– Нет, нет, – Галя испуганно замахала руками. – Мне сочинение надо писать, да и физику учить, пару исправлять. Сегодня точно со стихами ничего не выйдет.
– Да, физику и мне надо выучить, ко мне завтра физичка придет. – Игорь горестно вздохнул.
– А к тебе что, все учителя домой приходят? – Галя опять почувствовала всю нелепость своего вопроса.
В ответ Игорь кивнул, да и только.
– Ну ладно, пойду… – Галя нажала кнопку лифта.
– Пока. – Игорь махнул рукой. – Но если все-таки напишешь сегодня стихотворение, пришли по e-mail.
– Хорошо.
Галя уже стояла в лифте, а Игорь все сидел за настежь распахнутой дверью.
Пространство лестничной площадки постепенно стало сужаться в ее глазах, створки лифта неотвратимо ползли друг другу навстречу. Еще мгновение, и останется лишь щель. Больше всего Гале хотелось сейчас вставить ногу между дверцами, чтобы те, оттолкнувшись от ее сапога, разъехались снова. Но двери сомкнулись, и лифт медленно, как черепаха, пополз вниз, увозя немного грустную, но все-таки счастливую девушку.
11
Срывая одежды, припудренность дня,Ты пальцами ночью напишешь меня.Я буду послушной, я глаз не сомкну,Я сяду поближе к луне и к окну.Пусть руки родные коснутся холста,И линия выйдет, как космос, проста.И звездные краски, и месяца светПрольются, разбрызгиваясь, на портрет.Рисуй меня ночью, во тьме и тиши,На ощупь меня нарисуй, напиши…
Таким вот получилось стихотворение, которое Галя Снегирева назвала «Рисуй меня ночью». Кроме него в эту ночь она написала еще два стихотворения! И когда писала их, то знала почти наверняка, что Игорь сейчас тоже не спит и дописывает тот портрет, который девушка называла про себя «своим». Она так и думала, именно такими словами: «Сейчас он дописывает мой портрет».
А потом начала читать стихи Игоря… В той распечатке их оказалось десять, и все десять Галя перечитала по многу раз и в конце концов даже выучила наизусть. Ей казалось, что в каждом стихотворении Игорь разговаривает с ней, именно к ней обращается, спорит, хочет в чем-то ее убедить. Хотя Галя понимала, конечно, что на самом деле это не так. Ведь когда Игорь писал эти стихи, он даже не подозревал о ее существовании.
Стихи были замечательными, пронзительными и искренними. Каждая строчка доставала до самого сердца, хотя Галя почувствовала в них и некоторую жесткость… Они совсем не были похожи на ее собственные. И все-таки существовала между ее стихами и стихами Игоря некая неуловимая связь. Но в чем именно она состояла, девушка, как ни старалась, так и не смогла сформулировать. Хотя, если честно, не очень-то ей это было нужно – формулировать. Достаточно того, что Галя ощущала эту связь так отчетливо, как, например, то, что за окном сейчас ночь, вернее, уже утро, а ни к сочинению, ни к физике она даже не приступала.
Будильник, как и положено, прозвонил в половине восьмого. От неожиданности Галя так и подскочила на стуле. О том, чтобы собираться в школу, и речи быть не могло. Вскоре поднялись родители. Галя слышала, как мама пошла в ванную, а папа включил на кухне приемник.
Она быстро переоделась в пижаму, постаралась изобразить заспанную физиономию и, дождавшись, когда в ванной перестанет литься вода, вышла из своей комнаты.
– Мам… – стараясь придать своему голосу болезненной хрипотцы, просипела она. – Я, кажется, заболела… Глотать больно и голова ужасно болит…
Марина Николаевна тревожно сдвинула брови:
– Дай-ка я твой лоб пощупаю.
Галя с готовностью подняла голову, подставляя маме свой, увы, нисколечко не горячий лоб.
– Да нет, – с облегчением выдохнула Марина Николаевна. – Температуры вроде нет…
– К вечеру точно поднимется, – со вздохом заметила Галя. – Я чувствую…
– Ну, ладно, – Марина Николаевна строго посмотрела на дочь. – Сегодня оставайся дома, один день посмотрим. А завтра, если разболеешься, вызовем врача.
Услышав приговор, Галя чуть не закричала от радости. Целый день она будет одна, сможет снова и снова перечитывать стихи Игоря, каждый раз находя какие-то новые грани, скрытый от нее ранее смысл и интонации. А главное, что никто, никто ей не будет мешать! Впрочем, получать вторую подряд пару по физике и объяснять Люстре, почему она не написала сочинение, Снегиревой тоже совсем не улыбалось. Поэтому спонтанно возникший план не идти в школу и прикинуться больной устраивал ее во всех отношениях.
«Хорошо бы еще позвонить Тополян! – подумала вдруг Галя. – Было бы классно, если б Света вместо школы пришла ко мне».
Гале очень захотелось прочитать кому-нибудь написанные ночью стихи и поделиться тем, что произошло с ней вчера. А Света Тополян была единственным человеком, кому бы Галя могла доверить эти две тайны. Во-первых, Света тогда в «Клонах» была с ней откровенна, а во-вторых, с той самой минуты, как Галя рассказала ей про Игоря, она стала относиться к ней, как к близкой подруге, с которой можно говорить обо всем на свете, даже о самых сокровенных вещах.
Однако, поразмыслив здраво, Галя решила не звонить сейчас Свете (тем более, как она станет с ней разговаривать о таких вещах, когда родители еще не ушли на работу?), а дождаться, пока та вернется из школы, и уже тогда спокойно договориться о встрече. Тем более что родители Снегиревой обычно раньше восьми часов с работы не возвращались.
Но жизнь, как это часто случается, внесла в планы девушки свои коррективы. Гале не удалось снова раствориться в стихах Игоря, потому что едва за родителями закрылась дверь, она почувствовала, что если сейчас же не ляжет спать и не поспит хотя бы полчасика, то просто умрет. Но проспала Снегирева не полчасика, и даже не часик, и не два. Она проснулась в половине четвертого. Причем не сама по себе проснулась, а от телефонного звонка.
– Привет! – бодро поздоровалась трубка голосом Тополян.
Гале потребовалась целая минута, прежде чем она окончательно сбросила с себя остатки сна.
– Ты чего в школе-то не была? – спросила Тополян, так и не дождавшись ответа на свой привет.
– Свет, слушай! Сейчас который час? – уже почти нормальным голосом отозвалась наконец Снегирева.
– Около четырех, а что, у тебя часов в доме нету, что ли? – удивилась Тополян.
– Ничего себе! – выдохнула Галя. – Слушай, а ты сейчас очень занята?
– Да вообще-то нет, – все больше удивлялась Света. – Я вообще-то свободна. А что?
– А ты не смогла бы ко мне забежать? – Галя почти не сомневалась в ответе Тополян.
И та не обманула ее ожиданий:
– Зайду, конечно… Но у тебя точно ничего не случилось?
– Да не случилось у меня ничего! Вернее, случилось! – радостно затараторила в трубку Галя. – Столько всего случилось за эти сутки, что ты себе не представляешь! Приходи поскорее, ладно?
– Считай, что я уже у тебя! – энергично заверила ее Тополян и положила трубку.
И действительно, не прошло и пятнадцати минут, как в прихожей раздался настойчивый звонок.
– Ну, рассказывай! – Тополян, не поздоровавшись, скинула куртку, бросила ее на тумбочку для обуви и прямо в сапогах по-хозяйски двинула на кухню. – Слушай, чаем не угостишь? А то я не успела дома…
– Свет, помнишь, я тебе про мальчика рассказывала, с которым мы в Нете переписывались. – Галя говорила, наливая подруге чай и повернувшись к ней спиной, но она точно знала и чувствовала, что сейчас Света сверлит ее нетерпеливым, любопытным взглядом.
– Ну, помню, конечно… – заерзала на стуле Тополян.
Галя поставила перед Светой чашку. Теперь подруга смотрела ей прямо в глаза, даже не смотрела, а вглядывалась внимательно и сосредоточенно.
– Ну не тяни кота за хвост, я вообще-то ненадолго к тебе, мне еще сочинение, которое на сегодня задано было, переделать надо. Эта Люстра очумела совсем, прикинь, половине класса тетради вернула. Ну не знаю я, про что еще там написать можно! – Света тараторила быстро-быстро, перескакивая с одного на другое, казалось, ей было все равно, слушает ее Галя и волнуют ли ее Светины проблемы.
– Ну, я познакомилась с ним. – Галя действительно не вникла в рассказ Тополян о школе. Не то чтобы ей это было не интересно, в другой раз она бы послушала Свету, поддержала бы ее, если б смогла, помогла бы, но сейчас она была слишком увлечена Игорем, своими мечтами и всем тем, что с ней произошло.
– С кем познакомилась? – Тополян непонимающе вскинула брови, но потом, видимо вспомнив, с чего начался их разговор, слегка кивнула. – А с этим, из Интернета, Иксом, что ли?
– Игреком, – поправила Галя. – Вообще-то его зовут Игорь, и я была у него дома… Там классно так… Все стены маслом расписаны, представляешь? Он же еще, оказывается, рисует… – Галя мечтательно запрокинула голову.
– Да ладно, это не главное. – Света нетерпеливо махнула рукой. – Ну а разговаривали-то вы о чем? Целовались?
