После окончания урока, на котором Гарри не мог блеснуть своими знаниями, профессор Слизнорт попросил его задержаться. Увидев шанс наконец‑то остаться одному, без своих телохранителей, Гарри сказал им:
— Не ждите меня, я скоро подойду.
Оставшись один на один с преподавателем, Гарри размышлял, что же профессор хочет ему сказать.
— Мистер Малфой, ваши успехи по моему предмету оставляют желать лучшего. Я не понимаю, как вам удавалось получать у профессора Снейпа высшие балы по зельеварению. Я слишком хорошо знаю Северуса, чтобы предположить, что он необъективен при оценивании знаний своих учеников, и единственный вывод, который я могу сделать – вы просто не желаете учиться, – Слизнорт смотрел на Гарри, видимо ожидая разумных объяснений. Но поскольку Гарри было совершенно нечего ответить, продолжил: – И это касается не только зельеварения. Ваши оценки по другим предметам также снизились. Я получил письмо от вашего отца, он обеспокоен этим фактом. Он обратился ко мне, как к вашему преподавателю и своему бывшему декану, за помощью и советом. Но что же я могу сделать, – он всплеснул руками.
Гарри поразился, как мог Слизнорт не замечать насколько не искренне, лживо звучит сейчас его «забота» об успехах Малфоя–младшего. Он не сомневался, что если бы Люциус сохранил свою власть и влияние, этот разговор, скорее всего, даже не состоялся бы – профессор сам с собой решил бы вопрос о необходимости более внимательного отношения к конкретному ученику. А теперь, когда Малфои находятся в весьма неоднозначном положении, можно не утруждать и себя. Гарри опустил голову, потому что не мог скрыть усмешку. Зная способность Люциуса выходить сухим из воды, можно было предположить, что Слизнорт еще пожалеет, что именно в этой ситуации решил показать себя принципиальным.
А потом Гарри подумал о том, как все странно получается – только он благодаря книге Принца–полукровки стал первым учеником в классе зельеваренья – так сразу вмешался Малфой и все полетело в тар–тарары. Гарри уже привык слышать похвалы от профессора Слизнорта, и вот теперь снова придется сносить уничижительные замечания.
— Если так будет продолжаться и дальше, вы просто не сможете сдать экзамен, – подвел итог Слизнорт. – Можете идти.
Гарри с радостью послушался. Мало ему в свое время попадало, теперь еще за Малфоя придется выслушивать. Хочется надеяться, что не долго. Вот сейчас он пойдет в Выручай–Комнату и они все вместе что‑нибудь придумают. Постепенно он размечтался о том, как уже сегодня вечером они с Роном будут делиться воспоминаниями о прошедших сутках и рассказывать обо всем Гермионе. Она, естественно, сначала возмутится их безответственностью, слегка поругает, но потом, конечно, простит.
Среди этих радужных мечтаний была одна посторонняя мысль, не отпускавшая Гарри – опять какое‑то несоответствие между привычным образом Малфоя и тем, что он сегодня услышал от Слизнорта. Несмотря на всю свою ненависть, Гарри не мог не признать, что Малфой не зря ходил в лучших учениках школы. Может Снейп и добавлял своему любимому факультету десяток–другой баллов за красивые глаза, но сказать такое о других преподавателях у Гарри язык не поворачивался. И вот очередной штришок к портрету нового Малфоя. Может, его давно уже подменили, и с началом учебного года в Хогвартс приехал кто‑то другой, с кем в свою очередь уже поменялся телами Гарри.
Он резко остановился.
«Да что же мне сегодня за мысли такие в голову лезут. Малфой то, Малфой се. Я его скоро жалеть начну».
Оставшийся путь на восьмой этаж он проделал, вновь предавшись приятным мечтам о вечере с друзьями у камина в гриффиндорской гостиной.
Драко и Рон уже ждали его. Судя по напряженным лицам, оба еле сдерживались от того, чтобы вытащить палочки и проклясть друг друга. Гарри решил отложить расспросы на потом.
— Поттер! Что‑то ты не очень спешил, – Драко двинулся навстречу ему, – тебе так понравилось быть мной? Впрочем, я могу это понять. В кои‑то веки почувствовать себя настоящим магом. Чистокровным магом.
Гарри прошел мимо и поздоровался с Роном. Он твердо решил не обращать внимания на выпады Малфоя. Чем раньше они приступят к решению этой непростой задачи, тем скорее можно будет расслабиться и оставить в прошлом все, что произошло за последние сутки. Но сдерживаться было очень тяжело.
— Я тут подумал…
— Я понял, – Драко хлопнул себя по лбу, словно на него только что сошло озарение, – я все еще сплю. В реальном мире слова «Поттер» и «думать» никак не могут оказаться в одном предложении.
— Хватит паясничать, – Гарри обернулся, – по–моему, это ты не хочешь возвращаться в свои подземелья. Неужели не соскучился по своим прихвостням? Этим холуям – Крэббу и Гойлу? Я еле отвязался от них. Целый день за мной таскались, наверное, боялись, как бы злой и гадкий Поттер не сделал лапусику Малфою бобо. Хорошо иметь рядом с собой таких тупых громил, а? Делают, что скажешь, не размышляя особенно. А взамен ты милостиво разрешаешь им считать себя твоими друзьями. Тебе самому‑то не противно?
— Не смей говорить о том, чего не знаешь, – слова звучали как удары кнута – четко, резко, рассекая тишину и оставляя на ней горящие следы. Драко выхватил волшебную палочку, Гарри потянулся за своей. Но его опередил Рон, который угрожающе направил кончик волшебной палочки на Малфоя:
— Только попробуй что‑нибудь сделать. Мы сюда пришли не за этим.
— Двое против одного – очень мило. Вынужден подчиниться, но не потому, что испугался тебя, Уизли. Все, на что ты способен, я видел еще на втором курсе. Наблюдать за тем, как ты блюешь слизняками, конечно, противно, но кошмары после этого меня вряд ли будут мучить, – Драко продолжил, обращаясь к Гарри. – Как не неприятно признаваться в этом, Поттер, но чтобы все вернуть на свои места, нам друг без друга не обойтись. Поэтому предлагаю заключить перемирие. С условием, что ты будешь держать свое мнение при себе.
Гарри неохотно кивнул. Он сознавал, что Малфой прав.
— Ты тоже следи за своим языком, – вмешался Рон.
Драко хмыкнул, убрал волшебную палочку и продолжил:
— Ну, так что же нам теперь делать?
— Заклинание откопал ты, так что ты и предлагай, что нам теперь делать, – Гарри постепенно успокаивался.
— Я уже говорил, что не знаю. Книга, в которой я о нем прочел, находится у нас дома. В кабинете отца.
— Так попроси, чтобы он ее тебе прислал, вдруг там что‑нибудь отыщется про подобные случаи.
— Не могу.
— Да неужели? Не ты ли всегда хвастался, что стоит тебе только попросить, как твой папаша сделает все, что угодно?
— Здесь немного не тот случай, – Драко помолчал, словно раздумывая, что можно сказать, а что лучше оставить при себе. Потом решился: – Во–первых, я вообще не должен был знать о ее существовании и, соответственно, читать. А во–вторых, если я ни с того ни с сего заинтересуюсь этой книгой, значит во что‑то вляпался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
