Так ясно вещают пророки Божий о причинах, погубивших Иерусалим и избранный некогда по заслугам предков народ Божий, как называли его в древности. Что сталось с ним, с этим мечтателем о земном царстве Израилевом? Судьбы его служат наглядным примером для христианских народов, что ожидает и их за оставление путей заповедей Божиих и за восприятие начал противоположных истине.
Судьбы еврейского народа предусмотрены Великим Воспитателем, ибо Господь открыл ему имеющее усилиться в этом народе ожесточение и заповедал составить обвинительную песнь, начинающуюся: «Вонми небо и возглаголю».
Оставляя великое земное поприще, удостоившись хотя издалека созерцать обетованную землю, Моисей напомнил новому, воспитанному в пустыне под его руководством поколению все то, чему учил их сорок лет, но завершил свое последнее наставление не похвалой, а решительным обличением. Тяжелое предчувствие того, что ожесточение Израиля будет возрастать более и более и дойдет со временем до чудовищных размеров богоотступления, наполняло горечью душу пророка, когда он составлял эту памятную песнь. Моисей смиряет тут заносчивость Израиля указанием на тяжкие вины его пред Богом, доказывающие неблагодарность к Благодетелю. В свидетели своей жалобы на Израиля громко призывает небо и землю: «Вонми небо и возглаголю и да слышит земля глаголы уст моих. Согрешит а, не того чада порочная, роде строптивый и развращенный, сия ли Господеви воздаете» и проч. Вся песнь переполнена обличительной горечью, указывающей на бесчувственность Израиля и непризнание великих благодеяний Божиих, щедро излитых на избранный народ. В будущем развитии судеб Израиля должны будут сказаться еще сильнее эти народные свойства и довести его до отвержения Богом. Минувшая сорокапятивековая история еврейского народа оправдала тяжкое предчувствие Моисея. Народ Божий соделался врагом Божиим и даже ныне, на старости веков своих, замышляет еще раз удивить мир страшным богоборчеством и при том в то самое время, когда одна шестидесятая часть его примкнет к своему оставленному Мессии и восполнит сонм избранных Израилевых, сопричисленных к Аврааму, Исааку и Иакову, согласно пророчеству о Пресвятой Деве Марии: «Воспринял Израиля, отрока Своего, воспомянув милость, как говорил отцам нашим, к Аврааму и семени его до века» (Лук. I, 54–55). Зато остальное иудейство окончательно загипнотизируется в своем ослеплении, признав за мессию отверженца и зверя, сына погибели. Заметим, что и сорок веков тому назад, когда Израиль отверг своего Избавителя, не узнав времени посещения Его, он изменил Ему не от недостатка в просвещении, а, напротив, в переизбытке его. То было время, когда изучение Закона Божия соде л ал ось общим достоянием чрез умножение школ, или синагог, где книжники трудились в изъяснении Закона день и ночь, сами не понимая того, что брались изъяснять. Далеко расходились изъяснения их с истиной не потому, что они чужды были умственному развитию, но потому что умственное развитие свое прилагали к такому делу, которое непостижимо ни для какого разума, а доступно младенцам по развитию, но чистым по сердцу, как сказано Христом: «Славлю Тебя, Отче, Господа неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче, ибо таково было Твое Благоволение» (Лук. X, 21).
II.
Внутреннее состояние еврейства перед разрушением Иерусалима. — Последние кровавые подвиги синагоги. — Стефан первомученик и Иаков праведный, — Конец, долготерпению Божию.
Священная история представляет примеры, что жизнь еврейского народа не проходила в мире и тишине, когда на род уклонялся от благочестия, давая простор своим страстям и порокам. Вожди народные редко проявляли заботу о водворении благочестия, а многие из них сами развращали народ. Немногие из вождей подражали Давиду, Иосии, Иосафату, а потому зло развивалось в еврейском народе с необычайной силой. Избранный народ все более и более становился хуже языческих народов, не знавших Бога. Поэтому нельзя удивляться, что народ, обладавший неоценимым благом Богопознания, принявший все сокровища истины и обетования о Спасителе рода человеческого, остался позади всех в то самое время, когда данные ему обетования спасения совершались на деле. Гордый своей истинной религией, он, за свою гордость, был предоставлен на произвол собственного разумения. А его собственное гордое разумение не хотело знать Мессии в уничиженном виде и отвергло Его, — не разумея того, «что служит к миру Израиля» (Лук. XIX, 42).
Высшая мера ответственности падает на то общество, которое сознательно отвергает примирение с Богом. За это оно лишается покровительства Божия. В таком обществе начинают разгораться страсти политические. Что мудреного, если огонь революции вспыхнет, и общество с неистовством страстных побуждений предастся убийствам и самоистреблению.
С Иерусалимом произошло нечто худшее, чем с Содомом и Гоморрой. По свидетельству историка того времени3, он сам истребил себя, вероятно, потому что грехи его вождей, возненавидевших Бога, превзошли грехи Содомские.
Известно, что, кроме религиозных партий — фарисеев и саддукеев — существовали в Иудее и политические партии.
Таковыми были иродиане, те же саддукеи, но с политическим оттенком приверженности к римскому правительству, и зилоты — ревнители национальной свободы, надеявшиеся на восстановление не только иудейского царства, но мечтавшие о всемирном господстве иудейства. Это те же фарисеи, только с политическим оттенком лжемессианства.
Религиозное и политическое разделение общества, начавшееся незадолго до пришествия Христова, продолжало развиваться все более и более под властью Рима.
Представители иудейства — первосвященники и книжники, разрозненные религиозными и политическими убеждениями, только по временам приходили к единодушию, а затем внутренняя, ожесточенная рознь опять разделяла их. Весьма замечательно проявление единодушия, какое обнаружили они в злобе на Господа Иисуса Христа и Его осуждении без вины на смерть.
В ненависти к учению Христа Спасителя сошлись религиозные и политические партии и на осуждении Его помирились непримиримые и даже личные враги, какими были Ирод Антипа и римский прокуратор Пилат, сошлись, забыв вражду. Это замечательное единодушие в восстании на Христа Спасителя предвозвещено за тысячу лет пророками: «Восстанут цари земли, и князья совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его» (Псал. II, 2).
Несмотря на это, и теперь есть сомневающиеся в том, было ли это восстанием против Господа, или же начальники иудейские пребывали в неведении, что имеют дело с Творцом неба и земли в лице Его Помазанника.
Они знали с Кем имеют дело и доказательство того — вопрос Каиафы Иисусу Христу пред синедрионом, вопрос о Его Божестве, как Мессии.
Если бы Каиафа не был уверен, что в торжественную минуту, при заклинании, Христос, то есть Мессия, не отречется от Божества Своего, то и не предлагал бы такого вопроса. Он предвидел ответ. Имей Каиафа дело с обыкновенным человеком, мог бы услышать отрицательный ответ, и тогда весь предательский план восстания против Господа и против Помазанника Его рушился бы, ибо на суде свидетельские показания не могли сплести никакого обвинения достойного смерти.
Каиафе и его приверженцам перед лицом Самого Господа невольно пришлось сбросить маску лицемерия и открыто обнаружить себя врагами Божиими, каковыми они и были в действительности. Как первосвященник, он тщательно скрывал это перед людьми, чтобы не лишиться их уважения. Перед лицем Самого Господа скрыть эту затаенную вражду оказалось невозможным.
Маска лицемерия свалилась внезапно сама собой.
Волей-неволей, а пришлось-таки предложить такой вопрос, который обличал самого Каиафу в совершенной уверенности, что имеет дело с Самим Богом, в лице Его Помазанника, в лице Сына Божия, сделавшегося добровольно Сыном Человеческим. Конечно, на престоле Каиафы сидел сатана.
«Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, вопрошал Каиафа, Ты ли Христос, Сын Божий?» (Матф. XXVII, 63).
Однако ж возможно ли то, чтобы человек, существо столь ничтожное, хотя и разумное, сознательно дерзнул вступить в открытую вражду с Самим Всесильным Богом неба и земли?
Опыт удостоверяет, что в роде человеческом, по наущению дьявола, есть немало врагов Божиих, ненавидящих Бога, как ненавидит Его сатана и ангелы его. Как назвать тех из людей, которые по наущению от дьявола не только тайно, но и явно ненавидят Слово Божие, извращают заповеди Его не по немощи своей, но с дерзостью и ненавидят по убеждению, благое иго и легкое бремя евангельских правил для жизни. Что пользы, будто веруют в Бога. Маска, которую они лицемерно носят, несомненно спадет когда-нибудь и будет ясно пред всем миром, что они враги Божий и принадлежат к страшному сонму ненавидящих Его, подобно Каиафе и приверженцам его, «возненавидевшим Бога без причины» (Псал. XVIII, 5; Иоан. XV, 25).
