– Что? – удивился он. – Ты хочешь за чемодан тысячу? Но это полный бред. За такие деньги никто с тобой и разговаривать не будет.
– Там есть, наверное, ценные экземпляры, остатки библиотеки нашего отца, – Вероника провела рукой по свитеру Валентина. – Он был прокурор и всю жизнь коллекционировал литературу, оставшуюся от заключенных, – она вздохнула, подняла на него глаза. – Тысяча – разве много?
– Конечно, много. Я должен ведь посмотреть, что там. Товар надо знать в лицо.
– Тогда пусть он побудет у тебя. Сохрани его.
– Постараюсь. Но почему такая тайна?
– Я потом тебе все объясню. У Светы новый муж, и он всюду сует свой нос.
– Этот англичанин Джон?
– Да. Светка жаловалась, говорила, что он даже ночью ходит, смотрит по углам, все что-то высматривает.
– И ты боишься, что он украдет чемодан?
– Они запросто могут увезти его в Англию. Поэтому я спасаю нашу семейную реликвию.
– Надолго ты оставляешь мне его?
– Пока не уедет Света.
– А когда она уезжает?
– В воскресенье утром двадцать пятого июня. Крайний срок – суббота, я ведь должна его забрать и поставить на место.
– Идем, посидим, – предложил он. – У меня есть греческий коньячок.
– Меня Игорь ждет.
– Не умрет, – он прикоснулся губами ее щеки, провел языком. – Мы не долго, – шепнул он.
– А где Рита? – Вероника обняла его.
– Она на студии, записывается. Придет не скоро.
– Не люблю я ее.
– Почему? – он отстранился от нее.
– Светку против меня настроила. Всякие сплетни собирает. Гадает ей. Светка стала какой-то ненормальной… На меня волком смотрит. У тебя нет какой-нибудь знакомой ворожеи?
– Чего? – удивленно протянул он. – Зачем она тебе?
– Натравлю ее на твою чародейку Риту.
– Ха-ха, – натянуто рассмеялся он. – Не говори ерунду.
– Я говорю не ерунду, а правду! Мне нужна ворожея. Такая, чтобы делала заговоры. На черное.
– Ты о чем, подружка?
– Я расколдую Свету. Оторву ее от твоей Риты. Она моя старшая сестра, должна думать обо мне…
– Все бабы просто помешались на экстрасенсах, на ворожеях, – Валентин схватил Веронику за руку, – пойдем. Забудь хоть здесь о Светлане.
Он поставил на стол бутылку греческого коньяка, порезал лимон. Вероника достала из кармана кожаной юбки мятую пачку сигарет, щелкнула зажигалкой.
– Сделай так, чтобы Рита ничего не узнала о чемодане. Хорошо? – Она опустилась в кресло, выпустила дым и вытянула ноги. На ней были разбитые мужские кроссовки.
– Ты так ее боишься?
– Она страшный человек, всех насквозь видит. Как ты с ней живешь? Лишь бы чемодан не попал ей в руки. Тогда я влипла. Она все скажет Светке. И та меня убьет. Это уж точно! Но ей чемодан не нужен! – она закрутила головой. – Столько лет пролежал в темной комнате, и она о нем не вспоминала. А мне хотелось бы получить за него тысячу, может быть, побольше. Ты не одолжишь мне, кстати, немного? Я на полной мели. И у Игоря кризис денежного жанра.
– Сколько?
– Ну хотя бы сотен пять.
– Пять сотен дать не могу, а три дам, – он вытащил из портмоне три зеленые купюры и положил их на стол.
Вероника тотчас сунула деньги в карман кожаной юбки.
– Когда Света уедет, я зайду, – она улыбнулась. Лицо у нее заметно посветлело. – Долг вернуть. Главное, чтобы Риты не было дома. И мы с тобой расквитаемся. Ты только сохрани чемодан. И Рите ни слова, – и поднесла тонкий пальчик к порозовевшим губам. – Это будет наша с тобой тайна.
Они посидели совсем немного, около получаса, допили коньяк, покурили, обсудили новое замужество Светы. Валентин пообещал узнать насчет ворожеи. И Вероника ушла. Почти ушла. Потому что в прихожей у самой двери она неожиданно обняла его, и он впился в ее соблазнительные губы. Она дрогнула, обмякла, он попытался поднять ее на руки, она слабо сопротивлялась, задыхалась, стонала, он стал расстегивать ей блузку, стаскивать юбку. Она извивалась под его руками, тихонько повизгивала…
Когда она ушла, на полу оставался чемодан. Несколько минут Валентин приходил в себя, лицо горело, колени дрожали, а потом как сумасшедший носился по квартире, искал место для укрытия чемодана. И едва успел его убрать, спрятать бутылку, раскрыть окна, чтобы выветрить сигаретный дым, как в двери раздался звонок. Первой его мыслью было: – Вероника вернулась. Он заулыбался, приготовил первую фразу. И не мог раскрыть рта. Волна холода прокатилась у него по спине. В дверях стояла Рита.
Рита продолжала в нетерпении двигаться в гостиной взад-вперед. Она не могла избавиться от запаха чужого женского тела. От аромата косметики. Они ее раздражали. Ей нужно было освободиться от них, но даже свежий воздух не помогал. Что произошло в доме в ее отсутствие? Кого он принимал? Что за женщина? С кем он переспал? Может быть, в ее постели? При одной этой мысли ее всю передергивало. Что делать с ним? Наказать? Как? И она неожиданно сорвалась с места, подбежала к серванту, схватила хрустальную вазу, его подарок, и швырнула на пол. Его подарок разлетелся на мелкие куски. На ковре заблестели осколки. Повернула голову в его сторону.
Валентин не отреагировал, подошел к окну и смотрел вниз. Он старался не думать о Рите. Пытался отвлечься. С улицы доносился гул автомашин. Какая-то черноволосая дама подняла голову и уставилась в его окно. Женщина не сводила с него глаз. Чего ей надо? Он не мог ее припомнить. Женщина не двигалась с места. Валентин отошел в глубину комнаты. Пошевелил осколки носком тапочка.
Рита смотрела на него и не узнавала. В его лице не было ни капельки раскаяния. Он не сожалел о случившемся. Что с ним? Кто его так настроил?
Она поняла, что объяснения от него не дождется. Ясно, произошло нечто страшное, схватила свою сумку и выскочила в коридор. От стены пахло духами и потертой кожей. Здесь он ее тискал. В ее воображении уже рисовался образ молодой, стройной черноволосой девицы. Они обнимались, он прижимал ее к стене, раздевал… От стены исходил такой порочный дух… Она чуть не закричала от представившейся ей омерзительной картины. Черт, не квартира, а бордель! Надо уезжать отсюда, уезжать немедленно…
Она мимолетно взглянула в зеркало. Себя не видела. Перед глазами все плыло. Из комнаты не доносилось ни звука. Валентин все так же стоял без движения, тупо уставившись в пол, теребил носком тапочка осколки. Истукан, послушный вольт. Она распахнула входную дверь, прочь отсюда.
На лестничной площадке невольно задержалась. Заметила в полутьме какую-то фигуру. Это была женщина, черноволосая, накрашенная, которая то ли подслушивала, то ли пряталась. От нее разило ей знакомым «Мисс Диор»! Через плечо у нее был переброшен кожаный рюкзак. От него несло свежей мануфактурной кожей. Рита все поняла. Кровь бросилась ей в лицо, и с яростным криком: «Ах, вот ты где! Прячешься, страшилище! Черная ведьма!» – она влепила ей одну звонкую пощечину, за ней вторую, хотела врезать третью, но вместо этого только крикнула: «Не будет у тебя счастья!», плюнула и сбежала по лестнице. У нее не было ни малейшего сомнения в том, что это та самая девица, с которой Валентин развлекался в ее отсутствие.
