И то, что он увидел, заставило его задохнуться. Помимо воли он отвернулся, не выдержав тяжелого взгляда бывалого воина.
Вновь подняв глаза, Кхадгар увидел, что командир кивает ему. Это был короткий, отрывистый кивок, а через мгновение седобородый воин уже вновь смотрел на поле брани и отдавал команды своим воинам, готовясь к защите.
Кхадгар хотел кинуться за ним, догнать и выяснить, каким образом тот мог его видеть, но тут раздался клич — хриплый боевой клич усталых людей, бросающихся в последнюю битву. Мечи и копья устремились к небу цвета свернувшейся крови, вытянутые руки указывали в сторону располагавшихся неподалеку пологих холмов.
Юноша взглянул в том направлении, куда указывали воины, и в этот момент над гребнем ближайшей гряды выросла черно-зеленая волна. Вначале Кхадгар решил, что это река или какой-нибудь грязевой поток, но мгновение спустя понял, что эта волна не что иное, как наступающая армия. Черный цвет был цветом их доспехов; зеленый — цветом их кожи.
Это были кошмарные создания, пародия на человеческие существа. Главной чертой их желтовато-зеленых лиц были массивные, выпирающие вперед челюсти с торчащими клыками; у них были плоские носы, по-собачьи нюхавшие воздух, и маленькие кроваво-красные глазки, в которых горела ненависть. Их черное как смоль оружие и изукрашенные доспехи сверкали на солнце. Поднявшись на гребень, зеленые уроды испустили могучий рев, от которого земля под ногами дрогнула.
Окружавшие Кхадгара солдаты тоже закричали и, по мере того как зеленокожие существа приближались, осыпали их градом стрел с красным оперением. Уродливые создания, шедшие в первых рядах, зашатались и попадали — и были немедленно втоптаны в землю шедшими следом. Новый залп, и новая шеренга чудовищ повалилась наземь; однако их место тут же заняли надвигающиеся сзади полчища.
Справа от Кхадгара сверкали вспышки, по поверхности земли плясали молнии, и чудовища, мясо которых от жара слезало с костей, вопили от боли. Кхадгар понял, что маг-воитель тоже вносит свой вклад в битву, но вместе с тем видел, что его удары лишь на малейшую толику уменьшают численность наступающих.
И вот зеленокожие чудовища подошли вплотную, черно-зеленая волна ударила в шаткое укрепление. Поваленные стволы оказались не более чем щепками в надвигавшемся потоке, и Кхадгар ощутил, как ряды защищавшихся дрогнули. Рядом с ним упал один из солдат, пронзенный огромным черным копьем. На том месте, где он только что стоял, показался зеленокожий монстр в черных доспехах, испустил протяжный вой и набросился на поверженного врага.
Кхадгар непроизвольно отступил на два шага, затем повернулся и побежал.
…И чуть не сбил с ног старика управляющего, который стоял в проеме арки.
— Тебя долго не было, — невозмутимо просипел Мороуз. — Я решил, что ты заблудился.
Юноша вновь обернулся — вместо мира с кроваво-красными небесами и зеленолицыми чудовищами позади него была лишь пустая гостиная с потухшим очагом и зачехленными стульями. В воздухе висел запах пыли.
— Я… — задыхаясь, вымолвил Кхадгар. — Я видел… Я был…
— Не туда попал? — предположил Мороуз.
Кхадгар сглотнул, оглянулся и молча кивнул.
— Ужин готов, — с тяжелым вздохом проговорил Мороуз. — Постарайся больше не попадать… не туда.
И, повернувшись, одетый в темное служитель тихо выскользнул из комнаты.
Кхадгар обернулся, чтобы еще раз осмотреть коридор. Здесь не было никаких мистических арок или магических дверей. Видение (если это было оно) исчезло с той же внезапностью, с какой возникло.
Никаких солдат не было. Не было существ с зеленой кожей. Не было армии, готовящейся к последней битве. Осталось лишь воспоминание — воспоминание, напугавшее Кхадгара чуть не до потери сознания. Оно было реальным. Оно ощущалось как реальное. Он знал, что оно было истинным.
И напугали его не чудовищные твари и не смертельная битва — его напугал маг-воитель, седобородый командир, который заглянул, как ему показалось, в самое его сердце.
И что было хуже всего — у этого человека были глаза Кхадгара. Его лицо с годами покрылось морщинами, волосы стали снежно-белыми, осанка величественной, но глаза были теми самыми глазами, которые Кхадгар видел в незамутненном зеркале лишь несколькими мгновениями — или жизнями? — прежде.
Юноша вышел из гостиной, размышляя о том, что, может быть, ему стоит взять у Мороуза пару заслонок.
Глава 3
Вселение
— Мы будем начинать с малого, — заявил старый маг, устроившийся напротив него за столом. — Проведи учет книг в библиотеке. Подумай, каким образом ты будешь наводить в ней порядок.
Кхадгар кивнул, склоняясь над своей тарелкой с овсянкой и сосисками. За завтраком разговор в основном шел о Даларане — что говорят, какая мода в Лордаэроне, о чем спорят в залах Кирин Тора. Кхадгар вспомнил, что больше всего обитателей Кирин Тора волновало, является ли созданное с помощью магии пламя действительно созданным, или оно призвано из какой-то параллельной вселенной?
— Глупцы! — фыркнул Медивх с набитым овсянкой ртом. — Они не способны распознать другое измерение, пока оно не выскочит из-под земли и не укусит их за… А ты что думаешь?
— Я думаю… — Кхадгар внезапно понял, что экзамен продолжается. — Я думаю, что это может быть что-то вообще совершенно другое.
— Блистательно, — улыбнулся Медивх. — Если тебе предложили выбрать одну из двух возможностей, выбирай третью! Конечно же, ты хотел сказать, что, создавая магическое пламя, ты на самом деле концентрируешь в одном месте сущность огня, содержащуюся вокруг, таким образом вызывая его к жизни?
— О да, именно так я бы и сказал, — воскликнул Кхадгар и прибавил: — Если бы подумал об этом. Какое-то время. Несколько лет, что-то вроде того.
— Очень хорошо, — кивнул Медивх, промакивая бороду салфеткой. — У тебя быстрый ум и достойная самооценка. Посмотрим, как ты справишься с библиотекой. Мороуз покажет тебе дорогу.
Библиотека занимала два этажа и располагалась приблизительно на трети пути к верхушке башни. Лестница в этой части здания поднималась спиралью вдоль наружной стены цитадели, оставляя внутри обширное пространство высотой в два этажа. Вдоль верхнего уровня проходил железный кованый помост, образуя галерею. Узкие окна комнаты были забраны решетками из переплетенных железных прутьев, приглушавших и без того скудное естественное освещение. На нижнем уровне на массивных дубовых столах тускло светились серовато-голубым сиянием хрустальные шары, покрытые толстым слоем пыли.
В комнате царил разгром. Повсюду валялись раскрытые книги, со спинок стульев свисали размотавшиеся свитки, и все это устилал тонкий слой пыльных листков из записных книжек, подобно опавшей листве под пологом леса. Древние фолианты, прикованные к полкам цепочками, были сброшены вниз и болтались на своих оковах, словно узники в какой-нибудь темнице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
