Что касается дележа трофеев, было принято простое правило: коллы будут автоматически поделены между всеми 44 участниками рейда, предметы достанутся тем, в чьем рюкзаке они окажутся. В современных ММО, как правило, используется система, когда игроки, желающие получить тот или иной предмет, бросают кости, но в SAO почему-то применяется метод предыдущей эры, когда предметы случайным образом отправляются в рюкзак того или иного игрока, а остальные игроки об этом не знают. Это означает, что, если бы мы установили правило «решить, кому достанется трофей от босса, жеребьевкой», тот человек, в чей рюкзак он попадет, должен будет сказать всем об этом. Я много раз сталкивался с такой ситуацией во время бета-теста; это серьезное испытание силы воли. Частенько после сражений с боссом никто ничего не говорил (это значило – кто-то захапал трофей себе); это привело ко многим весьма напряженным распадам рейд-групп.
Диабель, желая, видимо, избежать такого развития событий, установил правило «к кому пришло, тот и молодец». Какой наблюдательный рыцарь.
В полшестого совещание завершилось таким же, как вчера, «Мы их сделаем!» и ответным «Дааа!», и игроки группками по трое-пятеро рассосались по барам и ресторанам. Я повел задеревеневшими плечами, размышляя, иллюзорное это напряжение или же мое настоящее тело тоже сейчас напряжено; впрочем, это не имеет значения…
– …Так что насчет объяснения? Где займемся этим?
…«Что ты имеешь в виду?» Какую-то долю секунды я не мог сообразить; потом поспешно развернулся к рапиристке.
– А, это… по мне так где угодно. Как насчет вон того бара?
– …Нет. Не хочу, чтобы меня видели.
Эти слова вонзились в меня, как кинжал, но затем я мысленно заменил недосказанную концовку с «вместе с тобой» на «вместе с парнем», и это меня несколько приуспокоило. Во всяком случае, мне удалось хладнокровно кивнуть.
– Тогда, может, в доме NPC… нет, кто-нибудь может войти. Комнату на постоялом дворе можно запереть, но тебе это тоже не подойдет, верно?
– Конечно.
Голос вновь уколол, как кинжалом; и на этот раз его удар был немножко болезненным. Поскольку здесь виртуальный мир, мне более-менее удавалось общаться с игроками женского пола, но всего месяц назад я был второклассником средней школы, чьи коммуникативные навыки были настолько плохи, что я даже с собственной сестрой не мог нормально общаться. И вообще, почему из всех игроков-одиночек именно меня угораздило так влипнуть… Все потому, что, если не войти в антибоссовую рейд-группу, ничего не добьешься; и, если подумать, все семь партий – чисто мужские, и если бы я в одну из них вошел, никаких проблем бы не было…
Пока я размышлял о столь многих вещах сразу, рапиристка вздохнула и продолжила:
– …И вообще, комнаты на постоялых дворах здесь даже комнатами не заслуживают называться. Клетушка на шесть татами, в ней ничего, кроме кровати и стола, и все это по сто коллов за ночь. Еда значения не имеет, но поспать хотелось бы по-настоящему и в комнатке получше.
– Э… П-правда? – я, не думая, вытянул шею. – Но если как следует поискать, можно ведь найти жилье и получше, нет? Правда, и стоить будет малость подороже…
– Как ни ищи, в этом городке всего три постоялых двора. И комнаты везде одинаковые.
Лишь услышав этот ответ, я наконец допер.
– Аа… понятно. Ты проверяла только те места, где вывески «INN»?
– Ну да… «INN» же и есть постоялый двор.
– Это да, и на нижних уровнях этого мира такая вывеска означает самое дешевое место, где можно спать. Но, кроме постоялых дворов, есть еще полно мест, где можно снять комнату за коллы.
В этом месте рапиристка раскрыла рот в беззвучном «о», потом проговорила:
– Чт… почему ты раньше не сказал…
Получив наконец такую реакцию, я ухмыльнулся и принялся хвастаться комнатой, в которой живу сейчас:
– Я в этом городке снял второй этаж фермерского дома за сто двадцать коллов в день, но там две комнаты, сколько хочешь молока, здоровенная кровать, шикарный вид из окна, а еще там ванная есть…
Витая в облаках, я добрался до этого места, как вдруг…
Правая рука рапиристки, наносившая тот ужасающе быстрый «Прямой выпад» в донжоне, ухватила меня за ворот серого плаща с такой силой, что едва не сработал код предотвращения преступлений. Затем тихий, сиплый, напряженный голос произнес:
– …Что ты сказал?
Глава 11
Как сама она только что сказала: из всего, что есть в этом мире, лишь одно настоящее, и это – сон.
Асуна совершенно искренне была в этом убеждена.
Все остальное здесь виртуальное – ходьба, бег, разговоры, еда, сражения. Не соврал бы тот, кто сказал, что все это – не более чем потоки цифр, которые выплевывают алгоритмы «Sword Art Online». Чем бы ни занималось виртуальное тело, реальное тело, лежащее где-то, не сдвинется ни на миллиметр. И одно исключение есть – когда виртуальное тело ложится на кровать и отчаливает в мир сновидений, скорее всего, реальный мозг делает то же самое. Поэтому, когда Асуна ложится спать на постоялых дворах в городах, ей необходимо заставить себя войти в состояние сна; однако иногда это оказывается довольно трудной задачей.
В донжонах и вообще там, где есть монстры, мозг и тело разгорячены сражениями, и нет возможности сесть и задуматься. Однако едва она возвращается в город и ложится в кровать снимаемой комнаты на постоялом дворе, все, что случилось с ней за этот месяц, начинает вновь и вновь прокручиваться в голове. Именно в это время ее сознание посещают самые болезненные мысли. Почему она не удовлетворилась одним лишь прикосновением к нейрошлему? Зачем ей понадобилось брать этот шлем, надевать его на голову, произносить слова «Начать соединение»…
Брать подобные сожаления с собой в сон – вне всяких сомнений, прекрасный рецепт ночного кошмара. Сейчас, когда ее одноклассники полушутя рассуждают о важности зимней части третьего года обучения в средней школе, она, всегда стремившаяся вперед, оказалась остановлена игрой. Следующие несколько лет ее родственники будут оплакивать бедную девушку, выпавшую из жизненной гонки. И – глядя на ее спящее тело в какой-нибудь больнице, с выражениями на лицах, которые она не может разглядеть, стоят ее родители.
Дрожа всем телом, она села на кровати и посмотрела на часы в левом нижнем углу поля зрения. Ей казалось, что прошло много времени, но на самом деле она спала всего три часа. И затем, как она ни зажмуривала глаза, уснуть ей больше не удалось. С другой стороны, если бы она не спала хоть немного каждую ночь, ни за что бы ей не удалось так яростно сражаться в донжоне три дня подряд.
Из-за всего этого Асуне всегда хотелось потратить накопленные ею деньги на классную спальню с удобной кроватью. На постоялых дворах все комнаты были узкими и темными, а кровати, сделанные непонятно из чего, – слишком жесткими, чтобы на них можно было нормально спать. Будь это эластичный пенополиуретан итальянского производства… да хотя бы простая старая вата… Асуне удалось бы спать не три часа, а четыре. И еще: в комнате обязан быть хотя бы душ. Конечно, принятие ванны здесь – не более чем виртуальный процесс, а чистота реального тела поддерживается персоналом больницы, но это вопрос настроения. После того как она потеряла сознание и едва не умерла, сражаясь в одиночку в самой глубине донжона – пусть это будет виртуальное ощущение, но ей страшно хотелось окунуть ноги в теплую водичку…
…Должно быть, из-за того, что все эти желания скопились и переполняли ее, Асуна и выкрикнула те слова, обратившись к черноволосому мечнику.
– …Что ты сказал? – сипло спросила она, невольно ухватив собеседника за ворот. То, что она только что услышала, – это ведь не могла быть слуховая галлюцинация, правда же? Этот мечник действительно сказал…
– …Это… можно пить молоко?..
– После этого.
– Из к-кровати открывается отличный вид?..
– Еще после!
– Там… есть ванная?..
…Похоже, все-таки это была не слуховая галлюцинация. Асуна отпустила ворот парня и поспешно спросила:
– Ты говорил, твоя комната стоит сто двадцать за ночь?
– Да… да, я так говорил.
– А сколько таких комнат еще есть? И где это? Я тоже хочу такую снять, пожалуйста, покажи мне, где это.
До мечника наконец дошло. Он кашлянул, сделал серьезное лицо и ответил:
– Я ведь сказал только что, что снял весь второй этаж фермерского домика?
– …Ну да, сказал.
– Я имел в виду – весь второй этаж. Там нет свободных комнат. И, кстати, на первом этаже комнат, которые сдаются, тоже нет.
– Что…
Ноги Асуны внезапно ослабли, так что она едва смогла устоять.
– …Эта, эта комната…
Хотя ничего другого она не произнесла, ее собеседник, видимо, понял, какие слова остались не высказаны. Его черные глаза забегали, и он с извиняющимся выражением лица проговорил:
– Насчет этого… по правде, мне вполне хватит, что я уже неделю там жил, так что я не против уступить ее тебе… Вообще-то я уже уплатил аренду на максимальное число дней… то есть на десять. Ее можно не отменять.
