Отсмеявшись как следует Юстиан задал неожиданный вопрос:
— А тебе не было жалко Алена? Может он действительно любил?
Отвечать я пыталась серьезно, не знаю почему, но не хотела выглядеть в глазах некроманта бездушной гордячкой:
— Не мог он любить. Ну уж точно не меня. Понимаешь, он не узнал меня. Алена не интересовало, кто мой отец или кем хочу стать я в будущем, что мне интересно. Для него я стала просто красивой девушкой, которую он просто хотел заполучить.
— А кстати, — Юстиан, казалось, вспомнил что-то важное. — почему все-таки ты хочешь стать палачом? Особенно теперь, когда стала графиней.
Если честно, никогда не умела красиво излагать свои мысли и вот теперь мучилась, пытаясь объяснить свои чувства:
— Раньше это было просто данью уважения отцу. К тому же, я не знаю больше ни одной профессии, в которой я могла бы преуспеть. А потом… Это не протест против родителей, а скорее против уготованной мне судьбы. Эта профессия делает меня другой.
— Сильной. — Подсказал мне некромант.
— Да, а ещё самодостаточной. Мной, короче.
Не знаю, понял ли меня Юстиан. Но мне этого бы хотелось, а ещё пришло в голову, что стоило бы позаниматься ораторским мастерством. Не хочу, чтобы говорили, что графством Корнуэл управляет дикарка. Конечно, мой будущий муж может и не допустить меня к делам, но тут уж я буду бороться за свои права.
— О чем думаешь? — Некромант осторожно дотронулся до моей руки и заглянул в глаза. Не замечала, что глаза у него не просто голубые, а с темным синим ободком по краю радужки.
— О том, что учиться надо, иначе графство опозорю.
— Учиться — это всегда хорошо. А насчет того, что опозоришься, можешь не боятся. Во многих графствах очень необразованные правители, ты на их фоне уже сейчас будешь выделятся в лучшую сторону. Но совершенствование — это здорово, это движение вперед.
На душе стало приятно, как хорошо, когда есть человек, который тебя понимает.
— А ты чему хочешь учиться? — уточнил Юст.
— Ораторскому мастерству. Экономику, наверное, ещё нужно освоить.
— С экономикой могу тебе немного помочь, пока идем.
Последнее предложение вызвало удивление. А разве некромантам нужна экономика? Хотя, какая разница, дареному коню в зубы не смотрят. После занятий я точно буду знать больше, чем до них.
Как-то не сговариваясь мы решили остаться на этой прекрасной полянке до утра. В конце концов, мы заслужили отдых. После схватки в таверне и ночи в заключении нужно было выспаться. К тому же спешить теперь было не нужно: на моем лице красовался синяк, нельзя же в таком виде предстать перед женихом будущим.
Вечер проходил прекрасно. Мы распалили небольшой костер и жарили на нем кусочки хлеба, как делали в детстве с моими друзьями. Некромант такого опыта не имел, но поверив мне на слово, тоже насадил кусочек хлеба на прутик. Кошмар тоже проникся духом вечерних посиделок и зашвырнул в пламя кусок мяса из своего вечернего пайка. Но почти сразу достал зубами свою пищу и тут же сжевал. Вряд ли там что-то прожарилось, но Геро блаженно щурился, когда поедал мясо.
Такая вот обстановка располагала к задушевным беседам, и я задала вопрос, на который никогда бы не решилась при других обстоятельствах:
— Юст, а ты был влюблен?
Видимо парень тоже чувствовал себя расслаблено и поэтому рассказал мне свою историю:
— В семнадцать лет я встретил Анабэль. Она покорила меня своей хрупкостью, какой-то нереальной красотой. Девушка была очень милой со мной, и я думал, что тоже нравлюсь ей. Несколько месяцев понадобилось, чтобы собраться с духом и признаться в своих чувствах.
В тот вечер был бал в доме местного аристократа, и я пригласил Анабэль на танец. Когда кружил девушку по залу в танце, завел разговор о своих чувствах. Но девушка оказалось была помолвлена, уже как неделю. Я был сильно подавлен. А после начался настоящий ад. Анабэль проболталась о моем признании подругам, и те начали издеваться надо мной. Меня называли неудачником — не смог завоевать понравившуюся девушку. Тогда это стало трагедией, я замкнулся в себе и не хотел появляться в высшем свете. Сегодня это кажется такой глупостью, но тогда…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я взяла парню за руку, хотелось его успокоить и утешить. Мы помолчали несколько минут, просто наблюдая за языками пламени и их необычным танцем. А потом Юстиан задал вполне ожидаемый вопрос:
— А ты была влюблена?
— Да, но это были детские чувства. Когда мне было тринадцать лет, в соседний дом переехали новые соседи. У них был сын, ему уже исполнилось семнадцать и мне он казался очень взрослым.
Я бы никогда не призналась в своих чувствах. Просто любовалась им издалека и надеялась, что однажды он сам подойдет. Но это была глупая надежда, в его глазах я была всего лишь маленьким ребенком. А потом соседи куда-то переехали. И, наверное, это даже к лучшему, сейчас я понимаю, что у него могла появиться возлюбленная и это разбило бы мне сердце.
Юст поддерживающе улыбнулся. А дальше тема разговора как-то перешла на экономику, и некромант стал воплощать в жизнь свое обещание. Он рассказывал о том из чего состоит бюджет графств и сколько положено отдавать в казну. Некромант очень старался, чтобы обучение не было скучным и у него это очень даже хорошо получалось.
А потом был сон прямо на мягкой траве, которая по удобству не уступала даже графской кровати. Какой же чудесный этот лес.
Глава 6
Пробуждение, к сожалению, не было столь же прекрасным как вечер. Первый звук, который я услышала с утра, был разговор двух незнакомых мужчин:
— Эх, жалко, что ей синяк поставили. Весь товарный вид подпортили.
— Да ладно. Волхв её подлатает и снова будет высший класс.
Я крайне удивилась такой наглости и открыла глаза, чтоб посмотреть кто это у нас тут такой смелый. Кому-то, видимо, жить надоело, так нагло обсуждать меня, как будто товар какой-то.
То, что я увидела совсем не обрадовало: вокруг нас стояла толпа мужчин, а рядом валялся некромант в антимагических браслетах, кошмара рядом не наблюдалось. Это дарило надежду. Я не стала дергаться: с топором или без, но два десятка трезвых мужчин ни в жизнь мне не одолеть.
Разбойники, а это были именно они, заметили моё пробуждение.
— Вставай, красавица.
— Позвольте сопроводить вас, леди.
И эти негодяи смеялись, отвешивая шутовские поклоны. Некромант зашипел:
— Оставьте её в покое!
Ага, так и послушались они. Не знаю, что разбойников так насмешило. Но издевались, изображая манерные обращения, они все утро. Даже за завтраком с набитым ртом кроили благообразные лица предлагая еду. Дальше предложений дело не пошло, никто не собирался тратить продукты на пленников.
Лес оставался таким же прекрасным, но настроения восхищаться им больше не было. Мы с Юстом уныло брели следом за лошадкой некроманта. Ноги и руки мои были стянуты веревками. Так себе связали, кстати, по обездвиживанию и удержанию в нашей академии хороших оценок они бы не увидели. Я прикинула, что могу ночью развязаться и даже немного успокоилась.
Хоть надежда и подарила сил, но все-таки пешая прогулка к обеду вымотала, ноги болели. Некромант выглядел не очень хорошо. На факультете нам говорили, что антимагические браслеты негативно влияют на здоровье заключенных магов.
И если на преступников мне было наплевать, то состояние сопровождающего начинало беспокоить. Дважды за двое суток на его руках оказывались кандалы, сковывающие магию.
— Юст, ты как?
— Бывало и лучше. Обычно лучше мне бывало до знакомства с тобой.
Ну, раз шутит, значит жить будет. Хотя бледность мне категорически не нравилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Разбойники молчаливостью не отличалась. Точнее их просто было не заткнуть. Я узнала слишком многое про взаимоотношение полов. Кто, кого и как. Сотрите из моей памяти эту информацию.
Мне думалось, что только меня коробят эти эротические повествования. Но нет, несколько раз некромант тоже поморщился.
