Марк уже стоял возле дома Анжи, просматривая свои телефонные контакты. Глаз упал на грубое имя – Училка. Он усмехнулся. Анжи выйдет через пару минут, поэтому у него есть возможность позвонить своей Училке и почитать ей пару лекций. Не только ведь ей умничать на парах.
– Алло? – ответил тревожный голос.
– Ну что, подумала?
– Кто это?
– Неужто не узнала? – Марк усмехнулся, затягиваясь сигаретой. Курил он редко, точнее вообще почти не курил. Но после того, как побывает на могиле матери, без сигареты не мог обойтись. С чем это было связано, он и сам не знал. Возможно, с тем, что никотин сужает сосуды, затрудняя доступ крови в мозг, и тот начинает плохо работать, а значит Марк может меньше думать о душевных терзаниях.
– Не узнала, – голос Училки стал более твердым.
Она узнала. Он это чувствовал всем нутром.
– Какие планы на вечер? – Марк как будто и забыл, что ждет Анжи, как та спустится на лифте, выйдет из дома и сядет в его тачку. Если его Училка скажет, что идет в клуб, он рванет в тот же. Эту дуру обязательно нужно ограждать от неприятностей. А она целый клубок неприятностей. И только он это понимает. И только он способен ее уберечь.
– Спать лягу… скоро! – Марина процедила сквозь зубы.
– Правильно, сиди дома и думай над своим поведением.
– В чем твои проблемы? – Училка вдруг от защиты перешла в нападение.
– Я же говорил, у меня нет проблем.
– Тогда почему ты ко мне прицепился? Зачем спас, чтобы потом издеваться? Не спасал бы! Оставил бы на растерзание того животного! – голос девчонки дрогнул. – Как тебя мама воспитывала? Что в детстве так и говорила, что надо над девушками издеваться, маскулизм свой проявлять, унижая их. Так? Она знает, каким ты стал? Или гордится сыном?
Тут Марк не выдержал и нажал на кнопку отбоя вызова. Только сегодня он был на могиле матери, а теперь вот выслушивает придирки этой училки насчет его воспитания. Ее рот надо с мылом вымыть, прежде чем она вообще может говорить о его маме! Дура, что с нее взять!
Анжи выпорхнула из подъезда и приземлила свою аппетитную попку на кресло.
– Ну что, поехали! – промурлыкала, подарив ему поцелуй.
– Поехали, детка…
Марина
– Кто звонил? – Ларка засунула любопытный нос в комнату.
– Да этот… студент…
– Слушай, ты говоришь, он гонщик. А гонщиков, знаешь ли, не так-то много. Очень рискованный вид спорта. Как его зовут?
– Марк Гессер! – отчеканила.
– Так-с… Марк Гессер, – она начала искать о нем информацию на телефоне. – Хм… ты знаешь, а он довольно крут… Он чемпион Формулы 1, – она округлила глаза. – Он за год заработал… 100 миллионов долларов… – она открыла рот и зависла. – Ёшкин кот! И ты от него отмахиваешься? – она плюхнулась на мою кровать. – Ты посмотри, какой красавчик! – он поднесла к моему носу свой мобильник, на экране которого красовалась фотка этого подлеца в костюме гонщика.
Красавчик, не то слово… Я прошлась по каждой черточке его лица. Очень привлекательный! Только вот характер отвратительный! С ним же просто поговорить невозможно, не получив в свой адрес ушат оскорблений. И в чем его проблема? Всю жизнь с золотой ложкой во рту, а злость так и прет? На кого он в обиде? Может и правда на какую-то училку зуб точит?
Глава 12
– Слушай, а давай киношку посмотрим, а? Я чипсы как раз прикупила – похрустим перед компом… – предложила Лара.
Я уже хотела согласиться, как поняла, что не смогу.
– Лар, извини, сил совсем не осталось. Я лучше пойду к себе, лягу спать пораньше.
– В такое время? – вытянулось лицо Лары. – Еще же даже не стемнело.
– Ну и что, – пожала я плечами. – Мне это точно не помешает вырубиться. Ну и высплюсь как следует перед завтрашним днем. Правда, не могу, прости…
– Да, иди уже, спи, – махнула рукой Лара. Кажется, обиженной она не выглядела. – Но имей в виду, чипсы я все съем, тебе не оставлю.
– И не надо, – рассмеялась я.
Моя комната – моя крепость. Как-то так с самого начала повелось, что чаще мы устраивали вечерние посиделки в комнате Лары. Возможно, потому что была та больше, а может, еще почему. Да и Лара была не против. Я же, наоборот, была за неприкосновенность частной территории. Громогласно об этом не заявляла, но Лара знала, что если я закрылась в своей комнате, то меня лучше не трогать. И заходить ко мне без стука было нельзя.
Вот и сейчас, оказавшись в своей комнате, я смогла полностью расслабиться и спокойно обо всем подумать.
Этот Гессер… Он ведь явно обиделся, когда я назвала его папенькиным сынком, хоть это так и есть. И собственное ущемленное достоинство не помешало ему плюнуть мне в лицо. Что он там сказал? Что мои родители бедны и не могут обеспечить дочери достойную жизнь? Ну может не прямо так, но по смыслу близко. И он прав! Только вот, не могут они, потому что уже давно покоятся в земле.
Я не чувствовала себя обиженной или униженной. Во мне бурлила злость. И воспоминания настырно лезли в голову, причиняя боль.
– Вдвоем мы с тобой остались, Маринушка, – вытирала бабушка кончиком платка слезы, что не переставая катились по ее щекам. – Осиротели…
Я не могла даже ответить, тупо глядя на два свежих холма земли. Вот ведь, еще три дня назад мои мама и папа были живы и здоровы. Помню, как смеялись мы, когда собирались они в дорогу. И я должна была с ними поехать отдыхать, но в последний момент передумала, подружка уговорила остаться в городе, нагуляться вволю. Я и согласилась, и родителей уломала…
Тогда меня как бог отвел, решил, что рано мне еще умирать. А вот родителей не пожалел, забрал… Прав Гессер – все, что могли, родители давали мне до тринадцати лет. А потом их не стало, и жили мы вдвоем с бабушкой на ее пенсию и мизерное пособие по потери кормильцев. Зато я рано уяснила, что всего в жизни должна добиться сама, к чему и упорно шла. И такие, как этот мажор, не смогут сломать меня, как бы ни старались.
Сегодня он заставил меня заплакать, впервые за долгое время. Не плакала я даже в день похорон родителей, да и потом себе редко это позволяла. А сегодня я испугалась так… В этот момент мне захотелось, чтобы и он когда-нибудь испытал подобный испуг. Вот тогда мы будем квиты.
Мысли измотали меня до такой степени, что даже когда уснула, мне казалось, что я продолжаю думать и прокручивать в голове минувший день. Но возможно, мне что-то снилось, как отражение дневных событий. А когда в сон ворвался возмущенный голос Ларисы, то я сразу же проснулась.
– Стой, кому сказала! Ты в своем уме?.. Ночь уже, спит она…
Из коридора до меня доносилась какая-то возня. Спросонья я плохо что понимала, как и не знала, сколько проспала. Но на всякий случай встала и надела халат. А когда решила прийти подруге на помощь, то дверь распахнулась и в мою комнату ввалился Гессер. Именно ввалился, а не вошел, и был он в стельку пьян.
– Марин, надо вызвать полицию! – верещала Лара, цепляясь за Гессера.
Он же молча сбрасывал с себя ее руки, громко сопел и по-бычьи смотрел на меня, не говоря ни слова.
– Не надо, Лар, я сама с ним разберусь, – успокоила я подругу.
Почему-то, несмотря на то, что он был пьян, я не сомневалась, что ничего он мне не сделает. А вот Ларисе может, если не перестанет за него хвататься.
– Иди спать, Лар, все хорошо…
– Да кто это вообще такой?! Он только сказал, что ему нужна ты. Я пыталась не впустить его, но он чуть не вышиб нашу дверь…
Пока Лара продолжала возмущаться, Гессер спокойно прошелся по комнате и уселся на мою разобранную кровать. И теперь уже он мне не казался таким
