«Пивной путч»
К началу 1920-х гг. НСДАП стала одной из наиболее заметных политических организаций Баварии. Гитлер быстро превратился в политическую фигуру, с которой стали считаться, по крайней мере, в пределах Баварии.
К концу 1923 года кризис в Германии обострился. В Баварии сторонники свержения парламентского правительства и установления диктатуры группировались вокруг главы баварской администрации фон Кара. Фон Кар дал понять Гитлеру, что активная роль в перевороте отводится именно ему.
8 ноября 1923 года Гитлер, выступая на митинге в мюнхенской пивной «Бюргербраукелер», провозгласил начало национальной революции и заявил о свержении правительства предателей в Берлине. Высшие чиновники Баварии во главе с фон Каром присоединились к этому заявлению. Ночью штурмовые отряды НСДАП начали занимать административные здания Мюнхена. Однако к тому времени фон Кар и его окружение решили пойти на компромисс с центром.
Когда 9 ноября Гитлер вывел своих сторонников на центральную площадь и повел их к «Фельдгеренхале», части рейхсвера открыли по ним огонь. Унося убитых и раненых, нацисты и их сторонники покинули улицы. В историю Германии этот эпизод вошел под названием «пивной путч».
В феврале — марте 1924 года состоялся процесс над руководителями путча. На скамье подсудимых оказались лишь Гитлер и несколько его сподвижников. Суд приговорил Гитлера к 5 годам заключения.
В СССР ехидно подчеркивалось, что и в тюрьме Гитлер не бедствовал: именно там он писал «Майн Кампф», принимал посетителей. Да и выпустили его на свободу уже через 9 месяцев.
Еще «странности»: генеральный комиссар Баварии Густав фон Кар подписал декрет о запрещении НСДАП. Тем не менее популярность партии продолжала расти. На декабрьских выборах 1924 года в рейхстаге заседали уже 40 депутатов от НСДАП. Как же так?!
Но ведь события разворачивались в стране, где не было твердой, всеми признанной власти. Где высшие чиновники типа Кара сами не знали, поддерживать им правительство или нацистов.
Неудивительно, что уже в феврале 1925 года деятельность НСДАП вновь была легализована. Пережив кризис, НСДАП по-прежнему считала основными задачами борьбу с коммунизмом и критику Версальского договора. Но все больше хотела побеждать на выборах в местные и центральные органы власти.
Вялотекущая гражданская война
До прихода к власти нацистов Германия оставалась национально униженной, озлобленной, нищей страной. Объем контрибуций для нее определили в 132 миллиарда довоенных марок — 5 мировых запасов золота.
В конце 1923 года за один доллар давали 4 триллиона 200 миллиардов марок. Зарплату выдавали ежедневно, чтобы люди успевали хоть что-то купить.
Позже инфляция стала меньше, но безработица оставалась страшным злом. В 1921 году насчитывалось 5 млн, в 1932-м — уже 7 млн 300 тыс. безработных.
Над многими социальными группами нависла угроза потери основ существования. Отчаявшиеся мелкие производители все больше винили в своих бедах парламентскую демократию и верили, что выход из кризиса — в укреплении государственной власти.
Экономический кризис 1929 года толкнул к нацистам множество крупных предпринимателей и банкиров, которые субсидировали предвыборные кампании НСДАП.
Власти социал-демократов доверяло все меньше людей. Фактически Германия оказалась между коммунистами и нацистами.
И Рот Фронт, и СА опирались на одни и те же социальные слои, вербовали своих активистов в одних и тех же жилых кварталах и на одних и тех же предприятиях. Известно множество фактов, когда одни и те же люди переходили из штурмовиков к Рот Фронту и наоборот. Между ними постоянно возникали споры, стычки, столкновения, часто переходившие в драку. Обе стороны несли потери. В начале 30-х годов нацисты, например, оценивали свои потери в несколько сотен убитых и несколько десятков тысяч раненых.
В числе убитых был и «мученик идеи», Хорст Вессель. В 1928 году он сочинил песню, которую так и стали называть «Песня Хорста Весселя». Эта песня исполнялась в точности на тот же мотив, что и «Красный марш». А слова даже менее «страшные»:
Знамя выше! Тесней сплотить ряды!
СА марширует, чеканя уверенный шаг.
Герои, убитые Рот Фронтом и реакцией,
Незримо маршируют в наших рядах!
Простор открыт для коричневых батальонов,
Простор открыт полкам штурмовиков.
Нам вслед с надеждой смотрят миллионы:
Когда свастика принесет им свободу и хлеб.
В последний раз для нас звучит тревога,
Последний день мы стоим в готовности.
И реют гитлеровские знамена над всеми улицами,
Рабству длиться уже недолго!
Самого же Хорста Весселя убил коммунист Альбрехт Хелер.
Как коммунисты, так и нацисты не раз перебегали друг к другу. В 1929 году находившиеся у власти социал-демократы запретили деятельность «Союза красных фронтовиков». Он насчитывал свыше 200 тысяч членов. И тогда очень многие «ротфронтовцы», красные фронтовики, перешли в «штурмовые отряды».
Эту вялотекущую гражданскую войну коммунисты постепенно проигрывали.
Сравним пропаганду коммунистов и нацистов: коммунисты хотели, чтобы вместо законного правительства везде были Советы, а Германия вошла бы во Всемирный Советский Союз. Поскольку Всемирного СССР пока нет, то подчинилась бы Советской России.
А нацисты хотят Великой Германии. Хотят прекратить национальное унижение Версальской системы, хотят поднять экономику страны.
Агитировали и методы. Гамбургское восстание — это 60 часов войны с правительственными войсками, сотни погибших с обеих сторон. Гражданская война, которую правительство не дало распространить на всю страну. Полное сочувствие правительству.
Нацисты вышли 9 ноября 1923 года без оружия. Войска стреляли в нацистов, которые не ответили ни единым выстрелом. Сочувствие нацистам, которых предал Кар и расстреляли войска.
Идея национальной революции
Коммунисты не раз объявляли «прогрессивными» идеи национального освобождения. Для них было «прогрессивным» и создание Венгрии в составе Австрийской, а теперь Австро-Венгерской империи в 1848 году. Прогрессивным для них было и движение Гарибальди за освобождение Италии от Австрийской империи, за сплочение Единой Италии из множества княжеств. И война ирландцев за национальное самоопределение.
Из этого правила Германия всегда была исключением. Объединение Германии Бисмарком в 1860-е годы считалось сугубо «реакционным». Ведь, объединив Германию, Бисмарк объявил ее империей!
Так же точно и национальная идея НСДАП считалась «реакционной» и «буржуазной» или «мелкобуржуазной».
Но чего же хотели нацисты? Объединения немцев в одном государстве. Немцы жили на территории бывшей Австро-Венгрии, в основном в Чехии. Во всех странах Прибалтики. В Восточной Пруссии, которую отделяла Польша от остальной Германии. Во многих областях западной и северной Польши тоже жили немцы, а многие города имели двойные названия: Данциг-Гданьск, Бреслау-Вроцлав.
Две исторические области на западе Германии, Эльзас и Лотарингия, веками были спорными между Германией и Францией. После Франко-прусской войны Германия отняла эти провинции. После Первой мировой войны Франция наложила лапу на эти провинции. К востоку от Эльзаса союзники создали Рейнскую демилитаризованную зону, в которой нельзя было держать войска.
Нацисты хотели объединить в едином государстве немцев, разделенных границами. Если эта задача «реакционная», то и Гитлер, и Гарибальди — фашист и реакционер.
Немцы хотели избавиться от национального унижения после поражения в Первой мировой. Коммунисты были к этой идее равнодушны. Нацисты сделали национальную революцию одним из главных пунктов своей политики.
Нацисты и фашисты
Называя нацистов фашистами, коммунисты специально наводили тень на плетень. Они делали сразу два произвольных обобщения. Коммунисты объединяли национальных социалистов с фашистами в Италии и в Испании. Они произвольно объявляли фашистами членов самых обычных «буржуазных» правительств. Например, правительства Германии, которое отродясь фашистским не было. И получалось, что нацисты — вовсе не социалисты, а черт-те его знает кто. Какое-то тупое мужичье.
Фашисты в Италии и в Испании были консерваторами. Их цель была в том, чтобы сплотить нацию в фашо — пучок. За счет роста корпоративного начала, сворачивания демократических свобод фашисты хотели сохранить завоевания цивилизации XIX века. Фашисты стремились сохранить традиционное общество. Как писал Муссолини, «для фашизма человек — это индивид, единый с нацией, Отечеством, подчиняющийся моральному закону, связующему индивидов через традицию, историческую миссию».
