Следует также упомянуть подготовку русского флота. Долгое время русские корабли совершали плавания только в летнее время, а на зиму заканчивали кампанию. Этому также способствовало замерзание большинства портов Балтики. После Цусимы с такой порочной практикой было покончено. Особенно отличалась 1-я минная дивизия контр-адмирала Н.О. фон Эссена. Было также значительно увеличено количество учебных стрельб, разработаны новые методы стрельбы на больших дистанциях. Однако во время, внезапно выяснилось, что гладко проходили лишь учения мирного времени. В настоящих боях русский флот снова продемонстрировал образцы хаоса (мыс Сарыч, остров Готланд). Важное место на Балтике отводилось минным постановкам, и минное дело в русском флоте было поставлено, наверное, лучше, чем в любом другом. В той же самой 1-й минной дивизии был разработан новый метод залповой торпедной стрельбы, который остальные флоты освоили лишь к следующей мировой войне.
События
Как мы уже отмечали выше, историю военных действий в годы Первой Мировой можно было бы назвать "Крушение иллюзий". Мы уже упоминали, что в ходе военных действий вместе с десятками военных кораблей погибли и многие теории, причем с таким же ужасным грохотом, какой сопровождал гибель "Куин Мэри" в Ютландском бою. Вольно или невольно, но мы вынуждены рассматривать все события этого периода через призму англо-германского морского противостояния. Все остальные театры имели откровенно второстепенный характер, что подчеркивалось выделенными для этих театров силами.
Англичане для действий на Средиземном море не нашли ничего лучше старых броненосцев. Даже появление "Гебена" в составе турецкого флота не взволновало Адмиралтейство. Оно решило, что "Лорда Нельсона" и "Агамемнона" хватит для нейтрализации кошмара, перед которым трепетал весь российский Черноморский флот.
То же самое можно сказать и об отношении немцев к Балтике. Они до такой степени считали ее "Тевтонским озером", что против русской бригады линкоров не нашли ничего лучше пары легких крейсеров. Когда нам громогласно сообщает о том, что для "усиления" своего флота на Балтике немцы перебросили туда 4-ю эскадру линкоров, следует вспомнить, что на самом деле это были броненосцы типа "Виттельсбах", которые потеряли всякое боевое значение еще лет 10 назад.
Главным определяющим фактором в годы войны стала полная изоляция морских театров военных действий. Если русский Балтийский и Черноморский флоты, а также австрийский флот оказались в вынужденной изоляции, продиктованной самой географией театра, то мы без труда можем найти и примеры самоизоляции. В течение всей войны русские с ужасом ожидали появления на Балтике дредноутов Флота Открытого Моря. Действительно, пару раз они туда заглядывали в ходе первой и второй Моонзундских операций германского флота. А ведь Кильский канал строился именно как внутренняя операционная линия! Но в 1915 году немцы перебросили на Балтику лишь одну эскадру линкоров с кораблями сопровождения. Трескучая "Операция "Альбион", состоявшаяся в 1917 году, была не более чем цирковым представлением. Она не имела решительно никакого военного и политического значения и ни на что не повлияла.
Германское командование, судя по всему, просто хотело как-то развлечь изнывающие от безделья экипажи своих линкоров. А заодно реализовало смутные подсознательные стремления, чему сильно порадовался бы старик Фрейд. Если не удается десант на меловые скалы Дувра, то пусть болотистые равнины Эзеля сойдут за "балтийский Альбион".
В точно такой же самоизоляции оказался и Средиземноморский театр. Даже для проведения Дарданелльской операции Адмиралтейство не направило туда ни одного боевого корабля, имеющего реальную ценность. Конечно, в начале 1915 года у берегов Турции появились линейный крейсер "Инфлексибл" и линкор "Куин Элизабет". Но… Как я предполагаю, причиной абсолютно бессмысленного похода первого стало стечение обстоятельств. Просто до января 1915 года корабль ремонтировался в Гибралтаре после Фолклендского боя и в нужное время оказался под рукой в нужном месте. А грозный линкор в тот период вряд ли был полноценной боевой единицей. Он только что вошел в строй (официальная дата – январь 1915 года), и Адмиралтейство, судя по всему, решило провести испытания машин и артиллерии в "обстановке, максимально приближенной к боевой". Как я думаю, Адмиралтейство в турецких батареях не видело совершенно никакой опасности для этого корабля.
Особняком стоит история эскадры графа фон Шпее. Эти события явились единственным примером мобильности морской силы и взаимосвязанности театров. Действия фон Шпее привели к вынужденному отвлечению части сил Гранд Флита из Северного моря, причем в достаточно критический момент. Однако если рассмотреть эту операцию под микроскопом, то выяснится, что и здесь не все обстоит просто и ясно. Действительно, адмирал Фишер приложил прямо-таки нечеловеческие усилии, чтобы вытолкнуть "Инвинсибл" и "Инфлексибл" в море как можно раньше. А далее почти все книги рассказывают, как линейные крейсера совершили стремительный бросок в Южную Атлантику. На самом же деле их плавание более напоминает неспешный выставочный вояж мирного времени. Экономическая скорость, частые остановки… Наверное, недаром Фишер так озлился на победителя при Фолклендах адмирала Стэрди. Ведь тот ухитрился опоздать в пункт назначения на 4 суток! А мог опоздать и еще больше, упустив возможность перехватить фон Шпее.
Главным театром военных действий, или точнее бездействий, стало Северное море. Немцы упрямо ждали, что англичане приступят наконец к ближней блокаде Гельголандской бухты. А коварный Альбион столь же упрямо отказывался это делать.
После первой вылазки адмирала Битти англичане не предпринимали самостоятельных действий больше 3 лет. Немцы в рамках своей теории "малой войны" совершили несколько набегов на берега Англии, обстреляв беззащитные города Уитби, Сандерленд, Скарборо и другие. Выманить и уничтожить часть сил британского флота они не сумели, зато за линейными крейсерами адмирала Хиппера прочно закрепилась черная слава "детоубийц". Впрочем, это прекрасно вписывалось в общую картину "гуннских зверств", которые немцы совершали с присущим только этой нации отсутствием такта и здравого смысла. Эти набеги не принесли немцам совершенно никаких успехов, они даже не сумели потопить случайно застигнутые в атакованных портах несколько легких крейсеров и эсминцев.
А весной 1915 года случилось неизбежное: эскадру Хиппера перехватили британские линейные крейсера и потопили "Блюхер". После этого интерес к набеговым операциям у германского командования пропал надолго. Вдобавок немцы начали подозревать, что противник проявляет подозрительную осведомленность обо всех их планах. И действительно, это было так. Часто англичане узнавали о планируемой операции еще до того, как германские корабли покидали порты. Это было результатом счастливого совпадения двух факторов. Первый – в британском Адмиралтействе уже достаточно давно действовал разведывательный отдел, который имел в своем составе особо засекреченное подразделение – так называемую Комнату 40. Это подразделение занималось радиоперехватом и расшифровкой радиограмм противника. Второй – в августе 1914 года в Балтийском море сел на камни германский легкий крейсер "Магдебург", на котором были захвачены кодовые и сигнальные книги германского флота. Русские охотно поделились этим с англичанами. Но если Комната 40 сполна использовала подарок судьбы, то британские адмиралы, как мы увидим ниже, воспользоваться предоставленными им сведениями не сумели.
В 1916 году главные силы двух флотов встретились у берегов полуострова Ютландия (так думали англичане), или вблизи пролива Скагеррак (так полагали немцы). Однако генеральное сражение, которого все ждали и боялись, не состоялось. В очередной раз сцепились эскадры линейных крейсеров, а линкоры ограничились кратковременной перестрелкой. После этого немцы в августе того же года совершили демонстративный выход в море, на чем действия линейных флотов завершились. Все происходившее в Северном море с сентября 1916 года по ноябрь 1918 года нельзя назвать даже малой войной. Это была какая-то микроскопическая война. Даже перестрелки эсминцев можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Кризис идей привел к довольно странной трансформации самой морской войны. Динамичная и масштабная по самой своей природе, она совершенно неожиданно превратилась в дурное подобие окопного сидения на суше. Позиционная морская война – такого раньше никто представить себе не мог даже в кошмарном сне. В этом состояло кардинальное отличие Первой Мировой войны от Второй Мировой. Для последней характерным было следующее развитие событий: в понедельник Соединение Н выходит из Гибралтара в Средиземное море, чтобы обеспечить проводку очередного конвоя на Мальту. А в пятницу оно уже принимает участие в охоте на "Бисмарка" где-то посреди Атлантики. Лучший британский адмирал XX века Эндрю Браун Каннингхэм в 1914 – 18 годах командовал одним из эсминцев Средиземноморского флота, а в 1939 – 43 годах командовал уже самим британским Средиземноморским флотом. Он позднее в своих мемуарах напишет, что под его командованием британские линкоры проводили в море больше времени, чем он сам ранее на эсминце.
