Я долго думала, с чего начать. И в этих своих размышлениях-воспоминаниях шла назад все дальше и дальше. Где же оно, начало? Что достойно быть им? Наверное, болезнь…
БОЛЕЗНЬ
Два с лишним года назад я заболела. Неизвестно чем, непонятно никому. При воспоминании о количестве выпитых таблеток меня и сейчас начинает тошнить. По-моему, врачи просто экспериментировали на мне за мои же деньги: а сколько человек может выжрать химии и не отбросить тапочки? Кстати, я догадываюсь, почему я заболела, точнее, что послужило толчком. Но если говорить и об этом, то надо идти еще дальше назад, чего не хочется, тем более что это уже не имеет абсолютно никакого значения.
Итак, я болею. Дочери год. Что это была за болезнь? Что мне плохо, не понимали даже близкие люди. По-моему, для некоторых я больше года валяла дурака.
Вот как это бывало… Раннее утро. Я внезапно просыпаюсь, как от толчка: «А!» Сердце бешено колотится в груди, ушах, животе, пятках. Начинается и медленно увеличивается боль в солнечном сплетении. Это особая боль – несильная, но выкручивающая, выламывающая, какая-то издевательская. Когда говорят про ломку наркоманов, мне кажется, они испытывают нечто подобное, хотя сама я наркотики ни разу не пробовала. После начала боли появляется тошнота… И при этом всем в душе страх-ужас-отчаяние.
Просыпается малышка, зовет. Я доползаю до нее, кормлю, одеваю, сажаю в манеж и со стоном падаю на кровать, чтоб хотя бы на час забыться после 10-12 выпитых таблеток, без которых я бы вообще не смогла подняться… Эти таблетки мне вовсе не врач выписывал, это я сама себя пыталась привести в норму. А потому: одна таблетка – от боли, другая – от тошноты, третья – от страха (транквилизатор), четвертая – от напряжения мышц (но-шпа), пятая – от сильнейшей тахикардии… Где-то через полчаса некоторые лекарства приходилось принимать снова, потому что не было облегчения. Таким образом, количество выпитых таблеток иногда и доходило до 10-12 штук. Но я обязана была привести себя хоть в какой-то порядок! У меня на руках была крохотная дочка, за которой нужно было ухаживать каждую минуту.
Бывали дни, когда я не могла встать вообще – ноги не держали (как хорошо, что могу писать об этом в прошедшем времени, тьфу-тьфу-тьфу!). Когда становилось совсем невмоготу, я вызывала кого-то из близких. Ох, и ненавидели же они меня за это! Вроде и любили, и жалели, и помогали, и ненавидели. Да я и сама себя не выносила. Так продолжалось в течение года.
БОГ
Нет, тогда еще не было четких и ясных мыслей о Боге. Были мысли о жизни и смерти. Зачем же я живу, кому это надо? Всем только плохо, и, прежде всего, мне самой. Дочь? А на хрена, извините, ей такая мать – беспомощная развалюха? До сих пор не знаю, что удержало меня тогда от последнего шага. Хотя, откровенно говоря, тогда я еще не была так близка к последней черте, как это случилось несколько позже. Несмотря на физическую немощь, во мне еще жила какая-то внутренняя сила, и жизнь моя шла пока среди людей, а не призраков. Я еще не крестилась, церковь в нашей семье не была необходимостью, но мысли о связи моей болезни с Богом и его противоположностью у меня стали возникать…
МАМА
– Ты должна взять себя в руки. Ты ничем не больна! Внуши себе это! Нельзя так распускаться! Кроме тебя, самой тебе никто не поможет!
Святая мамина вера в силу человека, его духа. В чем-то это результат советского воспитания, идеологической мифологии. А в чем-то свойственное русской интеллигенции фанатичное следование кумирам и слепая вера в них. Мама тогда была под большим влиянием Солженицына. Если кумир сказал: «Не верь, не бойся, не проси», значит так и надо жить. Всем!!! Никогда не просить, не жаловаться. Интересно, что при этом такие люди, как мама, всегда помогают встречным и поперечным – и материально, и морально, и как только могут, но ежели родной ребенок вдруг поднял лапки и сказал: «Сдаюсь!» – это все. Гроздья гнева! Полное непонимание: «Ты же моя дочь! Ты же умная!» Это приговор.
МУЖ
– Что я могу для тебя сделать?
– Не знаю. Помоги мне…
– Я не понимаю, чем ты больна. Что у тебя конкретно болит.
– Ну вот здесь что-то…
– Что, желудок?
– Да нет, не то…
– Я не понимаю…
***
Прервусь. Отложу в сторону. Вспомню…
Да, теперь, спустя более чем двадцать лет, понимаю, что прошла в одиночку тяжелейший путь борьбы с болезнью, имени которой у нас никто тогда не знал. А это была уже и депрессия, и огромное тревожное расстройство. Хорошему врачу не понадобилось бы много времени для постановки диагноза, но где они были, хорошие врачи? И разве приходило хоть кому-то в голову предложить мне пойти к доктору, если, по их мнению, я «валяла дурака»? Для близких все происходящее должно было быть несомненным сигналом того, что мне нужна помощь, что мне очень-очень плохо. Но такие уж у меня в семье были «близкие». Мою боль они близко к сердцу (да и к разуму) не принимали.
Однако сейчас я хочу рассказать о другом. В основе моей болезни, в ее основании, в самом фундаменте лежал дикий страх. С него нездоровье и началось, он и наметил началом долгий тяжкий путь в никуда. Это было то самое первобытное чувство, благодаря которому любые существа на земле могли выживать. Бояться надо было постоянно: быть бдительным, внимательным, напряженным и готовым к тому, что на тебя нападут. И напряженное ожидание чувства опасности было единственным способом вовремя среагировать и остаться целым. Именно это первобытное чувство захватило меня в плен с самого детства. Поскольку мне не надо было бояться нападения дикого голодного зверя, страх нашел другие причины и поводы не покидать меня никогда, тем более что поводы эти мне «заботливо» подкидывали самые близкие люди.
Не понимаете? Это элементарно, Ватсон! Когда с живым организмом постоянно происходит что-то не то, когда его слишком интенсивно эксплуатируют и «кантуют», заставляя постоянно пребывать в стрессе, он начинает «сбоить», быстро изнашиваться, а какие-то его детали вообще летят в тартарары к чертовой матери. Попробуйте любую машину неправильно эксплуатировать, заставлять работать в неверном режиме, трясти и пинать почем зря, засовывать в механизмы гвозди, да при этом еще и не чинить, не приводить в порядок, никак о ней не заботиться. Долго прослужит? Дудки! А разве человек прочнее машины? Он ведь даже не из металла сделан, «настройка» его систем архисложная, тонкая, любое грубое вмешательство может легко повредить нормальное функционирование всего организма.
Постоянный стресс, непроходящий страх – еще какая нагрузка! Я не буду вдаваться в медицинские пояснения, я не врач, хотя для дилетанта весьма глубоко изучила вопрос. Но любой читатель может и сам, обратившись к Интернету, узнать и разобраться в том, как все это устроено и каким образом происходит ломка организма с помощью стресса – страха. Я лишь резюмирую: здоровье ребенка неумолимо разрушается, если он постоянно боится и нервничает. И очень жаль, что огромное количество взрослых людей этого либо не знают, либо ни за что не хотят с этим считаться. На мой взгляд, это сродни преступлению. Преступлению против будущего.
И вот оно наступило – мое будущее – после детства, проведенного в постоянном страхе. Я так и не разобралась в себе к 25 годам, не поняла, что нужно бежать к врачам, а не пытаться найти понимание среди «своих»: если уж не нашла его за все детство, то о чем говорить тогда, когда ты уже взрослая, живешь самостоятельно и у тебя есть дочь? Ты больна? Да ничем ты не больна, все с тобой о’кей, как и было всегда. Естественны бесконечно повторяемые мамины слова «возьми себя в руки». Непонимание мужа тоже понятно: откуда и что может знать дурно образованный, хоть и с инженерным дипломом, молодой мужчина, гражданин СССР, особенно про психику? Ха-ха-ха!
У меня даже нет к ним, темным моим родным людям, каких-то претензий по поводу их незнания, невежества и мракобесия – большинство жителей нашей страны отличалось тем же. Но отсутствие страха за дочь, жену, отсутствие жалости к ней – вот это уже серьезней. Собственно, это главное и есть… Адская смесь невежества и равнодушия.
Не найдя никакой поддержки и опоры у близких, не понимая, что страх сделал свое дело, и я уже больна, вполне естественно было появление в моем воспаленном мозгу размышлений о Боге. Может быть, многие люди приходят к Богу именно из-за отсутствия в своей жизни любви и медицинской помощи? Тогда чем меньше врачей и знаний, тем больше у церкви прихожан. Во всяком случае, все, что происходило дальше со мной, было обусловлено именно этими факторами.
Вернемся к чтению дневника.
ВСТРЕЧА С ВИКОЙ
Она сыграла в моей жизни намного большую роль, чем это могло показаться сначала.
Шло лето. Болезнь меня источила. Я весила уже 48 кг при росте 167 см. Практически ни дня я не чувствовала себя нормально, почти ничего не ела.
