– Почему ты, являясь Гел во сне в виде Ангела-Хранителя, меняешь облик? – Спросила Гэлари.
– Твои черные волосы становятся светлыми и кудрявыми, а глаза синими.
– Я показываюсь людям в том виде, в котором они представляют себе ангелов. Приходится еще и крылья надевать – обязательно белые и в перьях. – Усмехнулся Глебор. Тут Гэлари вспомнила о своих крыльях и оглянулась. В сиянии Кристаллического мира крылья истончились, стали совсем прозрачными и невесомыми.
– Здесь они не нужны. – Сказал Глебор.
– Они необходимы, чтобы спускаться в нижние миры и подниматься оттуда на свой уровень. Здесь же мы сами становимся легкими как перышки. Пойдем, полетаем!
Они поднялись на крышу и взлетели, держась за руки. Покружившись над городом, направились к морю, простиравшемуся огромным серебряным зеркалом до самого горизонта. Ночь прошла незаметно. Нужно было возвращаться. Около портала, казавшегося теперь обычной стеклянной сферой, их ожидал Корвин.
– Гэлари, тебе пора возвращаться! Мы с Глебором проводим тебя. – Сказал он.
Корвин повернул по часовой стрелки рубиновый крест на своей печатке, и он засветился. Затем вытянул руку с кольцом по направлению к сфере. Из рубина вырвался красный лазерный луч. Портал начал активироваться. Вскоре вместо стеклянного шара над кровлей висела сияющая янтарная сфера, похожая на раздувшуюся шаровую молнию.
– Удобно иметь свой личный портал! – завистливо вздохнула Гэлари. Корвин сделал рукой приглашающий жест, они вместе шагнули внутрь сияния и провалились в темный колодец. Они неслись вниз, будто в скоростном лифте, в непроницаемо черных стенках которого, мелькали красные пятна, создавая иллюзию проносившихся мимо окон освещенных темно-багровым светом.
– Красное смещение! – Хмыкнул на лету Корвин.
– Тонкие миры разбегаются от нас.
Вдали показалась белая звезда, быстро превратившаяся в портал выхода. И вот они уже на Земле. Они оказались на вершине гигантской пирамиды, у подножия которой дремал Сфинкс. Край ночного неба у горизонта начал светлеть. Скоро рассвет.
– Восход солнца в пустыне незабываемое зрелище. – Промолвил Корвин.
– Пожалуй, я здесь ненадолго задержусь. Они попрощались. Глебор шагнул в черную сферу портала, и она бесшумно схлопнулась. Корвин сел на отвалившийся камень лицом к восходящему солнцу, а Гэлари отправилась домой. Ее подопечная Гел уже просыпалась. На земле прошла всего одна ночь.
2. Мистика моей жизни. Лунный Шива
Кроме обретения способности к творчеству мне чаще стали сниться необычные сны, фантастически красивые. Просыпаясь, я помнила все подробности своих ночных путешествий.
В очередной раз я сидела утром на кухне, пила кофе и вспоминала свое путешествие во сне в мир кристальной чистоты и белизны. Но, пожалуй, началось все вчера вечером. День на работе выдался напряженный. Вечером нужно было готовить ужин, но усталость взяла свое, и я решила полчасика отдохнуть. Пошла в спальню, легла на диван, закрыла глаза и расслабилась. Прошло нескольких секунд, вдруг я стала куда-то проваливаться, так бывает в самолете, когда он резко падает в воздушную яму. Закружилась голова. Я находилась в полном сознании, но в тоже время – в каком-то оцепенении. Не было сил даже открыть глаза. Казалось, будто я скольжу вниз на скоростном лифте. По бокам проносились проемы, освещенные красным светом, в котором мелькали черные силуэты людей. Но они исчезали так быстро, что как следует рассмотреть что-либо, не было возможности. Мелькание еще больше усиливало чувство нахождения в несущемся вниз лифте. Потом справа на черном фоне появились две строки знаков, написанных тонкими белыми штрихами. Я стала их читать, не произнося слова, но в тоже время, слыша свой голос каким-то внутренним слухом. Моя гортанная речь громко звучала в голове. Это «звучание» и вырвало меня из оцепенения. А осознание того, что я читаю символы, которых никогда не видела в реальности, и при этом понимаю язык, на котором написано послание, окончательно встряхнуло меня. Выныривая из странного лифта, я успела запомнить только два последних слова: «…невель иц!». Но смысл прочитанного текста ускользнул. Он улетучился из сознания, вытесненный испытанным потрясением. Знаки одновременно напоминали и иероглифы, и руны. Но китайские иероглифы сложны в написании. А эти знаки из прямых штрихов были проще, хотя сложнее чем руны. Я запомнила только один, похожий на нашу заглавную букву «Ж». Потому, наверное, и запомнила, что сознание выхватило что-то узнаваемое.
Во мраке сомкнутых ресницЧужие проступили письмена.Я в четкости очерченных границСвободно знаки те читала.И звуков странных чередаТаинственною музыкойИз уст слетала.А пораженное сознаньеМое пыталось все понять:Откуда взялось это знанье?И почему могу я их читать?
Наверное, странный лифт завез меня куда-то далеко, потому, что ночью мне приснился совершенно фантастический сон, поражающий своей последовательностью и яркостью красок. Говоря – Сон, я мысленно ставлю это слово в большие кавычки, потому что воспринимаю его как мистическую реальность, реальность параллельного мира, являющимся истинным домом для души. Удивительным было еще и то, что сон был продолжением другого, который приснился мне неделю тому назад. Сон начинается с того, что я обнаруживаю себя стоящей в широком коридоре, стены и пол которого выложены ослепительно белым и сияющим внутренним светом материалом, отдаленно похожим на мрамор. Как я сюда попала – не помню.
Сначала я иду по пустому коридору, потом мне начинают встречаться люди. Высокие и стройные женщины в длинных ярких одеяниях, струившихся мягким поблескивающим щелком до самого пола, и мужчины, одетые в черные костюмы и белые блузоны шли по коридору или стояли группами по несколько человек, о чем-то оживленно разговаривая и совершенно не обращая на меня внимания. Вскоре я подошла к ряду высоких деревянных дверей, покрытых резьбой, в которой завитки и листья растений переплетались с непонятными знаками. Настоящие врата, ведущие в неизвестность! Я стала по очереди их открывать. За ними располагались большие помещения, как и коридор отделанные белым материалом. В первой комнате я увидела множество вещей и предметов, назначение которых мне было не понятно. В зале за следующей дверью я обнаружила нарядно одетых людей. Они стояли группами и общались между собой. Я ходила между ними, пытаясь уяснить, о чем они говорят. Но как я не вслушивалась, не могла этого понять, смысл разговоров ускользал от меня. Побродив между ними, я снова вышла в коридор. У меня возникло ощущение провинциальной золушки впервые попавшей на королевский бал, ослепленной сиянием драгоценностей, нарядов, и совершенно потерявшейся среди толпы незнакомых людей и непривычной обстановки. Я никого здесь не знала, не понимала, чем заняты все эти люди, которые по-прежнему не обращали на меня внимания, и чувствовала себя растерянной.
Открыв очередную дверь, я увидела длинную комнату, в которой мужчины занимались игрой, напоминающей кегельбан. Они катали по очереди крупные светлые шары и были поглощены этим «серьезным» занятием. Я пошла вдоль желоба для шаров и вдруг поймала устремленный на меня насмешливый взгляд молодого мужчины с черными волосами. Я поняла, что он меня видит, но смотрит на меня иронически, как и положено смотреть на золушку, заблудившуюся на балу. Его присутствие и легкую насмешку я восприняла спокойно. В конце комнаты была еще одна дверь, которая вывела в знакомый коридор. В следующей комнате несколько мужчин и женщин занималась с музыкальными инструментами. Но я не смогла понять, то ли они слушают музыку, то ли сами ее исполняют. Смысл происходящего снова ускользал, а музыка слышалась как будто издалека. Было такое ощущение, что, несмотря на то, что я стою в зале, на самом деле он находится далеко от меня.
За очередной дверью оказался зал с толпой нарядных женщин и мужчин. Похоже, здесь происходил бал. Одни танцевали под негромкую музыку. Другие пили золотистое вино из фужеров с длинными изящными ножками, наблюдая за танцующими. Некоторые, собравшись в группы, вели оживленные дискуссии. Я шла между присутствующими, но их голоса звучали отдаленно. Я находилась в этом мире и вне его. Я была лишь созерцателем. Остановившись, и растерянно оглядываясь, соображая, куда идти дальше, я снова увидела черноволосого незнакомца, державшегося в отдалении, но следовавшего за мной по пятам. Теперь я постоянно натыкалась на его насмешливо-иронический взгляд. Интуитивно я понимала, что он мой сопровождающий, присматривающий за «золушкой», чтобы она, не зная законов этого мира, чего-нибудь не натворила. Дворец походил на огромный лабиринт с множеством комнат и залов. Всюду царил белый цвет. Материал стен и полов был белый, сияющий своим собственным внутренним светом, отдающим иногда голубизной. Было много растений, целые деревья стояли в залах и вдоль коридора. Между ними располагались цветущие кусты, казалось растущие прямо из пола, и изящные диванчики. Иногда попадались небольшие фонтаны. На стенах сверкали необычные то ли украшения, то ли иероглифы из золотистого металла. В залах и даже в коридоре обстановка была праздничная, нарядная и, одновременно, уютная, располагающая к отдыху.
