— Что-то случилось? — спросила Сьюзи.
— Ничего, Сью. Даниэл зашел на минутку и уже уходит.
Но по виду Даниэла нельзя было сказать, что он собирается уходить. Более того, теперь он повернулся к Сьюзи и направил на нее свою ослепительную, обворожительную, дьявольскую улыбку.
— Привет, малышка Сьюзи. А ты заметно подросла с тех пор, как я в последний раз тебя видел.
— Так это Даниэл Грант? — удивленно заморгала Сьюзи, отступив на шаг назад и с любопытством оглядывая его. — Привет, Даниэл. Как ты здесь появился?
— Дела, дела привели меня в родной Гринфорд. Вот я между делами и решил восстановить кое-какие старые знакомства.
— Это ты принес цветы? О боже, они великолепны!
Памела мысленно чертыхнулась. Почему Сьюзи сунула сюда свой любопытный носик как раз в тот момент, когда она почти избавилась от непрошеного гостя? Сьюзи была на четыре года младше сестры и во время тех роковых событий была еще зеленым, ничего не смыслящим подростком. Их родители тогда гостили у родственников в Австралии, а Сьюзи училась во Франции по обмену между школами. Их старший брат Джеффри взял тогда всю ответственность на себя. Он настоял на том, чтобы сохранить в тайне все печальные подробности происшедшего, и раздавленная горем Памела была только рада этому.
Но теперь, видя, какой разрушительный эффект произвела эта высоковольтная улыбка на впечатлительную душу ее младшей сестренки, Памела пожалела, что Сьюзи так плохо знала этого человека.
— Эти цветы просто…
— Даниэлу пора идти, — перебила лепет сестры Памела. — Он спешит на важную встречу.
— Как жаль… — огорчилась Сьюзи. — А я как раз собиралась заварить чай и пригласить Даниэла на чашку чая.
— Не откажусь, — бодро ответил он, сделав вид, что не заметил гневного взгляда, который метнула на него Памела. — Не волнуйся, Памела, я перенесу эту встречу на завтра.
Памела крепко сжала губы.
— Вот и прекрасно! Значит, чайная церемония все-таки состоится! Что ж, тогда я побежала ставить чайник! — Сьюзи всплеснула руками и направилась к двери на кухню.
Но Памела преградила ей путь.
— Может, лучше я это сделаю? — дрожащим голосом спросила она. — А заодно и поставлю цветы в вазу.
Или, скорее, отправлю их прямиком в мусорное ведро, добавила она про себя, но тут же пожалела об этом, представив себе пышную красоту букета посреди картофельной кожуры, оберток и объедков.
Цветы не виноваты в том, что их принес Даниэл Грант.
— Нет, позволь мне заняться этим, — запротестовала Сьюзи, выхватывая букет из ее рук. — У вас с Даниэлом наверняка есть, о чем поболтать. Насколько я помню, вы когда-то были дружны.
— Я бы это так не назвала, — пробурчала Памела, глядя вслед исчезнувшей за кухонной дверью Сьюзи. — Ну что, может, войдешь? — добавила она сквозь стиснутые зубы.
— Трудно отказаться от такого любезного приглашения, — с ехидной усмешкой ответил он.
Его улыбка и лицо были холодными и недобрыми.
— Представляешь, — продолжал он тем же холодным тоном, когда они вошли в гостиную. — Сегодня я впервые ступил на священную территорию особняка семейства Джордан.
Из вежливости Памела молча кивнула, позволяя ему усесться в кресло.
И вправду, они раньше встречались где угодно, только не в этом доме: в каких-то барах, загородных парках, иногда — в теннисном клубе и в редких случаях — в доме, который Даниэл купил для своей матери…
— И смотри, ничего ужасного не случилось. Не прозвучали грозные фанфары рока, предвещающие беду, и стены не затряслись от страха. Но готов поспорить, что старик Абель перевернется в. могиле, когда узнает об этом. Уверен также, что твой старший братец и телохранитель Джеффри тоже не просияет от радости.
— Джеффри больше не живет здесь. У моих братьев теперь своя жизнь и свои дома и семьи.
Дома и семьи, подумала она с грустью. Даже младший брат Джо недавно стал отцом своего первого ребенка.
Ее зеленые глаза наполнились слезами, когда она вспомнила, как всего два месяца назад пришла в роддом, чтобы увидеть своего новорожденного племянника. Сияющая от счастья Мэг, мать малыша, положила ей в руки тяжеленький сверток, и она прижала крошку к груди, чувствуя его тепло, сладкий молочный запах. Необъяснимая нежность затопила ее сердце. Но ее радость уже в следующий миг омрачило ужасное воспоминание о потере своего ребенка, и она едва не разрыдалась, склонив голову над младенцем.
— Скоро у тебя тоже будет свой дом, — напомнил ей Даниэл. — С твоим славным Эриком.
Памела встрепенулась, тряхнула головой и быстро взяла себя в руки.
— У меня уже есть и своя квартира, и свой бизнес. В Лондоне, — резко сказала она. — Ей хотелось как можно скорее замять потенциально взрывоопасную тему.
— Кстати, ты никогда не говорила мне, чем занимаешься, — заметил Даниэл. — Я помню, как ты мучилась с выбором профессии. Какую карьеру ты в конце концов выбрала?
— Я занимаюсь организацией праздников, — безучастно проговорила она. — Вечеринки, юбилеи, свадьбы…
— И как, преуспеваешь? — спросил он на удивление искренне.
— Преуспеваю. Конечно, это мелочь по сравнению с твоим бизнесом, но я зарабатываю неплохо…
— И собираешься продолжать работать даже после свадьбы?
— Конечно. Неужели ты думаешь, что я четыре года создавала себе репутацию только для того, чтобы в один день все бросить?
Даниэл склонил голову набок и почесал затылок.
— Что же это получается? У тебя бизнес в Лондоне, а твой Эрик будет работать на своей замечательной должности в местном банке?
Памела напряглась. Она, видимо, слишком рано обрадовалась, решив, что сумела переключить его внимание. Они уже начали говорить о безобидных, отвлеченных вещах, но тут он снова вспомнил об Эрике.
— Между Гринфордом и Лондоном довольно хорошо налажено транспортное сообщение, — быстро ответила она. — Кроме того, устройство праздников одному человеку не потянуть, и мой заработок позволяет мне содержать двух помощников. Одного — на весь рабочий день, а другого — на несколько часов утром или вечером. А при необходимости — и дольше. Так что мне не всегда обязательно показываться в своем офисе, — довольная собой, пояснила она.
Однако что могло вызвать это странное выражение на его лице? Эту лукавую, подозрительную улыбочку, от которой изогнулись уголки его широкого рта?
— Мои помощники способны превосходно управиться со всеми делами даже без моего вмешательства, — добавила она нерешительно.
Похоже, что у тебя все под контролем. — Он едва сдерживал раздражение, рвущееся наружу. — Черт побери, Памела, может, ты сядешь наконец? Ты мельтешишь перед глазами, и у меня начинается головокружение.
