— Или так, — продолжает Калико, снова становясь собой, но на этот раз обличье ее полностью человеческое — ни рожек, ни лисьих ушей, ни хвоста.
Я закрываю глаза и ложусь щекой на карту.
— Я слетаю на хрен с катушек.
— Да почему же? — удивляется она.
— Либо это, либо я долгие годы жил во лжи, — отвечаю я.
— Никакой лжи. Кузены врать не способны — а значит, я говорю тебе правду. Ты должен вытащить мир из ящика, в который сам же и запихал его, и принять его таким, какой он есть, а не каким должен быть по-твоему.
Я открываю один глаз и смотрю на нее.
— Ах вот как? У меня в башке завелись тараканы, а ты советуешь принимать это как должное?
Идиома, однако, Калико непонятна:
— Тараканы?
Я усаживаюсь и тычу пальцем в карту.
— А как насчет этого? Я трачу час с небольшим на переход, на который, согласно этой вот карте, требуется целых три!
— Ах, это место. Ну, это другая история. И долгая к тому же.
— Я никуда не спешу.
Она склоняет голову.
— Знаешь, Опоссум воспринимал все это гораздо проще, чем ты.
— Он был твоим любовником до меня?
Вопрос вызывает у Калико улыбку.
— Не, он сошелся с моей теткой по материнской линии. Из антилоп.
Я снова укладываюсь на карту и издаю стон.
— Ладно, — воркует моя подруга, гладя меня по щеке. — Кажется, тебе сложно. Я имею в виду, нормально воспринимать все это, — она ложится подбородком на руки, и теперь наши лица разделяет всего пара сантиметров. — Опоссум впервые появился здесь в начале 1900-х. По-моему, тогда ему только перевалило за двадцать.
Здравая часть моего рассудка производит необходимые арифметические подсчеты, согласно которым Опоссум получается непостижимо старым, однако я воздерживаюсь от замечания. Я покачиваюсь на волнах ее рассказа и отчаянно пытаюсь воспринимать его непредвзято.
6. Сэди
Девушка сидела и таращилась на экран компьютера Эгги, пытаясь переварить полученную информацию.
Отыскать сообщения о бабушке Стива оказалось совсем несложно. Сэди даже не потребовалась фамилия женщины, поскольку в Техасе смертный приговор за убийство собственного мужа схлопотала вовсе не орава теток по имени Сэди. Но то, как легко ей удалось узнать полное имя Стива и установить причину, по которой он прячется в этих диких местах, девушку реально удивило.
Не, не так — ее поразило настоящее имя Стива.
Джексон Коул. Стивен оказалось его средним именем.
Сенсация же состояла в том, что дядечка некогда являлся легендарным фронтменом группы «Дизел Рэтс» — «Крыс на дизельном ходу», — а заодно их основным композитором и гитаристом. И погиб в авиационной катастрофе над Атлантикой двадцать или еще больше лет назад, причем его тело так и не было обнаружено.
«Да уж, обнаружишь его, — подумала Сэди, — коли он и не думал погибать, а живет себе в богом забытой глуши». Достаточно накинуть несколько лет парню на опубликованных в сети фотографиях, и лично у нее уже не возникало сомнений, что на них изображена молодая версия мужчины, с которым она познакомилась после окончания той достопамятной поездочки с Реджи.
Но зачем ему скрываться? А точнее, какого черта он забыл в этой глухомани? Если уж ему так захотелось удрать ото всех, почему он не наслаждается жизнью на каком-нибудь райском острове? Будь у нее такая куча денег, она-то себе ни в чем бы не отказывала. Пользовалась бы исключительно самым лучшим. У нее были бы особняки, личный самолет, умопомрачительные шмотки и драгоценности — в общем, все, что полагается сверхбогатым.
А уж богатым он быть просто обязан, поскольку «Дизел Рэтс» в свое время достигли мегапопулярности. И слава их едва ли померкла, пускай даже их вокалист и «погиб» и за сорок лет они не сделали ни одной новой записи. Они продали по всему миру сотни миллионов пластинок — вполне сопоставимо с самим Майклом Джексоном! Даже Сэди знала их музыку, причем не только отменно семплированный рифф из «Горящего сердца», благодаря которому «Не связывайся со мной» диджея Крэша стала в прошлом году хитом номер один. Достаточно настроиться на какую-нибудь ретрорадиостанцию, и в течение пары часов обязательно услышишь какую-нибудь песню «Дизел Рэтс»: «Дай мне, дай мне, дай мне», «Не плачь, Дженни», «Звезды падают». Вдобавок на каждое Рождество традиционно появляется парочка новых каверов на их «Наступит мир (Мы можем этого добиться)».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Возможно, он сбежал, потому что тогдашняя пресса, не переставая, муссировала тот факт, что его бабуля — убийца. Что она оказалась одной из всего лишь пяти женщин, казненных в Техасе начиная с семидесятых. Вот только в этом ли дело? Неужто подобное всерьез отравляло ему жизнь? Тогда ведь и Интернета не существовало, и потому навряд ли эта история получила бы широкую огласку. Впрочем, если в ту пору все обстояло как и сейчас, журналюги вцепились бы в него, как клещи в собаку, учитывая то обстоятельство, что у Стива и помимо бабушки хватало проблем.
Вскоре после казни бабули Коула Салли — полное имя, согласно «Википедии», Фрэнк Салливан, — его лучший друг детства и заодно басист «Дизел Рэтс», был найден в гостиничном номере мертвым, предположительно от передозировки наркотиками. Еще не успели огласить результаты вскрытия, а Стив и барабанщик Мартин Гетти разругались в пух и прах, обсуждая, должны они искать нового басиста и продолжать музыкальную деятельность или нет. Коул хотел переждать, Гетти настаивал, что группа обязана закончить турне, а это еще двадцать концертов.
В результате Гетти в ярости покинул гостиницу, где они жили, и час спустя погиб в автокатастрофе, превысив скорость на федеральной автомагистрали.
Девушка Коула, Тони Шоу, как раз в этот момент решила окончательно порвать с музыкантом, заявив, что их отношения превратились в ад. Впоследствии она пыталась добиться судебного раздела имущества, обосновывая свои претензии тем, что поддерживала Стива в трудные времена, когда группу еще никто не знал. Дело дошло до суда, и там выяснилось: девица нахально крутила любовь с менеджером «Дизел Рэтс».
Из рок-идола Коул превратился в символ трагедии, а уж после «смерти» что началось!..
И что удивительно, Интернет по-прежнему кишмя кишел статьями и о «Дизел Рэтс», и о загадочной гибели ее фронтмена. В блогосфере оказалось не счесть чокнутых фанатов. Такое неослабевающее внимание к группе Сэди нашла попросту идиотским.
А потом до нее дошло, что благодаря всем этим уродам за сообщение, что Стив все еще жив, можно срубить кучу бабок. Черт, и сколько же? Штук десять? Двадцать? В любом случае немерено, в чем сомневаться не приходилось.
Вот только кто ж поверит простой девчонке по имени Сэди? Какой-нибудь сетевой рассадник сплетен о знаменитостях? Или таблоид? Да и где гарантия, что они ее не облапошат?
Помимо прочего, про «Дизел Рэтс» вышла куча книжек, и в рецензиях на них неизменно упоминалось имя Лия Хардин. Судя по всему, эта сдвинутая тетка написала исчерпывающую биографию Коула, равно как и массу прочей ерунды: о безвестном начале группы, о периоде ее славы и о влиянии на рок-музыку. Она даже издала хронологический справочник всех без исключения студийных сессий «Дизел Рэтс» — явный перебор, по мнению Сэди, — и еще сборник рецензий на известные бутлеги группы.
А в придачу Лия Хардин еще вела блог «Крысы в бегах» — таково было название третьего альбома группы — и обновляла его едва ли не каждую неделю. Да, она писала о других группах, политике и прочем дерьме, однако неизменно возвращалась к «Дизел Рэтс».
Привет, Лия. Может, повзрослеешь наконец?
Ну а как еще с такой дурой общаться?
Тем не менее именно с этой фанаткой и стоило связываться. Из истории с исчезновением Коула эта чокнутая баба точно состряпает еще одну книжонку. Какое там, с ее феноменальной способностью раздувать каждый паршивый эпизод из истории группы до эпического полотна она наверняка настрочит все три, а то и четыре книги!
В блоге был указан адрес электронной почты для связи. Сэди щелкнула по ссылке и быстренько набросала послание. Немного подумав, она сфотографировала на камеру ноута портрет Стива, написанный Эгги, затем прикрепила снимок к письму и кликнула кнопку отправления.
