class="p1">– От Джины мне удалось выяснить, что Филиппо два года назад составил завещание. Тем не менее данный документ не фигурирует в нашем деле.
Даниэль отвлекся от окна, непонимающе скривив лицо.
– Никто из свидетелей не упоминал никакого…
– Джина утверждает, что завещание хранится у местного нотариуса, и что Филиппо хотел, чтобы никто не знал о его содержании. Однако она случайно проговорилась, что в курсе, что в нем упоминается Рауль. Я пыталась выяснить, откуда у нее эта информация, но она отмахнулась, сказав, что Филиппо упомянул это в одном из разговоров. Не уверена, что это правда.
– Надобно нам навестить этого нотариуса, – хмыкнул Марселло. – Завещание – это всегда так и просящийся в руки список главных подозреваемых.
– Если, конечно, он пойдет нам навстречу. Какие-нибудь другие новости есть?
– Да, причем довольно интересные, – лицо Марселло приняло довольное выражение, и глаза превратились в две узкие щелки. – Конкуренты сразу почуяли возможность подпортить Филиппо репутацию, раз уж дело приняло такой масштабный оборот. А уж со стороны всегда лучше видно.
Он вытащил свои записи и торжествующе уставился в них, заправляя прядь за ухо.
– Около трех лет назад у него были проблемы с постройкой одного из отелей. Строительная коллегия не хотела подписывать какие-то бумаги из-за несоблюдения неких норм, и весь проект Филиппо был под угрозой. Но он добился перепроверки, после которой сумел получить все подписи. Сам он ссылался на то, что изменил условия строительства, но конкуренты подозревают, что дело тут было куда тривиальнее.
– Взятка?
– Если и взятка, то внушительная. Получить согласие на незаконное строительство практически невозможно.
– Ну и не понимаю тогда, чего вы зацепились за этот случай, – пожал плечами Даниэль. – Слухи, которые, во-первых, идут от тех, кому выгодно очернить Витале, а, во-вторых, никак не смогут привести нас к нему.
– Да просто не за что больше зацепиться, – вздохнула Кристиан. – Два месяца никаких улик.
– Считаете, что я просто цепляюсь за первую попавшуюся информацию? – лицо Марселло снова залилось пятнами. – Да знаете, сколько времени я…
– Нет, как раз нет, – Кристиан встала, направляясь к двери. – Последнее дело я раскрыла лишь потому, что прорабатывала все зацепки, даже те, что на первый взгляд не имели отношения к расследованию. До свидания.
Марселло холодно проводил ее взглядом под скрип закрывающейся двери.
Она проснулась ночью от душного, липкого ощущения жары, что бывает лишь в тропических странах. Голова была тяжелой и мокрой, футболка пропиталась потом насквозь и неприятно липла к телу.
Душ не помог. Казалось, что даже вода была какой-то клейкой и тягучей, а, когда Кристиан вышла на балкон, к ощущению духоты прибавился иррациональный холод. Два, казалось бы, несовместимых состояния ощущались одновременно, и мурашки выступали на мгновенно вспотевающей коже.
Она смотрела с балкона на покрытые молочным туманом горы. В темноте они казались призрачными, и лишь огни далекой магистрали светились бледным ореолом. Ее взгляд упал на черную, словно смоль, поверхность моря. Луна ушла за высокие белесые облака, и в воде не отражалось ни единого лучика света.
Фледель взял с нее обещание сходить на пляж. И сейчас, в эту знойную ночь, ей хотелось этого как никогда.
Воздух на улице казался застывшим. Тихо жужжали ночные насекомые, и мелкие мухи, привлеченные светом фонарей, были похожи на светлячков. Кристиан брела по узкому переулку в направлении моря – она не знала точной дороги и просто шла в ту сторону, куда выходили ее окна.
Дорога превратилась в тропинку, дома постепенно исчезли, и вскоре взгляду ее открылась каменная лестница, спускающаяся к пляжу. Сняв ботинки, Кристиан спустилась и аккуратно ступила в холодный песок. Она словно шагнула в иной мир – вдали от городского освещения и шума зданий звезды сияли мириадами огней, простираясь до горизонта и утопая в чернилах моря.
Стоял полный штиль. Тишина была почти звенящей, и потому плеск, раздавшийся, когда Кристиан вошла в воду, казалось, прозвенел по всему пляжу. Мягкая прохлада окутала тело; мышцы расслабились, и Кристиан наконец-то ощутила покой. Она перевернулась на спину; море держало ее на поверхности, и она смотрела вверх, на бесконечную россыпь звезд, не думая ни о чем.
Она не сразу очнулась, когда воздух прорезали грубые мужские голоса. Они звучали где-то вдалеке, приближаясь и заставляя нервы неприятно вздрагивать при каждом повышении тембра. Какое-то время Кристиан старалась игнорировать их, но вскоре задремавшие инстинкты проснулись, и она попыталась уловить обрывки разговора.
– …хоть какие-то зацепки. Ты вообще старался?
Первый голос был низким и рычащим; Кристиан отчетливо слышала в нем нескрываемое раздражение.
– Да не нашел я ничего, клянусь!
Второй был тише; в нем звучали истеричные нотки, заставившие внимательнее вслушаться в предмет разговора.
– Может, хочешь, чтобы с тобой тоже произошел несчастный случай? Или с кем-то из твоих родных?
Кристиан напряглась. Это была угроза, и подобных вещей она игнорировать не могла.
– Хватит! Я… Я постараюсь что-нибудь найти, правда, я просто не знаю…
– Думаешь, я знаю? Думаешь, мне тут так приятно сидеть, зная, что за мной в любой момент могут прийти? И поверь, это не только моя проблема. Ты тоже влез в это, а значит, теперь ты соучастник…
Кристиан медленно, стараясь не издавать лишних звуков, подплыла к берегу и вгляделась. Но вновь набежавшие облака погрузили пляж во тьму, и сколько капитан не пыталась, она не сумела рассмотреть говоривших. Голоса начали отдаляться.
На секунду в голове мелькнула мысль, что их двое, а у нее нет оружия, но Кристиан решительно отбросила ее. Что бы там ни происходило, она должна выяснить это.
Она вышла из воды, проигнорировав сухую одежду, лежащую на берегу. Сейчас нет на это времени. Стремительно, но в то же время тихо, помчалась в сторону удаляющихся мужчин.
Но прибрежные скалы сыграли с ней злую шутку – эхо голосов плясало по пляжу, и вскоре Кристиан поняла, что потеряла их. Она долго плутала по мокрому песку, но так и не сумела понять, в какую сторону они направились.
Она упустила их.
Тихо подул ветер, приводя поверхность моря в движение. Луна вновь засияла на воде полоской серебряных бликов, но Кристиан знала – расслабиться вновь ей уже не удастся.
Покой, только пришедший в ее душу, сразу же развеялся с подслушанным разговором. Вернувшись домой, Кристиан всю ночь ворочалась в постели, и на следующее утро чувствовала себя так, будто ее передавили бетоноукладчиком.
– Можно было бы зевать не настолько демонстративно, – раздраженно заметил Марселло, пока они шли по залитым солнцем улочкам. Контора нотариуса находилась в центре города, в пятнадцати минутах ходьбы от отеля, и Кристиан
