За «прилежание, усердие и ревность к пользу службы» удостоен множества наград, в том числе орденов Св. Андрея Первозванного и Св. Александра Невского. Имел воинский чин генерал-поручика и гражданский — действительного тайного советника. В сентябре 1792 по болезни вышел в отставку.
Князь А. А. Вяземский скончался 8 января 1793.
При назначении А. А. Вяземского на должность, Екатерина II собственноручно написала ему подробнейшее наставление. Следует заметить, что за всю историю России, этого не сделал ни один ее правитель.
Исключение составляет только Председатель Совета Народных Комиссаров СССР В. И. Ленин, который также лично под запись продиктовал для Политбюро свою знаменитую статью «О „двойном“ подчинении и законности», ставшую в те суровые годы программной для всех работников прокуратуры.
Секретнейшее наставление императрицы Екатерины II генерал-прокурору князю А. А. Вяземскому (1764 г.)Вам уже известно, что Вы имеете заступить генерал-прокурорское место.
Прежнее худое поведение, корыстолюбие, лихоимство, и худая вследствие сих свойств репутация, не довольно чистосердечия и искренности против Меня нынешнего генерал-прокурора, — все сие принуждает Меня его сменить, и совершенно помрачает и уничтожает его способность и прилежение к делам; но и то прибавить должно, что немало к тому его нещастию послужило знаемость и короткое обхождение в его еще молодости с покойным гр. Петром Шуваловым, в которого он руках совершенно находился, и напоился принципиями, хотя и весьма для общества полезными, но достаточно прибыльными для самих их. Все сие производит, что он более к тиомным, нежели к ясьным делам имеет склонность, и часто от Меня в его поведениях много было сокровенного, чрез что по мере и Моя доверенность к нему умалялась; а вреднее для общества ничего быть не может, как генерал-прокурор такой, которой к своему Государю совершенного чистосердечия и откровенности не имеет, так как и для него хуже всево не иметь от Государя совершенной доверенности, понеже он по должности своей обязивается сопротивляться наисильнейшим людем, и следовательно власть Государская одна его подпора.
2) Вам должно знать с кем вы дело иметь будете. Ежедневные случаи вас будут ко Мне предводительствовать, Вы во Мне найдете, что я иных видов не имею, как наивящее благополучие и славу отечества, и иного не желаю, как благоденствия Моих подданных, какого бы они звания не были.
Мои мысли все к тому ж лишь только стремятца, чтоб как из внутрь, так к вне Государства сохранить тишину, удовольствие и покой. Увидя Я от вас верность, прилежание и откровенное чистосердечие, тогда вы ласкать себя можете получить от Меня поверенность безпределную. Я весьма люблю правду и вы можете ее говорить, небоясь ничего и спорить против Меня без всякого опасения, лишь бы только то благо произвело в деле. Я слышу, что вас все почитают за чеснаго человека. Я ж надеюсь Вам опытами показать, что у двора люди с сими качествами живут благополучно. Еще к тому прибавлю, что Я ласкательства от вас не требую, но единственно чистосердечное обхождение и твердость в делах.
3) В Сенате найдете вы две партии, но здравая политика с Моей стороны требует оные отнюдь не уважать, дабы им чрез то не подать твердости и они бы скорее тем изчезли, а только смотрела Я за ними недреманным оком, людей же употребляла по их способности к тому или другому делу. Обе партии старатся будут ныне вас уловить в свою сторону. Вы в одной найдете людей честных нравов, хотя иногда и не далновидных разумом, в другой, думаю, что виды далее простираются, но не ясно, всегда ли оные полезны. Иной думает, для того что он долго был в той или другой земле, то везде по пролитике той его любимой земле все учреждать должно, а все другое без изятия заслуживает его критику, не смотря на то, что везде внутрение распоряжении на ндрав нации основавается. Вам не должно уважать ни ту, ни другую сторону, обходится должно учтиво и безпристрастно, выслушать всякого, имея только единственно пользу отечества и справедливость в виду, и твердыми шагами идти кратчайшим путем к истинне. В чем вы будете сумнителен, спроситесь со Мною, и совершенно надейтеся на Бога и на Меня, а я, видя такое ваше угодное Мне поведение, вас не выдам, вы же чрез выше писанные принципии заслужите почтение у тех и у других, безделникам будете в страх, а честным людям в покровителство.
4) Все места и самой Сенат вышли из своих оснований разными случаеми, как неприлежанием к делам Моих некоторых предков, а более случайных при них людей прыстрастиями. Сенат установлен для исполнения законов ему предписанных, а он часто выдавал законы, раздавал чины, достоинствы, деньги, деревни, одним словом почти все, и утеснял прочие судебные места в их законах и преимуществах, так что и Мне случилось слышать в Сенате, что одной коллегии хотели сделать выговор за то только, что она свое мнение осмелилась в Сенате представить, до чего однакож Я тогда не допустила, но говорила господам присутствующим, что сему радоваться надлежит, что закон исполняют. Чрез такие гонении нижних мест они пришли в толь великий упадок что и Регламент вовсе позабыли, которым повелевается против сенатских указов, есть ли оные не в силу законов, представлять в Сенат, а на последок и ко Мне. Раболебство персон, в сих местах находящихся, неописанное и добра ожидать не можно, пока сей вред не пресечется. Одна форма лишь канцелярская исполнается, а думать еще иные и ныне пряма не смеют, хотя в том и интерес государственной страждет. Сенат же, вышед единожды из своих границ, и ныне с трудом привыкает к порядку, в котором ему быть надлежит. Может быть, что и для любочестия иным членам прежные примеры прелестны; однако ж, покамесь Я жива, то останемся как долг велит. Россиская Империя есть столь обширна, что кроме Самодержавного Государя всякая другая форма правления вредна ей, ибо все прочие медлительнее в исполнениях и многое множество страстей разных в себе имеет, которые все к раздраблению власти и силы влекут, нежели одного Государя, имеющего все способы к пресечению всякого вреда и почитая общее добро своим собственным, а другие все, по слову Евангельскому, наемники есть.
5) Весьма по обширности Империи великая нужда состоит в умножении циркуляции денег. А у нас по щетам Монетного департамента не более восмидесяти милион серебра в народе, которою сумму, расположа по числу людей, придиот по 4 р. на человека, есть ли еще не меньше. Разные были проэкты, из которых наконец вышла медная монета, на которою много очень жалобы; однако ж пока не будет знатного умножения серебра в государстве (sic), сей вред сносить должно, а ныне об оном стараться надлежит, как уже и начато, чтоб не было разного весу монеты, содержащей одинакою цены (sic) так, как и розных цен одного весу и метала, да чтоб серебро всевозможным способом ввлечь в Государство, так как например хлебным торгом, как о том и комисии о комерции уже приказано. О выписывании серебра иного сказать не могу, как только, что сия материя весьма деликатна, и многим о сем неприятно слышать, однакож вам надлежит и в сие дело вникнуть. Все сие пишу, чтоб вас ввести в наисекретнейшие материи, дабы вы в сем при вступлении в дела не новы были и могли сами разбирать, которые действительно полезны, или только оными быть кажутся.
6) Труднее вам всего будет править Канцелярии Сенатской и не быть подчинеными обмануту. Сию мелькость яснее вам чрез пример представлю. Француской Кардинал де-Ришелье, сей премудрой министр, говаривал, что ему меньше труда править государством и Европу вводить в свои виды, нежели править Королевской Антикаморою, понеже все празно живущие придворные ему противны были и препятствовали ево болшим видам своими низкими интригами. Один для вас только остается способ, которого Ришелье не имел, переменять всех сумнителных и подозрителных без пощады.
7) Законы наши требуют поправления, первое, чтоб все ввести в одну систему, которой и держатся; другое, чтоб отрешить те, которые оной прекословят; третье, чтоб разделить временные (sic) и на персон данные от вечных и непременных, о чем уже было помышляемо, но короткость времени Меня к произведению сего в действо еще не допустило.
8) Великое отягощение для народа есть соль и вино на таком основании, как оные ныне находятся, в карчебстве (sic) столько винных, что и наказавать их почти невозможно, понеже целые провинции себя оному подвергли; а что пресечь нельза — не худо к тому изыскивать способы к поправлению и облехчению народному.
9) Малая Россия, Лифляндия и Финляндия суть провинции, которые правятся конфирмованными им привилегиями. Нарушить оные отрешением всех вдруг весьма непристойно б было; однакож и называть их чужестранными и обходится с ними на таком же основании есть больше нежели ошибка, а можно назвать с достоверностию глупостью. Сии провинции, также и Смоленскою, надлежит легчайшими способами привести к тому, чтоб они обрусели и перестали б глядеть как волки к лесу; к тому приступ весьма легкой, есть ли разумные люди избраны будут начальниками в тех провинциях; когда же в Малороссии Гетмана не будет, то должно старатся чтоб век и имя Гетманов изчезло, не токмо б персона какая была произведена в оною достоинство.
