кислорода хоть и находился ещё в жёлтой зоне, но его показатель стремительно снижался.
– Подожди, тут кое-что есть, – сказал Артём, заметив на левой руке своего скафандра небольшой карман с красной надписью «аварийный запас».
Интуиция не подвела. В небольшой коробочке находилось несколько гибких самоклеящихся пластин, способных в считанные секунды затянуть отверстие и восстановить герметичность.
– Вот так гораздо лучше, – констатировал Артём, удостоверившись, что отверстие полностью герметизировано. – Наверное, главной проблемы это не решит, но теперь у нас есть немного больше времени.
– Спасибо, – ответила Евгения. – А ты не такой уж и ужасный, как я себе представляла, – на её лице вновь, только в этот раз более отчётливо, заиграла лёгкая улыбка, обнажая ярко-белые зубы, отчего лицо приобрело ещё большую красоту.
– Ужасный? С чего ты решила, что я ужасный? – удивлённо воскликнул Артём. – Вообще-то это вы хотели меня судить, а затем выкинуть в открытый космос, так что ещё нужно подумать, кто из нас более ужасен.
– Тихо! – неожиданно шикнула в микрофон девушка и тут же замерла. – Ты слышишь?
Артём недоумённо оглядывался по сторонам, но на первый взгляд всё показалось спокойным. Мёртвая тишина белой пустыни безраздельно царствовала в этом мире.
– Ничего, – развёл руками Артём. – В любом случае нам нужно идти.
– Но куда?
– Просто идём и всё! – Артём сделал ещё пару уверенных шагов и обернулся.
Его голос продолжал оставаться твёрдым. Только так сейчас можно было победить накатывающийся волнами страх. В любой стрессовой ситуации ты либо начинаешь искать выход, как та самая лягушка, тонущая в молоке и взбившая его до состояния сливок, или же, наоборот, ты сдаёшься и умираешь без всякой надежды на спасение. Девушка не нашла подходящих слов, чтобы возразить этому странному человеку и даже поймала себя на мысли о том, что, возможно, он прав.
Пытаться забраться на отвесный край кратера было пустой тратой времени и, что более важно – кислорода. Им ничего не оставалось, кроме как попытать счастье в ином месте или просто умереть, не оставляя надежд.
Они шли по белёсой пустыне. В динамиках послышался приятный мелодичный голос Евы:
–"И кажется одна такая ночь
Дороже целой тысячи прошедших…
И я не прогоню сегодня прочь
Волну своих мечтаний сумасшедших…
Я влюблена в ночные небеса…
В луну, что ночью звёзды рассыпает.
Пусть люди тоже верят в чудеса
И эту красоту не прозевают…"
– Красивые слова, – дослушав до конца, произнёс Артём. – Сама сочинила?
– Нет, это слова моей мамы. В детстве она часто читала стихи о луне и космосе. Кто мог знать, что всё окажется вот так. Я помню своих родителей. Мы жили в небольшом доме возле леса. Да, самого настоящего зелёного леса. Я помню животных, у нас была кошка и пара маленьких собачек. Эх, как же давно это было…
– Евгения, зачем ты это сделала? – вдруг спросил Артём, сбавляя шаг.
– Что именно? И, пожалуйста, не называй меня так, ненавижу. Просто Ева, хорошо?
– Хорошо. Почему ты вступилась за меня?
– Я не за тебя вступалась, просто этот тип, Бароч, не такой, каким его видят другие. Он подонок, который ради своего благополучия не остановится ни перед чем.
– А как ты узнала о том, что я не совершал тех преступлений, о которых все говорят?
– А я и не знала, просто ты показался мне иным, совершенно не таким как другие. Вначале я, как и все, была убеждена в твоих злодеяниях, но, когда увидела с каким упоением Бароч хотел побыстрее избавиться от тебя, сразу поняла, что тут есть нечто ещё. После суда мне удалось пробраться в его модуль, и там я наткнулась на очень интересные документы с угрозами президенту колонии. Что ещё более интересно, я нашла одно из тех самых взрывных устройств, которые уничтожили склады с припасами. Скорее всего, он хотел разжечь недовольство жителей на фоне гуманитарной катастрофы и на этой волне убрать всех, кто будет стоять на его пути к власти…
– Вот же действительно подонок, – согласился Артём. – Почему ты сразу не сообщила об этом?
– Не было времени. Я должна была убедиться, что тебя не убьют.
– Да уж. Зато теперь мы оба в этом убедились. И всё же я рад, что ты рядом, – честно признался Артём.
– Я тоже, – в её голосе чувствовалась улыбка. – Ты и правда другой. Не похожий ни на кого и при этом, будто я знаю тебя уже тысячу лет. Глупо, наверное?
– Наверное, – подхватил её улыбку Артём, – но я чувствую к тебе то же самое. Всё это очень странно. Этот ваш мир, он как будто ненастоящий. Словно дурной сон. Нет, разумеется, он очень похож на реальность. Все эмоции, чувства и всё остальное. Готов поклясться, что это реальность, но есть и другое. Этого нельзя описать словами. Оно как шестое чувство, как давно забытые воспоминания.
– Что ты такое говоришь? – удивлённо спросила девушка.
В её голосе чувствовалось напряжение и плохо скрываемая боль от ранения, но она держалась.
– Послушай, как бы это ни казалось невероятным, но я уверен в том, что это лишь сон. Дурной кошмар. Я помню ночь, помню снег.
Ева остановилась, продолжая недоумённо вглядываться в полупрозрачный шлем Артёма.
– Да, точно! – воскликнул он. – Я помню, как сидел у телевизора дома.
