– То есть прическу. Но ноги-то тут при чем? – не выдержала я. – Что, ноги покойнице она тоже причесывала?!
– Ноги у Машеньки были не волосатые, – обиделся Зяма. – Ноги у нее были отличные, можно даже сказать, идеальные ноги! Даже родимое пятно их не портило.
– Родимый ты мой! – проникновенно сказала я, нечеловеческим усилием гася назревающую вспышку бешенства. – Я тебя сейчас тоже в последний путь налажу, то есть убью! Ты чего мне голову морочишь? Какие ноги? Какое родимое пятно? Какая парикмахерша?!
– Вроде неплохая, – добросовестно подумав, ответил Зяма. – Я вспоминаю, что при жизни прическа у Машеньки была очень даже стильная, да и после смерти она выглядела вполне прилично. Сигуркина ее причесывала по завещанию.
Слов у меня уже вовсе не было, остались одни эмоции. Я молча подняла брови.
– Машенька в своем завещании отдельным пунктом указала непременные условия организации ее похорон. Она в обязательном порядке потребовала гроб из древесины черного ореха, платье с валансьенскими кружевами и прическу «от Сигуркиной», – Зяма стойко выдержал мой изумленный взгляд и счел нужным между делом просветить меня:
– Между прочим, древесина черного лесного ореха считается очень полезной для здоровья!
– Мертвой Машеньке это здорово помогло! – пробормотала я тихо, чтобы не мешать рассказчику.
– Так вот, насчет Сигуркиной, – без помех продолжил Зяма. – Она Машеньку с полгода не обслуживала, у них там в великосветских кругах какой-то парикмахерский конфликт случился, и Сигуркину от VIP-персон отлучили, сослали причесывать средний класс. Но Машенька свою любимую мастерицу не забыла, в завещании упомянула, и Сигуркина, конечно, не отказалась в последний раз обслужить благодетельницу. Тем более Машенькин муж ей денег за это дал. Но!
– Но? – Я активизировалась в предчувствии сюжетного поворота.
– Но есть люди, которые не умеют держать мысли под контролем и язык за зубами, сколько денег им ни заплати! – с нескрываемой досадой сказал Зяма. – И парикмахерша Сигуркина из их числа!
– Так. – Я поняла, что в сумбурном рассказе братца определенно назрела кульминация. – И что же ляпнула тебе болтливая Сигуркина?
Зяма угрюмо посмотрел на меня и с силой ударил кулаком по диванной подушке:
– Что покойница в гробу – не Машенька!
– А кто? – тупо удивилась я.
– Кто? – Зяма призадумался. – Не знаю, кто... Главное, что не Машенька! То есть это Сигуркина так решила, потому что отросшие корни волос у мертвой Машеньки были, по ее мнению, какого-то не того цвета и качества. А я решил эту информацию проверить со своей стороны, заглянул усопшей под гольфик и увидел, что приметное родимое пятно на месте. Значит, врет Сигуркина, что это не Машенька, это она самая и есть! Ерунда, в общем, полная.
Он в очередной раз потрогал синяк на щеке, покривился и добавил:
– Ерунда, но с последствиями. Хотя я и перекрасился для конспирации в рыжего лиса, но эта злая тетка, Машенькина свекровь, на поминках меня все равно узнала, набежала и расцарапала морду с криком: «Ах, ты, подлец, мало ты с живой Машкой Семе рога наставлял, ты еще и к покойной под юбку лезешь!» А потом на крик и шум подоспел охранник рогоносца Семы, и тут уж начался настоящий кулачный бой...
– Тяжела ты, доля ловеласа! – не без ехидства посочувствовала я.
Потом вспомнила, что изначально у нас с Зямой предполагался серьезный разговор, и собралась с мыслями:
– А от меня-то ты чего хочешь?
– Помощи. С этой мегеры, Машенькиной свекрухи, станется ославить меня как нимфомана-некрофила, – Зяма в сердцах снова долбанул безответную подушку кулаком. – Глядишь, и до наших предков гнусный слушок дойдет. Помоги придумать, как мне оправдаться, если что!
– Чушь какая! – смешливо фыркнула я. – Забудь про Машеньку с ее родней – и все дела!
– Легко тебе говорить – забудь! – обиделся Зяма. – Между прочим, Машенькина царапучая свекровь – хозяйка литературного салона, в который наша муттер бегает по пятницам! Представляешь, чем может обернуться мой невинный интерес к ногам покойной Машеньки?
– Дестабилизацией финансовой обстановки и резким ухудшением морального климата в нашей семье! – опечалилась я.
– Поэтому, Дюха, думай, как в случае чего спасти фамильную честь Кузнецовых!
Хитренький Зяма переложил груз ответственности на мои хрупкие женские плечи и сразу же повеселел. Не буду скрывать, меня это здорово разозлило. Ему, значит, все прелести жизни в диапазоне от адюльтера до мордобоя, а мне сплошная головная боль? Во чужом пиру похмелье? Вроде мне больше заняться нечем!
– Я подумаю об этом завтра, – пообещала я словами литературной героини и пошла собираться на работу.
8
– Он не придет! – в десятый раз сказала Раиса Павловна, в двадцатый раз взглянув на часы.
Катерина Максимовна ответила подружке укоризненным взглядом. Ей уже надоело реагировать на метания Раисы Павловны, которая ужасно нервничала от того, что ушла из дома, не отпросившись у ревнивого мужа – его реакция на этот предосудительный поступок жены была вполне предсказуемой. Раиса Павловна заранее готовилась к строгому выговору и жалела, добрая душа, не себя, а Валентина Ивановича, которому в процессе грядущего скандала предстояло пережить массовую гибель нервных клеток. Катерина Максимовна, будучи старушкой вольнолюбивой и свободной от брачных уз, искренне считала всех ревнивых мужей домашними тиранами, не заслуживающими сочувствия со стороны угнетаемых ими масс.
– Катенька, давай уже будем возвращаться домой! – заныла угнетенная Раиса Павловна.
– Еще пять минут, – сказала неумолимая Катерина Максимовна и высунулась из кустов, чтобы поглядеть на дорогу.
По шоссе четырьмя вереницами в двух направлениях тянулся разнообразный колесный транспорт. В город машины шли заметно медленнее, чем из него: в центре, как обычно в утренний час, были непробиваемые пробки. Небо над городом было низкое, сизое: с востока шла грозовая туча.
– Почему мы должны сидеть в кустах? – расстроенная Раиса Павловна начала капризничать. – Тут могут быть клещи, они нападают нам за шиворот, и мы заболеем энцефалитом!
– Умрем и наконец перестанем мучиться, – хладнокровно добавила железная леди Катерина Максимовна, нисколько не напуганная наскоро обрисованной трагической перспективой.
– А тебя-то что мучит, Катенька? – спросила Раиса Павловна, устыдившись своего эгоизма.
Катерину Максимовну мучило главным образом любопытство, но признаваться в этом она не захотела.
– Голову напекло, – буркнула она.
– Давай встанем вот там, под самолетиком! – Раиса Павловна обрадовалась возможности вылезти из осточертевших ей кустов.
Старый «Миг» на наклонном постаменте затенял своими крыльями часть вытоптанной лужайки на обочине шоссе. Старушки встали под самолетным брюхом и притворились, будто изучают надпись на мемориальной доске. При этом Катерина Максимовна продолжала бдительно косить глазами на дорогу и первой заметила приближающегося пешехода.
– Думаешь, он? – шепотом спросила Раиса Павловна.
– Сейчас узнаем!
Как гранату стиснув в кулаке внучкин мобильник, Катерина Максимовна забежала за пьедестал самолета и под прикрытием военной авиации провела небольшую, но результативную разведоперацию. Пейджер на брючном ремне пешехода зажужжал, мужчина снял аппарат с пояса и поднес к глазам. Раиса Павловна незаметно ретировалась и присоединилась к Катерине Максимовне в тылу стальной птицы.
– Сейчас начнет звонить! – шепнула та и подняла повыше мобильник, как секундомер.
Телефон, заранее лишенный голоса в пользу бесшумного режима вибрации, подал ожидаемый сигнал.
– Алле-о? – кокетливо протянула Катерина Максимовна, с разбегу войдя в образ.
– Катенька, здравствуйте, это Сергей! – деловито проговорил мужской голос. – Я уже на месте и жду вас с нетерпением!
– Ой, Сергей! – Катенька Максимовна артистично захлопала ресничками. – А я про вас совсем забыла!
– Так вы не придете на собеседование? – мужчина заметно огорчился.
– Ой, вы знаете, я сегодня так занята, так занята! Не продохнуть, столько всего навалилось! – прощебетала Катерина Максимовна и отпихнула навалившуюся на нее Раису Павловну. Та не стала придвигаться снова, но максимально вытянула шею, чтобы тоже слышать телефонного собеседника подружки. – Давайте мы с вами в другой раз встретимся, можно?
– Конечно, – голос в трубке совсем упал. – Когда вам будет удобно? Советую не затягивать, конкурсный отбор заканчивается, и вакансия может закрыться в любой момент!
– Не буду затягивать, – пообещала коварная Катерина Максимовна. – Я вам завтра позвоню!
Она выключила телефон, спрятала его в карман и подтолкнула острым локтем подружку:
