Реакция капитана Прадала была неожиданной. Он бросил лазган, оставив его висеть на ремне, и крепко обнял старого солдата. Росс мог только предположить, что чувствует капитан, узнав, что его родина не погибла, что его народ все еще сражается. Возможно, у них еще был шанс.
Кантиканцы, вошедшие в казарму, пожимали руку капитану и называли свои имена. Для офицера было необычно так по-товарищески вести себя с нижними чинами, но и ситуация не была обычной. Росс подождал, пока выражения радости немного утихнут, прежде чем заговорил.
— Господа, это первые хорошие новости, которые я слышал за несколько недель. Но войска Великого Врага полностью контролируют поверхность планеты?
Сержант Асинграй бросил взгляд на внутренний двор, где на стенах висели трупы солдат гарнизона, и дальше, в сторону города, которым сейчас владел враг.
— Здесь не безопасно. Пойдем с нами в подземелья. Мы сможем поговорить там.
ГЛАВА 4
КОГДА люди колонизировали Миры Медины много тысяч лет назад, на засушливых равнинах они воздвигли большие города. Это были древние строения из глины и известняка, образовавшегося из морских раковин давно вымерших обитателей океана. В течение столетий города постепенно разрушались от пыльных бурь и беспощадного солнца, пока на скелетах старых городов не начинали строиться новые. Этот естественный цикл продолжался тысячелетия, пласт за пластом построек, города не только расширялись, но и росли вверх, а под ними образовались обширные подземелья, многоэтажные лабиринты древних строений, достигавшие пяти километров в глубину.
Там, в четырех километрах под поверхностью Верхнего Бураганда, инквизитор Росс встретился с бойцами имперского сопротивления. В глубинах подземного лабиринта, по которому они шли, строения были такими древними, что срослись с природным камнем. Заросли плесени в глубине становились все больше и гуще.
Росс освещал путь тусклым голубым сиянием включенной силовой перчатки. На одной ступеньке Росс споткнулся и нечаянно ударил силовой перчаткой по стене из тесаного камня, пробив ее. За стеной оказался дом, в который люди не заходили как минимум семь тысяч лет. Дом был пуст, в нем остались лишь маленькие предметы повседневного быта, которые лежали нетронутыми все эти тысячелетия под слоями пыли и белой плесени – керамические вазы и тарелки, рассыпающиеся остатки украшенной медью кровати, бирюзовые от патины. Внимание Росса привлекло священное изображение аквилы на дальней стене. Стилизованный двуглавый орел из черного камня покоился внутри киота из пористого, осыпающегося хлопьями дерева.
Россу хотелось очистить аквилу от паутины и плесени, но, подумав, он решил не делать этого. Если что-то покоилось в таком виде уже тысячелетия, не ему нарушать его покой.
После двух часов спуска по лабиринту во тьме и пыли, Росс подумал, что они наконец-то пришли. Он увидел пласт древних построек, которые, разрушаясь, образовали что-то вроде ущелья около 250 метров длиной. Уступы ущелья были усыпаны зданиями, такими старыми и окаменевшими, что они срослись с поверхностью планеты, образовав ячеистую сеть пещер. Над головой, опираясь на каменные колонны, покоился другой пласт руин, словно свод собора. Когда инквизитор и его спутники вошли в это подземное ущелье, Росс скорее почувствовал по запаху, чем увидел, признаки устроенного здесь лагеря. Он чувствовал запах варящейся похлебки, химического топлива для костров и человеческих тел.
— Это здесь, — сказал сержант Асинграй, указав на каменные жилища.
Судя по количеству костров и собравшихся здесь беженцев, Росс предположил, что в этом небольшом подземном поселении нашли убежище более тысячи человек. Мужчины, женщины и дети дрожали от подземного холода, кутаясь в лохмотья и одеяла, их лица были истощены от голода. У старой малокалиберной автопушки за бруствером из мешков с песком сидел кантиканский гвардеец. Эта огневая точка, защищавшая вход в устье ущелья, была единственным укрепленным пунктом в лагере.
Росс устало потер лицо руками. Ситуация была поистине прискорбной. Он надеялся увидеть что-то большее, возможно, подземный штабной бункер или хотя бы некое подобие эффективной ячейки сопротивления. Похоже, его задание – собирать информацию на кантиканском фронте – закончилось, даже не начавшись. Кантика была полностью разгромлена.
— Сержант, я не хочу больше тратить время. Мне нужна информация о поражении на Кантике. Расскажите мне все, что знаете, — приказал Росс.
— Похоже, вы разочарованы, инквизитор. Но мы не побеждены, еще нет, — ответил Асинграй. – А на ваши вопросы может ответить наш командир. Я знаю, он очень хотел бы поговорить с вами.
Он повел их через поселение, и когда Росс проходил мимо людей, он начал понимать, что имел в виду сержант. Несмотря на температуру почти ниже нуля и нехватку еды, женщины в расшитых бисером шалях танцевали и били в тамбурины. Усталые мужчины грелись у костров, делясь друг с другом последними сигаретами. Хотя их одежда была изорвана и лоснилась от грязи, люди вели себя с достоинством. Когда Росс и его спутники проходили мимо, за ними побежал мальчик не старше четырнадцати лет. Его лицо было истощенным, волосы спутаны, но в глазах горела неумолимая ярость. Хотя у него даже не было обуви, он держал в руках лазган.
— Кантика жива! — закричал он, подняв оружие над головой.
— Воистину так, — улыбнулся Росс. Он начал понимать.
Наконец, они подошли к человеку, разливавшему похлебку в миски беженцев. Он выглядел довольно импозантно, с львиной гривой волос и густыми черными бровями. Аккуратно подстриженная борода подчеркивала решительную линию челюсти, и, когда он встретился взглядом с Россом, его глаза были кремнево-серого цвета. Этот человек напомнил Россу лица, изображенные на имперских пропагандистских плакатах.
— Это наш выборный лидер, Шах Гешива.
Росс ожидал увидеть военного, но Гешива был гражданским. Тем не менее, он носил кожаные патронташи и тяжелый автоган с магазином револьверного типа с привычной легкостью. Увидев незнакомцев в своем лагере, Гешива осторожно передал черпак и ведро с похлебкой ближайшей женщине. Когда он подошел к Россу, на его лице явно выражалось недоверие. Словно Гешива не верил, что инквизитор и его спутники настоящие. Он внимательно посмотрел на Росса, прежде чем обратить взгляд на Селемину. После чего Гешива покачал головой и провел рукой по своей львиной гриве.
— Мастер Гешива, я и мои спутники из плоти и крови, можете не сомневаться, — сказал Росс, протянув ему руку.
— Доктор. Доктор Гешива. До войны я был врачом, но сейчас я просто Гешива, — ответил лидер беженцев, пожимая руку Росса, — Приятно знать, что Империум не забыл о нас, — добавил он, больше для себя, чем для Росса.
Росс поклонился.
— Я инквизитор Росс из Ордо Еретикус. Это моя коллега, инквизитор Фелис Селемина.
Селемина тоже поклонилась, улыбнувшись.
— Нам очень важно знать, что о нас помнят. Пожалуйста, у меня столько вопросов, и мне так нужны ответы… не согласитесь ли вы присоединиться ко мне и выпить чаю?
— Показывайте дорогу, — сказал Росс. Сейчас он заботился лишь о том, чтобы Гешива не возлагал на них несбыточных ожиданий. Ожиданий, которые двое инквизиторов, охотник и молодой капитан едва ли смогу оправдать.
ПАЛАТКА доктора Гешивы представляла собой всего лишь брезент, натянутый на каменном уступе на скате ущелья. Натриевые лампы, подключенные к балластному генератору, разгоняли своим светом вечную тьму.
Росс присел на мешок с песком, скрестив ноги. Его спутники поступили так же, устроившись на мешках с песком, расставленных вокруг деревянной доски, уложенной на ящик из-под боеприпасов. Брезент, натянутый над головой, был привязан конопляными веревками и увешан медицинскими принадлежностями. По обычаю Гешива предложил гостям еду – сухари, разваренные в воде до состояния жидкой каши, пайковый тюбик соленого жира и банку консервированной рыбы.
Люди здесь голодали, и Росс не хотел лишать их и без того скудной пищи. Хотя он был голоден, он собирался отказаться от еды, но Гешива широко улыбнулся ему.
— Ешьте, ешьте! – энергично предложил Гешива. Сам он не ел, и кажется, уже несколько дней.
Росс неохотно добавил немного соленого жира в кружку с сухарной кашей. Обменявшись обеспокоенными взглядами с Селеминой, он понял, что она разделяет его мысли. Она попробовала немного каши из своей помятой оловянной кружки. Никто не притронулся к драгоценной банке с рыбой. Гости съели свои порции, но от добавки отказались. Росс проглотил остатки каши и поблагодарил хозяина. Когда кантиканский обычай гостеприимства был исполнен, Гешива прочистил горло.
— Имперская Гвардия спасет нас? – задал он самый главный вопрос.