— Я не знаю, — сказал демон раздраженно. — Все люди для меня выглядят одинаково.
Голос Магнуса повысился и сделался резким и властным.
— Ответь мне!
— О, хорошо. Нет, я никогда не видел его прежде. Я бы запомнил. Он выглядит вкусным.
Демон усмехнулся, показав острые, как бритвы, зубы.
— Я даже не был в этом мире, о, сотню лет, возможно больше. Я никогда не мог запомнить разницу между сотней и тысячей. В любом случае, в последний раз, когда я был здесь, все жили в землянках и если жуков. Так что я сомневаюсь, что он был здесь, — он указал много-сочлененным пальцем на Уилла, — если, конечно, земные виды не живут намного дольше, чем меня в этом уверили.
Магнус закатил глаза.
— Ты просто решил не помогать вообще, не так ли?
Демон пожал плечами странно человеческим жестом.
— Ты заставил меня говорить правду. Я сказал ее.
— Хорошо, тогда, слышал ли ты когда-нибудь о демоне похожем на того, которого я описал? — перебил Уилл с оттенком отчаяния в голосе. — Темно-синий, со скрипучим голосом, как наждачная бумага… и у него был длинный хвост с колючками.
Демон посмотрел на него со скучающим выражением лица.
— Ты хоть представляешь, насколько много видов демонов обитает в Пустоте, Нефилим? Сотни и сотни миллионов. Великий город демонов Пандемониум делает ваш Лондон похожим на деревню. Демоны всех форм, размеров и цветов. Некоторые могут изменять свой облик по своему желанию…
— О, замолчи, тогда, если ты не собираешься быть полезным, — сказал Магнус, и с шумом захлопнул книгу.
Тотчас свечи погасли, демон исчез с испуганным криком, оставив после себя лишь клубок зловонного дыма. Колдун повернулся к Уиллу.
— А я был настолько уверен в том, что у меня правильный демон на этот раз.
— Это не твоя вина.
Уилл бросился на один из диванов, придвинутых к стене. Он чувствовал и жар и холод одновременно, его нервы были как иголки от разочарования, он пытался заставить себя вернуться в нормальное состояние, но безуспешно. Он беспокойно стащил перчатки и запихнул их в карманы все еще застегнутого пальто.
— Ты пытался. Таммуз был прав. Я дал тебе недостаточно, чтобы продолжать.
— Я предполагаю, — сказал Магнус тихо, — что ты рассказал мне все, что помнишь. Ты открыл Шкатулку и выпустил демона. Он проклял тебя. Ты хочешь, чтобы я нашел этого демона и узнал, снимет ли он проклятие. И это все, что ты можешь мне рассказать?
— Это все, что я могу тебе рассказать, — сказал Уилл. — Вряд ли это принесет мне пользу, если я буду излишне что-то утаивать, когда я знаю, о чем я прошу. Я прошу тебя найти иголку в… боже, даже не стоге сена. А иголку в башне, наполненную другими иголками.
— Засунь руку в башню с иголками, — сказал Магнус, — и, вероятнее всего, ты сильно порежешься. Ты действительно уверен, что это, чего ты хочешь?
— Я уверен, что это альтернатива еще хуже, — сказал Уилл, глядя на почерневшее место на полу, где пресмыкался демон.
Он был обессилен. Энергия руны, которую он придал себе утром перед тем, как покинуть заседание Совета, была исчерпана к полудню, и его голова пульсировала от боли.
— Я живу с этим уже 5 лет. Мысль о жизни с этим даже больше пугает меня, чем мысль о смерти.
— Ты же Сумеречный охотник; ты не боишься смерти.
— Конечно, я не боюсь, — сказал Уилл. — Все боятся смерти. Мы, может быть, и рождены ангелами, но у нас не больше знаний о том, что происходит после смерти, чем у тебя.
Магнус переместился ближе к нему и сел на противоположной стороне дивана. Его зеленовато-золотистые глаза сияли, как у кошки в полумраке.
— Ты не знаешь, что после смерти есть только забвение.
— Но ведь и ты этого не знаешь, не так ли? Джем верит, что мы все перерождаемся, что жизнь — это колесо. Мы умираем, мы обращаемся, мы перерождаемся, когда мы заслуживаем на это право, основанное на наших делах в этом мире. — Уилл посмотрел на свои обкусанные ногти. — Я, вероятно, возрожусь слизняком, которого кто-то будет солить.
— Круговорот переселения душ, — сказал Магнус. Его губы дернулись в улыбке. — Ну, в любом случае спасибо. Ты, должно быть, сделал что-то правильное в своей прошлой жизни, чтобы возродиться таким, каким ты был. Нефилим.
— О, да, — сказал Уилл мертвым голосом. — Я был очень удачлив. — Он откинул голову на спинку дивана обессиленный. — Я полагаю, тебе будет нужно больше… ингредиентов? Я думаю, что Старой Молли со Скрещенных Костей уже надоело видеть меня.
— У меня есть другие связи, — сказал Магнус, явно сжалившись над ним, — сначала мне нужно сделать дополнительные исследования. Если ты бы мог рассказать мне о природе проклятия…
— Нет. — Уилл сел. — Я не могу. Я уже говорил тебе, это и так был слишком большой риск для меня даже рассказать тебе о его существовании. Если я скажу тебе больше…
— Что тогда? Позволь мне догадаться. Ты не знаешь, но ты уверен, что это было бы плохо.
— Не заставляй меня начать думать, что прийти к тебе было ошибкой…
— Это имеет какое-то отношение к Тессе, не так ли?
В течении последний пяти лет Уилл хорошо научился не показывать эмоции — удивление, привязанность, оптимизм, радость. Он был совершенно уверен, что выражение его лица не изменилось, но он услышал напряжение в своем голосе, когда сказал:
— Тессе?
— Прошло пять лет, — сказал Магнус. — И все же каким-то образом тебе удалось все это время не сказать никому. Какое отчаяние привело тебя ко мне в середине ночи, в ливень? Что изменилось в Институте? Я смог придумать только одну причину… достаточно симпатичную с большими серыми глазами…
Уилл резко поднялся на ноги, чуть не опрокинув диван.
— Есть другие причины, — сказал он, стараясь изо всех сил, чтобы удержать голос прежним. — Джем умирает.
Магнус холодно посмотрел на него.
— Он умирает в течение многих лет. — Никакое проклятие, лежащее на тебе не могло стать причиной его состояния и так же как и не может поправить его.
Уилл понял, что его руки трясутся; он сжал их в кулаки.
— Я не понимаю…
— Я знаю, что ты парабатай, — сказал Магнус. — Я знаю, что его смерть будет большой потерей для тебя. Но чего я не знаю…
— Ты знаешь то, что тебе нужно знать. — Уиллу стало холодно, хотя в комнате было тепло, и он по-прежнему был одет в пальто. — Я могу заплатить тебе больше, если это заставит тебя прекратить задавать мне вопросы.
Магнус положил ноги на диван.
— Ничего не заставит меня прекратить задавать тебе вопросы, — сказал он. — Но я буду стараться изо всех сил уважать твою скрытность.
Руки Уилла расслабились от облегчения.
