Быстро выцыганив у матушки три рубля, мы с друганом ломанулись в магазин. Он не обманул. Коньки там были. И не просто коньки, а коньки… конькобежные. То есть на обычных удроченных ботиночках были набиты конькобежные полозья. До этого такую красоту я видел тока лишь в кино.
Переглянувшись, мы ломанулись к кассе и через минуту стали обладателями чудовищных по своему виду средств передвижения по льду.
…На корте, как обычно, играла приятная музыка, ярко светили лампы, пары постарше, романтично взявшись за руки, неспеша нарезали круги вдоль бортика…
Когда мы с Вадиком гордо ступили на лед, умолкла музыка. Стихли разговоры. Остановились люди.
Не, вы поймите правильно, в те времена не привозили нам коньки нашего тридцатого размера. Вообще никакие коньки не привозили. А тем более конькобежные. Хорошо, хоть повезло несусветно, такие успели купить.
Лишние десять сантиметров коньков мы привычно набили газетой. Плюс еще сантиметров десять за ботинок, как когти тираннозавра, торчали полозья. Короче, зрелище вышедших на лед двух низкорослых хлопчиков, но с ногами размера вполне устрашающего вызвало маленький мозговой инфаркт у присутствующих.
— Поехали! — произнес Вадик историческую фразу и даже махнул рукой. После чего он сделал корпусом движение вперед и как-то резко исчез из плоскости наблюдения. Такого в нашей программе предусмотрено не было. Я опустил глаза туда, где Вадик пытался безуспешно принять вертикальное положение. Встать нормально ему мешали длинные полозья. Поизвивавшись на льду, как змея на кухне в Таиланде, и зацепившись за деревянный бортик, он каким-то изящным кульбитом вскочил, одновременно подтянув под себя ноги…
Теперь он не валялся на льду. Но и не стоял. Я даже сейчас затрудняюсь назвать ту позу, в которой Вадим обрел всеобщую любовь и гром аплодисментов. Стоя в полуприседе, низко опустив голову и оттопырив тощий зад в шерстяных трениках, он судорожно держался за доски бортика, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Изюминкой в его позе было положение ног, точняк как у балерины, а вместо носочков он стоял на кончиках лезвий. При взгляде на него почему-то вспомнился Некрасов со своей «…Бедная баба из сил выбивается…».
— Смари, как надо! — я стремительно бросил свою тушку вперед и сразу же чуть не потерял самого себя.
Движение на этой конструкции извращенного изобретателя было резко прямолинейным, но, несмотря на то, что ноги выгибались то вправо, то влево в районе щиколоток, с курса я не сходил.
Обретя кой-какой опыт, чтобы не упасть, я, понятное дело, сразу же и разогнался по прямой. Пролетая мимо все еще дрожащего в застенчивой позе Вадика, я окинул его гордым взглядом. Типа, смари! Ну и всех тоже заодно окинул.
И тут пришло время поворачивать, чтобы не врезаться в бортик. Как оказалось, поворачивать в них было не то что невозможно, но просто непривычно настолько, что я, чесс говоря, со своими гордыми взглядами и не успел даже наметить поворот.
Разогнанное на чудо-коньках тело как-то резко, неожиданно и весьма обидно со всей своей маленькой дури влупилось в бортик. И все бы хорошо. Ну ударился так ударился.
Но все это происходило на глазах еще не отошедших от Вадиных пируэтов зрителей, которые, не успев разогнуться от некрасивого ржача, опять согнулись, неприлично всхлипывая. Кстати, девочки тоже ржали обидно. Да и это хрен бы с ним, но тут был еще один казус.
В момент атаки бортика, сделанного из вертикальных досок, я в последний миг перед аварией как-то нещадно струсил и поэтому недальновидно отклонил тело назад. Тело, ясен хрен, все равно врезалось в борт. Но коньки врезались раньше и, войдя между досок, там застряли, намертво зафиксировав мои копыта в сильно неудобном положении.
Пришлось делать вид, что все идет по плану и я просто яйцами прислонился отдохнуть. К тому времени Вадик, который обрел более-менее устойчивую позу, поковылял ко мне какой-то странной иноходью. Ноги его слушались слабо, особенно левая. Она все время норовила уйти куда-то вбок, в то время как правая периодически выворачивалась носком вовнутрь. Для удержания равновесия он махал руками, как пьяный дирижер, исполняющий рок-н-ролл. Но, несмотря на такую странную походку, Вадик довольно шустро ковылял ко мне по льду.
Вынуть меня из досок оказалось не так-то просто, но через некоторое время все получилось. И тут интимным хреном встал вопрос дня: как дойти назад до места старта и при этом не уронить свою мужскую честь и не ушибить достоинство. Предложение двигаться назад опять в коньках вызвало резко негативную реакцию и у меня, и у Вадика.
Рассматривался вариант перелезть через бортик и, сняв эти чудо-конечки, быстренько в носках добежать до раздевальни. Но поскольку работники, которые чистили лед, особо не заморачивались его утилизацией, то всю сметенную крошку кидали прямо за борт. Поэтому пробежка в носках по колено в снегу была отклонена как негуманная.
В результате оживленной, но недолгой и продуктивной дискуссии стороны пришли к общему мнению.
…Когда мы с Вадиком гордо ступили на лед, умолкла музыка. Стихли разговоры. Остановились люди.
Мы же, стараясь делать вид, что все идет как надо, засеменили к выходу, провожаемые взглядами, которые выражали весьма разнообразные мысли, в большинстве своем, как мне показалось, направленные на охарактеризование нашего психологического состояния.
Не то чтобы нам было некомфортно под этими взглядами… Наверное, нет… Психологического дискомфорта не было. Просто очень сильно мешали балансировать на скользком льду коньки, которые мы сняли и теперь тащили в руках.
Это был мой первый и последний опыт стремительного скольжения на специально предназначенных для этого приспособлениях.
Не сотвори себе кумира, или Про нунчаки
Я не знаю, на кого желает быть похожим нынешнее поколение. Наверное, на покемонов, ну или на человеков — тьфу три раза — пауков. Да и вообще, сейчас большой выбор кумиров — от вошедшего снова в моду благодаря японским менеджерам вечнокоричневого Чебурашки и до совсем уже непонятных Шрека, Халка и прочих персонажей.
У нас было проще. У нас не было видео. Точнее, было, но далеко не у всех. А уж фильмов, записанных в качестве «а ну-ка, угадай, что на экране» было совсем мало. Понятное дело, что в «качестве» фильмов не было вообще.
Поэтому кумиров было немного. Ожившие мертвецы, акула из «Челюстей» и Джеки Чан. Почему-то на «оживших» никто походить не хотел, а на акулу — комплекция не позволяла. Это сегодня хлопцы все через одного широкорожие да холодцеобразные, а мы все как на подбор были дрыщи худосочные. Но, правда, шустрые. Не, ну какие из нас «Челюсти»-то?
А вот Женя Чан пришелся впору. А как он орудовал различными инструментами, это просто песня! Правда, после того как я стремительно завертел сучковатый шест вокруг головы и на излете получил сучком промеж бровей, как-то резко охладел к этому виду оружия. А вот нунчаки — это да.
В кино, конечно, было видно, что собой представляет это экзотическое оружие, но вот подробности в виде размера и материала — тут было непонятно.
Первые нунчаки, которые мы мастерили всей толпой, к месту тренировки несли также все вместе. Правда, по очереди. Потому что одному пронесть такое было трудновато. Как финал — кто-то, держась двумя руками за одну палку, вторую раскрутил, как вертолет, но худое тело не выдержало получившейся амплитуды, и очередной спортивный фингал внес нужные коррективы.
Первое — спортивный снаряд должен быть меньше. Второе, это уже предложил Вадик, потирая свежий фингал, — надо, говорит, очистить его от коры и срезать сучки. Посмотрев еще раз видео, консилиум с ним согласился. У Чана и вправду нунчаки были без сучков, и даже, по-моему, полированные.
Второй снаряд получился красивше первого. И легче. Легче настолько, что Вадик, уже забыв про травму, заорал, что он сейчас тут всем покажет класс с правильным инструментом. Мы посторонились, и Вадик показал. Нет, в глаз, как в предыдущий раз, он не попал. Глаза он, помятуя недавнее, убрал далеко. А вот по яйцам попал. Причем себе. Бросив оземь инструмент ниндзя и внезапно выпучив уже синий с прошлого раза глаз, Вадик смотрел на нас даже как-то с укором, что ли. Не, что такое получить в бубенцы мы все знали, в драке там, ну или в спорте. А вот нунчаками… это, можно сказать, был наш первый опыт. Точнее, это был опыт Вадика, но мы все надеялись, что он нам расскажет.
Второй смелый был Димон. Смелый и сильный. Поэтому, покрутив нунчаки, он как-то незаметно для себя оторвал от них палку, которая и прилетела счастливому Вадику. Вадик уже было только начал выпрямляться и на правах опытнейшего ниндзя давать советы Димону, как правильно крутить надо… А тут вот такая незадача.
Теперь наш многоопытный напоминал кастрированную обезьянку, не знаю, как порода называется, но с такими вот грустными зрачками и черными кругами вокруг глаз. В общем, Вадик стал не боец.
