— Стерлинг?
— Арания, даже несмотря на все это, я никогда не думал, что полюблю тебя. Я никогда не думал, что полюблю кого-то, никогда. — Его губы коснулись моих. — История, которую ты рассказала Луизе и Винни, о том, как я сбил тебя с ног? — Все еще оставаясь в его руках, я кивнула. — Солнышко, ты ошиблась. С той первой встречи в распределительном центре «Полотна греха» это ты сбила меня с ног. Я должен был сказать тебе в ту ночь, когда твое сексуальное тело было прижато к стене, что я люблю тебя, но если бы я это сделал, ты, вероятно, не поверила бы мне. Надеюсь, теперь ты мне веришь. Арания МакКри, я люблю тебя.
Мы оба наклонились вперед, наши губы соединились. По мере того как поцелуй углублялся, тепло наполняло мою кровь, как теплая весна наполняет замерзший ручей, с каждой секундой растапливая зимний лед.
Стерлинг может считать себя недостойным любви, однако он не понимал, да и я, возможно, тоже, что, сама того не осознавая, я чувствовала то же самое по отношению к себе. Если бы я была милой, меня бы не бросили дважды к шестнадцати годам. Все остальные отношения с тех пор, за исключением Луизы и ее семьи, я прекратила, возможно, потому что боялась, что если я этого не сделаю, то меня снова оставят или заставят уйти.
Собственничество Стерлинга, его заявление о собственности выводили меня из себя и в то же время успокаивали. Я принадлежала ему, а значит, и он был моим. Эта чертова буря, как он ее называл, может продолжаться, пока мы вместе.
Когда наш поцелуй закончился, я улыбнулась, глядя в его темные глаза.
— Я серьезно. Я тоже люблю тебя и верю тебе. Я верю всему, что ты мне сказал. Я знаю, что ты не идеален, как и я. Для меня важно то, что когда мы вместе, мы честны друг с другом, никакой лжи или секретов. Когда мы вместе, мы делаем друг друга лучше.
— Я, блять, тебя не заслуживаю.
— Ты застрял со мной, — сказала я с усмешкой. — Расскажешь мне, как все прошло с моей матерью?
Стерлинг кивнул.
— Расскажу. Сначала, что случилось с Винни?
Попросив Яну заказать нам обед, мы сели за стол и разговорились.
Я была абсолютно честна, рассказывая Стерлингу, как агент Уэсли Хантер подошел к Винни в Боулдере, сначала притворяясь страховым агентом. А потом, как он пригласил ее на свидание.
— За твоими друзьями в Боулдере следят. Я зол, что они этого не увидели, — сказал Стерлинг, вставая и расхаживая по комнате, пока я рассказывала ему эту историю.
— У них не было причин подозревать федеральных агентов. Следят… почему?
Я хотела получить подтверждение.
Остановившись передо мной, Стерлинг взял меня за плечи и заставил встать.
— Ты просила меня обезопасить их. Каждый, кто связан с тобой, может считаться обузой. Теперь ты это понимаешь? Вот что делает Хантер, наживаясь на твоих друзьях.
Сглотнув, я кивнула.
— Он сказал, что они предложат защиту свидетелей не только Винни, но и Джейсону, Луизе и ребенку. Он обвинил тебя в использовании «Полотна греха» для незаконных сделок, угрожая моей компании. Это напомнило мне о том, как ты угрожал тем же самым людям, чтобы доставить меня в Чикаго.
— Солнышко, я же говорил тебе, что делаю плохие вещи. Это не значит, что я позволю чему-то случиться с теми, кого ты любишь, или с компанией, которую ты создала.
— Тогда, прежде всего, — сказала я, — береги себя, потому что ты один из этих людей. — И тут я вспомнила кое-что еще. — Похоже, у Хантера есть информация о МакФаддене с того момента, как он проник в группировку МакФаддена. Он сказал, что не может обсуждать это, но изложил детали. Если бы ты мне не сказал… Я бы этого не поняла. Хантер не удовлетворится тем, чтобы устранить МакФаддена. Он хочет вас обоих и хочет, чтобы я помогла ему получить неопровержимые доказательства. Он сказал что-то о силе, работающей в вакууме.
Стерлинг усмехнулся.
— Он гребаный идиот.
— Почему?
— Он не идиот, если говорит, что власть работает в вакууме. Он прав. Он идиот, если думает, что устранение МакФаддена и Спарроу решит проблему преступности в Чикаго. Подумай о… — он задумался, — …о природе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ладно.
— Давным-давно Великие озера были окружены лесами. Экосистема была сбалансирована. А затем, со временем, хищники, крупные из них, были убиты человеком или вытеснены на север. — Его улыбка стала шире. — Помнишь, что Рита рассказывала тебе о походах в Онтарио?
— Медведи, — сказала я с трепетом.
— Правильно. Это вопрос равновесия. Медведи не убивают, чтобы убивать. Они убивают, чтобы выжить, чтобы поесть. Когда экосистема находится в равновесии, за более мелкими существами наблюдают, и их популяция контролируется. Сегодня, черт возьми, вероятно, буквально сегодня, если ты едешь по проселочным дорогам Иллинойса или Висконсина, найдешь множество оленей, лежащих на обочине дороги, мёртвыми от столкновения с автомобилем. Популяция оленей настолько высока, что они голодают зимой. Естественные хищники исчезли. Даже мелких хищников, лис и волков, загоняют или убивают.
— Почему это делает Хантера идиотом?
— Потому что он думает, что если он уберет высшие силы, то Чикаго будет свободен от преступности. У него все совершенно наоборот. Если бы МакФадден и Спарроу исчезнут, каждый мелкий воришка, наркодилер, букмекер и сутенер будет бороться за эту высшую должность. Прямо сейчас мы держим этих подонков в узде. Без нас этот город взорвался бы.
Это заставило меня вспомнить о Короле Льве, о том, что случилось, когда Шрам позволил гиенам править страной. Я молча кивнула.
— Это твоя работа, чтобы Чикаго выглядел хорошо снаружи.
Стерлинг улыбнулся.
— Ты услышала.
— Да. Думаю, именно поэтому я не поверила ему, когда он сказал, что ты мне солгал.
— Он сказал это?
— Да. И если бы ты не поделился со мной своими и моими секретами, я, наверное, поверила бы ему.
Я взяла большую руку Стерлинга и сжала ее в своей ладони. Проведя ногтем по его вытянутой ладони, я проследила линии, пока не посмотрела на его невероятно красивое лицо.
— Не знаю, что это за человек, но я бы предпочла никогда не знать того, что не дает тебе спать по ночам. Что я знаю, Стерлинг Спарроу, так это то, что эти руки могут быть любящими, чувственными и защищающими. Они принесли мне больше обожания и удовольствия, чем я когда-либо могла себе представить.
— Они также могут раскрасить твою задницу, и после того трюка в отеле, это входит в повестку на сегодняшний вечер.
Я наклонила голову и посмотрела на него затуманенными глазами.
— Видишь ли, если бы Патрик вошел в ту комнату, я бы никогда не узнала, об агенте Хантере и планах ФБР. Так что это действительно был хороший ход.
Стук в дверь вновь привлек наше внимание.
Когда мы оба повернулись, Стерлинг прошептал:
— Хороший ход. Твоя задница — моя.
Еще больше покрывшись мурашками, я крикнула:
— Кто?
— Яна. Я принесла обед.
— Заходи.
Когда мы снова остались одни, Стерлинг спросил:
— Хантер хочет, чтобы ты докладывала ему обо мне?
Я кивнула.
— Он действительно предложил тебе такой вариант?
— Да. Я сказала ему, чтобы он пошел нахер.
Губы Стерлинга изогнулись.
— Хотя я не думаю, что это точные слова, которые ты использовала с агентом, но они такие, когда ты говоришь это мне.
Я усмехнулась.
— Может, я усвоила урок, — я наклонила голову. — Я бы предпочла, чтобы ты трахнул меня.
Он покачал головой.
— Значит, нас двое.
Глядя на салат с курицей передо мной, я спросила:
— Если ты расскажешь мне о моей матери, я потеряю аппетит?
— Я уже говорил тебе, что Рид, Патрик и я провели расследование.
Я кивнула и откусила кусочек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я также был честен, что были некоторые вещи, которые мы должны были предположить. Сегодня я узнал кое-что, чего, честно говоря, никогда не предполагал.
— Что?
— Аннабель Ландерс не отдавала тебя Маршам.
Я положила вилку на стол.
— Что?
