— Как красиво…
Шёпотом сказал Ричард, смотря на голубые облака и солнце прежде чем погибнуть.
БОЖЬЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ
Перед инквизитором по имени Варус, сидело животное, напоминающее гуманоидную птицу. Эта тварь посмела нарушить святой закон, воспользовавшись бесовскими технологиями. Именно за это она здесь, в сыром подвале, привязанная к стулу для пыток.
— Между нами возникло недопонимание…
Жалобно сказала она, когда Варус приблизился к ней.
— Для чего ты использовала это устройство?
Он достал и показал ей электронную сигарету. Ее зрачки сузились, понимая, что ее поймали с поличным. Она опустила голову и сказала:
— Я использую это чтобы успокоить свои нервы…Оно помогает мне расслабится, когда я пытаюсь сосредоточится на творчестве.
Варус понимающе кивнул головой и убрал девайс обратно.
— Все мы хотим спокойствия в эти смутные времена, но обращаясь к технологиям, мы отдаляемся от бога, а это грех. Тебе придется понести наказание…
Девушка птица попыталась оправдаться, но он ее больше не слушал. Варус стал грубо выдергивать ее перья, отчего та громко кричала от боли и умоляла остановиться. Эти крики разозлили Варуса и он сильно ударил ее по лицу.
— А теперь скажи что ты еще прячешь от святой инквизиции?! Говори сейчас же, или твои мучения растянутся на долгие сроки!
Женщина издав болезненный стон, вновь повернула свое лицо к нему. Ее глаз заплыл от фингала, а клюв дрожал от страха.
— Я рисую на голографическом планшете и делюсь своей работой в ГалаНете! Это все чем я пользуюсь! Пожалуйста, оставьте меня в покое! Прекратите мои страдания!
Красные выпученные глаза Варуса сузились, пока он слушал признание девушки. Зловоние ее страха было почти ощутимым в тускло освещенном подвале, и это подпитывало его ярость.
— Вы осмелились использовать такие кощунственные технологии? Вы ничего не знаете об ужасах, которые они развязывают!
Он схватил ржавые плоскогубцы со стола, заполненного орудиями пыток, и шагнул к ней, его массивное тело крестона отбрасывало зловещую тень на ее дрожащее тело.
— За свои грехи вы будете страдать…
Он схватил одну из ее когтистых рук, заставил каждый палец обнажить когти. С медленным обдумыванием и дотошной точностью Варус закрепил плоскогубцами коготь, прежде чем внезапно вырвать его из ложа. Мучительные крики девушки эхом разносились по залу, но Варус оставался непреклонен — такая боль была необходима для очищения душ, испорченных тьмой. Продолжая выдирать ее когти и наслаждаясь ее мучениями, он воскликнул:
— Твое страдание есть покаяние за твои грехи! Теперь признайтесь; есть ли другие технологии которые вы скрываете? Говори быстрее, если хочешь, чтобы эта боль закончилась скорее!
Горькие слезы полились по ее пернатому лицу, когда ей пришлось во всем сознаться:
— У меня есть смартбук, голоком и другие устройства, которые я прячу дома…Не отнимайте их у меня…Я…Я просто хочу жить как прежде…Я не хочу заниматься земледелием, собирательством и всем тем, чем занимаются остальные…Мне просто хочется нормальной жизни…Я…Я ничего не сделала плохого, никогда никого ни обижала, ни воровала и ни убивала…За что вы это делаете со мной? Пожалуйста, отпустите меня…
Варус усмехнулся словам девушки, его отвращение отразилось на его изуродованном лице, спрятанным под шлемом. Он возвышался над ней, наслаждаясь выражением ужаса, наполнившим ее глаза.
— Отпустить тебя? После признания, что ты добровольно бросил вызов нашему святому образу жизни с помощью этих адских технологий? Вы слепы к собственному безрассудству!
Он бросил окровавленные плоскогубцы на стол и отступил на шаг, с удовлетворением наблюдая за ее изуродованными руками. В воздухе витал сильный запах крови и пота, пока он решал, какой метод пыток лучше всего докажет его точку зрения.
— Технологии — это врата, через которые зло проникает в наш мир! Вы позволили тьме проникнуть в вашу душу через каждое устройство, которое вы использовали!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Потянувшись к другому инструменту, Варус взял пару ножей из множества зловещих приспособлений. Он снова приблизился, крепко сжимая одну ногу и безжалостно раздвигая один коленный сустав. На этот раз боль была невыносимой; она не могла не кричать громче, чем когда-либо прежде. Варус упивался этим — правосудие восторжествовало против такого наглого неповиновения.
— Признайся в своей нечестивости, несчастная ты тварь! Подчинись полностью или понеси еще большее наказание от моих рук!
Она больше не могла терпеть таких мучений. Сквозь слезы она закричала:
— То, что вы делаете неправильно! Это просто варварство! Нельзя быть такими бессердечными по отношению к другим! Я…Я не могу отказаться от этих технологий! Они мне нужны чтобы заниматься творчеством! Я пыталась найти холсты и естественные краски с помощью которых мне бы не пришлось пользоваться современными устройствами, но вы запретили все что перечило вашей религии! Заниматься творчеством это смысл моей жизни…Это единственное что мне приносит радость…Не забирайте у меня мой единственный источник счастья!..Я умоляю вас!..
Варус издал угрожающий смешок, увидев девушку-птицу, мокрую от пота и дрожащую от боли. Запах крови, страха и агонии опьянял его — он напоминал Варусу, что страдание — единственный путь к спасению.
— Счастье? Творчество? Бессмысленные развлечения по сравнению со служением нашему всемогущему Богу! Ты всего лишь слабак, предающийся эгоистичным удовольствиям, отворачивающийся от того, что действительно важно!
Когда его хватка крепче сжала металлические лезвия, все еще застрявшие в ее коленном суставе, он увидел ее лицо, искаженное болью, страхом и крайней печалью. Грязная слеза катилась по ее лицу, когда она хныкала между рыданиями. Варус невольно ощутил, как в нем зашевелилось незнакомое ощущение — приступ нерешительности, вызванный каким-то давно подавляемым сочувствием. Эта слабость бесила его еще больше.
— Твои слезы для меня ничего не значат! Ты не более чем грязь под моими ногами! Я здесь, чтобы очистить вашу испорченную душу любыми способами!
Внезапный импульс пробежал по венам Варуса, словно яд. Он сорвал последний клочок одежды, скрывавший интимные части ее избитого тела, прежде чем схватить с пола горсть светлых перьев. С холодной точностью и порочным намерением, подпитываемым вновь обретенным пренебрежением к собственному мимолетному чувству сочувствия, он начал вонзать каждое перышко в ее открытую пизду, следя за тем, чтобы каждый прокол вызывал новую агонию наряду с обильным кровотечением. Девушка кричала от боли и умоляла его остановиться, но Варус не проявил милосердия, его гротескное лицо скривилось в извращенной ухмылке, пока он продолжал вонзать перья глубже в ее самые интимные места. Каждое жестокое действие сопровождалось звуками ее отчаянных криков, одышкой и криками о помощи — все это, казалось, только подстегивало его.
— Ты можешь умолять и просить о пощаде, но я не остановлюсь, пока ты не сломаешься! Единственный способ избавить свою душу от этой порчи — это пройти через непрекращающиеся страдания!
Его красные глаза, злобно блестевшие в тусклом свете подвала, наполнились почти болезненным удовлетворением, когда он увидел, как ее тело неудержимо дрожит от агонии и унижения. Комнату заполнил тошнотворный запах крови, смешанный с потом, нечестивое свидетельство его жестоких методов. Несмотря на все это, Варус почувствовал, как что-то темное скручивается внутри него; возможно, это было какое-то проявление или осознание того, что он получал удовольствие от этих действий. Он в замешательстве нахмурил брови и на мгновение остановился. Словно пытаясь подтвердить свою верность замыслу Бога и восстановить контроль над собой после того, как на мгновение поддался разврату. Он вырвал одно лезвие, слишком глубоко вросшее в ее плоть, не заботясь о дальнейших травмах.
