class="p1">— Мира, мы опаздываем, — твёрдые пальцы накрыли плечи, но сквозь меховую накидку не причиняли боль.
Я отклонила голову назад, заглянула в потемневшие глаза, провела языком по губам, увлажняя, и потянулась за поцелуем… Но удивительней всего то, что поцелуя я так и не дождалась. Гера решительно отстранил меня, чтобы сделать шаг в сторону лестницы, но внезапно задержался глазами на мне, окидывая мрачнеющим взглядом. Его пристальный взор блуждал по моему лицу, подолгу задерживаясь на глазах, словно считывал каждую возникавшую в моём сознании заполошную мысль, что испуганными тенями метались за радужкой. Но вскоре он тряхнул головой, сгоняя пелену, перехватил мою кисть, сжав до хруста, и потянул за собой к выходу.
Глава 3
Какую власть имеет человек,
Который даже нежности не просит!
Я не могу поднять усталых век,
Когда моё он имя произносит.
А. Ахматова, 1913
— Инструкции будут? — выходя из машины и принимая предложенную мужем руку, спросила привычное перед каждым аналогичным приёмом.
— Всё как обычно. Краско́ должен познакомить меня с неким московским гостем, занимающим высокий чин, затем несколько бизнесменов и через час вернёмся домой. Ты, как и прежде, общаешься с жёнами, если таковые будут.
— А если нет, то подпираю стенку, — закончила вместо него сама.
— Мира, не начинай, — тихий, но недовольный рык на ухо, заставил волоски на руках встопорщиться. Я едва вышла из машины, приклеила на лицо заученную улыбку, поэтому сейчас сквозь зубы выдавила всего лишь:
— Даже не собиралась.
А в следующее мгновение мы оказались в просторном ярком помещении ресторанного комплекса. Столы предусмотрительно расставлены для фуршета. Ряженые джентльмены прогуливались вдоль длинной залы, ведя под руки своих разряженных леди. Кто-то разбивался на группы, зачастую по половому признаку. Оно и понятно, мужчины обсуждали деловые вопросы, вели предварительные переговоры, в то время как их спутницы хвастали размером карат и бюстов. Мне хвастать особо нечем, грудь есть, но обычная, среднестатистическая, а из бриллиантов — в ушах лишь небольшие гвоздики, подаренные мужем до свадьбы. Раньше я ходила сквозь реку, кишащую пираньями, с гордо поднятой головой, потому как хваталась единственным, что имело для меня самую высокую цену — своим браком, своей семьёй, своим мужем. Именно знакомство с Герой — самый бесценный подарок, посланный провидением, которым я дорожила больше всего на свете и от которого никогда не смогла бы отказаться. Столько любви, уважения, взаимопонимания, преданности, как у нас, я не видела ни в одной знакомой мне паре. Поэтому до сего дня я искренне и от чистого сердца гордилась супругом. Единственное, что оказалось недоступно нашей семье — рождение детей. Почему-то в этом вопросе нам катастрофически не везло. Но думать о грустном решительно возбранялось, если мы под прицелом не меньше сотни глаз.
— Выпьешь что-нибудь? — Гера вежливо поинтересовался, стоило нам покинуть Краско́ Виталия Валерьевича, который, собственно, и трудился мэром нашего города. Его обожаемая супруга Инесса Вениаминовна уплыла в противоположном от нас направлении. Причём я в прямом смысле имела ввиду уплыла — аки перегруженный зерном балкер, потому как весила едва ли меньше.
— Я до сих пор принимаю лекарства, поэтому нет. — Как правило муж внимательно подмечал все нюансы, особенно те, что напрямую касались моего здоровья, но не в этот раз.
— Хорошо. Я принесу тебе воды.
Гера направился к столу с напитками, а я заскользила взглядом по богато украшенному залу. Смысл сегодняшнего вечера остался для меня за гранью понимания: то ли Виталий Валерьевич планировал нечто грандиозное в нашем городе, то ли просто решил встретить московского залётного гостя со всем возможным пафосом. Хотя на мой субъективный взгляд подобное поведение скорее опрометчиво и недальновидно, чем перспективно в плане будущего возможного карьерного роста. Разве не покажется странным, что обычный государственный служащий, не жалеющий сил и здоровья вкалывая на благо родного города за ежемесячную зарплату, вдруг организовал приём подобно сегодняшнему. А уж сколько карат носила на себе его дражайшая супруга Инесса Вениаминовна… Честно говоря даже не рискну предположить длину ожерелья, украшавшего её шею, ибо я скорей всего успешно смогу им подпоясаться. Однако уверена, что любой ювелир будет счастлив видеть обоих супругов Краско в числе своих постоянных клиентов. И мне отчего-то весьма любопытно: он ей дарит украшения, как и большинство мужчин, после походов «налево»?
— Добрый вечер, Мирослава Андреевна. — Мои наблюдения и размышления, к моему же глубочайшему сожалению, прервали, и я по голосу заранее определила кого увижу, стоит мне обернуться.
— Здравствуйте, Пётр Аркадьевич. Как поживаете?
— Вашими молитвами, Мирочка Андреевна, вашими молитвами, — низкий чуть хрипловатый голос с искушающими вибрациями неожиданно взбудоражил.
— Должна заметить, я совершенно точно не могу быть причастна к озвученному вами действу, Пётр Аркадьевич.
— А что так? Вы, Мирочка Андреевна, слишком юны и не в обиду вам будет сказано, наивны, чтобы переходить на тёмную сторону цинизма. Сделайте одолжение, не разочаровывайте старика.
Я в ответ раскатисто, должно быть излишне громко рассмеялась. Мимо проходящие и близко стоящие к нам чопорные участники сегодняшнего «театрального действа» неодобрительно покосились в мою сторону. Но мне за последнее время впервые было действительно смешно. И я даже не подумала убавить громкость собственного смеха. Признаться, я ощутила внутри себя внезапно вспыхнувшую крошечную, но хитрую и озорную искорку, подначивавшую почему-то на шалости.
Должна предупредить, что Пётр Аркадьевич Загоро́днев — мужчина весьма привлекательный. Старше моего мужа. Гере — тридцать четыре, а возраст Петра Аркадьевича, я бы предположила, приближался или едва перепрыгнул отметку сорок. Посеребрённые виски, сетка морщин вокруг глаз, углублённые носогубные складки, делавшие его аристократические тонкие черты лица более хищными. Но сколько в этом мужчине присутствовало скрытой харизмы, невозможно передать словами. Чёрный смокинг, сшитый явно на заказ, сидел на его худощавой фигуре безукоризненно, подчёркивая разворот плеч и отсутствие «скопления нервов» в районе живота, в дополнение к элегантному образу белоснежная сорочка с чёрной бабочкой, русые волосы тщательно уложены в причёску. Гере безусловно повезло, что я замужем и не страдала влюбчивостью.
— Пётр Аркадьевич, некрасиво с вашей стороны. Вы ставите меня в неловкое положение.
— Чем же, Мирочка? — его брови взметнулись вверх, выражая искреннее недоумение. Но серые глаза, не отражали как мои жалкий отблеск окружающей нас иллюминации, нет, они пылали внутренним огнищем. Как много в импозантном мужчине скрывалось внутренних секретов? Я всякий раз задавалась этим любопытным вопросом, когда мы встречались, вот, как сейчас, на мероприятиях различной степени пафосности.
— Ох, Пётр Аркадьевич, — погрозила пальцем мужчине, что было крайне невежливым с моей стороны, столь грубо нарушать правила этикета. Но после моего гогота (больше напоминавшего
