— Ну что, Маркус, какая у тебя любимая футбольная команда?
— Терпеть не могу футбол.
— Да? Очень жаль.
— Почему?
Уилл не ответил.
— А какие у тебя любимые певцы?
Маркус хмыкнул:
— Ты что, анкетируешь меня?
Сьюзи засмеялась. Уилл покраснел.
— Нет, просто интересно.
— Хорошо. Моя любимая певица — Джони Митчелл.
— Джони Митчелл? А тебе не нравится Эм-Си Хаммер[18]? Или "Снуп Догги Догг"? Или Пол Уэллер?[19]
— Нет, ни один из них. — Маркус смерил Уилла взглядом с головы до ног, обратил внимание на его модные кроссовки, стрижку и солнцезащитные очки и безжалостно добавил: — Да их никто не слушает. Одни старики.
— Ты хочешь сказать, в твоей школе все слушают Джони Митчелл?
— Большинство.
Уилл досконально знал хип-хоп, эйсид хаус, грандж, мэдчестер и инди;[20] он читал журналы "Тайм-аут", "Ай-Ди", "Роллинг Стоун", "Спин" и даже "Эн-Эм-И"[21]. Но там не было ни строчки о новой волне интереса к Джони Митчелл. Он был подавлен.
Маркус зашагал дальше, Уилл не пытался идти рядом с ним. Эта неудача даст ему, по крайней мере, возможность поговорить со Сьюзи.
— Тебе часто приходится за ним присматривать?
— Не так часто, как мне бы того хотелось. Правда, Маркус?
— Что? — Маркус остановился, чтобы дождаться их.
— Я сказала, что присматриваю за тобой не так часто, как бы мне того хотелось.
— Угу.
Он опять ушел вперед, но уже не так далеко, как раньше, поэтому Уилл не знал, насколько хорошо он их слышит.
— А что с его мамой? — тихо спросил он Сьюзи.
— Она немного… не знаю, хандрит.
— С ума сходит, — сказал Маркус обыденным тоном, — все время плачет, на работу не ходит.
— Маркус, прекрати. Она просто провела пару вечеров дома. Все так делают, когда нездоровы.
— Нездоровы? Теперь это так называется? — съязвил Маркус. — А по-моему, это сумасшествие.
Раньше Уилл слышал такие изумленно-воинственные нотки только в голосе стариков, пытающихся доказать, что дела обстоят гораздо хуже, чем тебе кажется: его отец был таким в последние годы жизни.
— По крайней мере, мне не кажется, что она сходит с ума.
— Это потому, что ты ее не так часто видишь.
— Я вижусь с ней так часто, как могу.
Уилл уловил в голосе Сьюзи настороженность и обиду. Что с этим парнем такое? Стоит ему найти твое слабое место, и он бьет наотмашь.
— Может быть.
— Может быть? Что означает это "может быть"?
Маркус пожал плечами:
— В любом случае, когда ты рядом, она нормальная. Она сходит с ума только дома, когда мы одни.
— Все будет в порядке, — сказала Сьюзи. — Ей просто нужно спокойно провести выходные и отдохнуть. У нас будет замечательный пикник, а когда ты вернешься домой, она будет в норме и готова на подвиги.
Маркус хмыкнул и убежал. Они уже пришли в парк, где вся "ОРДА", расположившись перед озером, разливала сок по стаканчикам и разворачивала фольгу с бутербродов.
— Мы видимся по крайне мере раз в неделю, — сказала Сьюзи, — и я звоню ей. Неужели он ждет от меня большего? Я же не баклуши бью целыми днями. Я учусь. У меня Меган. Господи!
— Не верится мне, что все эти ребята слушают Джони Митчелл, — сказал Уилл. — Надо будет об этом почитать. Не мог же я так отстать от жизни.
— Надо будет, видимо, звонить ей каждый день, — продолжила Сьюзи.
— Надо кончать читать эти журналы, от них никакого толку, — добавил Уилл.
Они тащились в направлении пикника, чувствуя себя старыми, разбитыми и в чем-то виноватыми.
Уиллу показалось, что его объяснения по поводу отсутствия Неда были приняты всеми за чистую монету, да в общем никаких оснований ему не верить не было, — на свете нет людей, которые ради бутерброда с яйцом и салатом и партии в лапту стали бы выдумывать ребенка. Но он все равно испытывал некоторое неудобство и потому окунулся в этот вечер с таким энтузиазмом, которого лишь изредка достигал с помощью алкоголя и наркотиков. Он играл в мяч, пускал мыльные пузыри, взрывал пакеты из-под картофельных чипсов (ошибка: слезы детей, раздраженные взгляды взрослых), играл в прятки, щекотал, бегал… Он делал все, что только можно, лишь бы держаться подальше от группы взрослых, расположившихся на одеяле под деревом, и от Маркуса, который бродил вокруг озера и бросался в уток остатками бутербродов.
Да он был и не против. Играть в прятки у него получалось лучше, чем говорить, а веселить детей — это не худший способ провести вечер. Через некоторое время Сьюзи подошла к нему, везя спящую Меган в коляске.
— Тебе его недостает?
— Кого?
Он не придуривался — просто не понял, о ком идет речь. Но Сьюзи понимающе улыбнулась, и Уилл, до которого наконец дошло, кого она имеет в виду, улыбнулся ей в ответ.
— Я увижу его позже. Ничего страшного. Хотя ему бы здесь понравилось.
— Какой он?
— Ну… славный. Он очень славный мальчик.
— Могу себе представить. А как он выглядит?
— Хм… похож на меня. Не повезло парню.
— О, могло быть гораздо хуже. Просто Меган как две капли похожа на Дэна, и меня это раздражает.
Уилл посмотрел на спящую девочку:
— Она красавица.
— Да. Именно поэтому я и бешусь. Когда я вижу ее вот такой, говорю себе: "Какой прелестный ребенок", а потом сразу думаю: "Какой же он все-таки ублюдок", и дальше… Я уже не знаю, что думаю. У меня все путается в голове. Типа: ребенок — ублюдок, а он — прелесть… Под конец начинаешь ненавидеть собственного ребенка и любить человека, который его бросил.
— Да… — Уилл ощущал неловкость и замешательство. Коль скоро разговор принимал мрачный оборот, наступил его черед действовать.
— Ты обязательно кого-нибудь встретишь.
— Ты так думаешь?
— Да… Будет еще много мужчин… Я имею в виду, ты очень… Ну, ты понимаешь. Ты встретила меня, я знаю, что это не считается, но… Ты же знаешь, есть много… — Он замолчал, всем своим видом выражая надежду.
Если она не клюнет, то тут рассчитывать не на что.
— Почему ты не считаешься?
В точку.
— Потому что… Не знаю…
Вдруг перед ними вырос Маркус, переминаясь с ноги на ногу, как будто собирался намочить штаны.
— Мне кажется, я убил утку, — объявил он.
Глава 9
Маркус не поверил своим глазам. Дохлая. Дохлая утка. Да, он пытался попасть ей по голове куском бутерброда, но в жизни он много чего пытался сделать, и до сих пор ему ничего не удавалось. Он пытался набрать больше всех очков на игровом автомате в местном кафе, где продавали кебабы, — и ничего. Он целую неделю пытался прочесть мысли Ники, неотрывно глядя ему в затылок все уроки математики напролет, — тоже ничего. И, как назло, успехом увенчалась лишь его попытка сделать что-то, чего он, в сущности, не хотел. С каких это пор можно убить птицу, угодив в нее куском бутерброда? Дети проводят полжизни, швыряя разными предметами в уток в Риджентс-парке. Ну почему ему попалась такая хилая утка? С ней, видимо, уже было что-то не так. Видно, она вот-вот должна была околеть от сердечного приступа или чего-то в этом роде; случившееся — просто совпадение. Но, даже если и так, все равно, ему никто не поверит. Если у происшедшего были свидетели, то они увидели только, как он угодил ей прямо по кумполу и она повалилась на бок. Они сложат два и два, получат пять, и его посадят в тюрьму за преступление, которого он не совершал.
Уилл, Сьюзи и Маркус стояли на тропинке у озера, уставившись на труп, плавающий на воде.
— Тут уж мы бессильны, — сказал Уилл, модный парень, пытающийся закадрить Сьюзи. — Просто оставь ее в покое. В чем проблема?
— Ну… Предположим, меня видели.
— Думаешь, видели?
— Не знаю. Может быть. Может быть, они даже сказали, что сообщат об этом сторожу.
— Так тебя "может быть, видели" или точно? Они "может быть, сказали, что сообщат сторожу" или точно? — Маркусу этот парень не нравился, и он не ответил.
— А что это там плавает рядом с ней? — спросил Уилл. — Это и есть тот хлеб, которым ты в нее кинул?
Маркус печально кивнул.
— Так это не бутерброд, это ж, черт побери, кусок батона! Ничего удивительного, что она окочурилась.
— Маркус, чего ты этим добивался?
— Ничего.
— А мне кажется, ты чего-то добивался.
Маркус ненавидел его все больше. Что этот Уилл о себе возомнил?
— Мне кажется, тут виноват не я. — Он решил испытать свою теорию на Сьюзи, и если уж она ему не поверит, то полиция и суд подавно.
— Что ты имеешь в виду?
— Мне кажется, она была больная. Она бы в любом случае сдохла. — Никто не сказал ни слова. Уилл недовольно покачал головой. Маркус решил, что эта стратегия защиты не сработала, несмотря на то, что все так и было.
Они так пристально всматривались в место преступления, что не заметили, как сторож подошел прямо к ним. У Маркуса внутри все сжалось. Вот и все.
