в его воспоминаниях и сердце закололо в груди так сильно, что трудно было сделать вдох.
Андрей медленно подошёл к кровати и лёг на неё, закрывая свои глаза, а в ушах раздался детский смех, который резанул ещё больнее. Это просто невыносимо! Как он прожил целый год и не сдох? Как он ещё может дышать без них?
Мужчина резко открыл свои глаза, одним рывком поднялся с кровати и потянулся рукой к тумбочке, что стояла в изголовье. Открыл её и достал свой коллекционный семизарядный револьвер, который подарил ему Фил.
– Ну что, пришло время сыграть в русскую рулетку? – произнёс это он сам себе, а его голос эхом разнёсся по комнате.
Давно уже он хотел это сделать, но никак не мог собраться с мыслями. А теперь, когда к нему опять пришёл очередной приступ безысходности, он всё-таки решился сделать это. Андрей открыл барабан, вытряхнул все патроны, кроме одного, и защёлкнул цилиндр обратно. Крутанул барабан и подставил ствол к виску. Он всё это сделал быстро, как будто каждый день репетировал. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Сейчас посмотрим, насколько удача любит меня, – снова раздался его гортанный бас, который мгновенно заглушила тишина спальни. Он взял стакан с виски в руку и сделал большой глоток, морщась от горечи напитка.
– Соломон Ганди в понедельник рождён, – начал говорить Андрей старый стишок, который помнил с детства, а затем щёлкнув, спустил курок. Пуля не вылетела. – Во вторник крещён, – продолжил он, снова нажал на крючок, но пули так и не оказалось. – В среду обвенчан, – снова щелчок, но пули там не было. – В четверг покалечен, – он уже сделал четыре попытки выстрелить, но пуля так ещё и не оказалась в его голове. Он оскалился и продолжил считать. – В пятницу болен, – снова нажал на курок, но тщетно. – В субботу помер, – нажал ещё раз, но снова осечка. Значит седьмой раз будет точный. Он набрал в грудь воздуха и продолжил. – В воскресенье отпели, так и жизнь пролетела, считай за неделю. – Он сильнее прижал ствол пистолета к виску, палец упёрся в спусковой крючок. И вот он его шанс! Мужчина замер, нажимая на курок, и…
– Беркут! – раздался мужской голос в спальне. – Брат, не дури! Отдай мне револьвер, – произнёс Фил, и Андрей взглянул на друга. Опять ему не дали закончить начатое. Он сидел и держал ствол у виска, пока друг осторожно не подошёл к нему и не забрал ствол из ладоней Андрея, аккуратно разжимая его пальцы, которые словно окоченели.
– Какого хера ты творишь, Беркут?! – раздался в дверях ещё один мужской голос, и Андрей перевёл свой взгляд туда. Там стояли Доктор и Интеллигент. Видимо, Фил решил притащить всех из их банды.
– Здорово, мужики! Чего припёрлись? Я вас разве звал? – поднял руку Андрей в виде приветствия.
– Что происходит, Беркут? Ты в курсе, что просрал сегодня важную встречу? – послышался где-то за спиной голос Фила и как тот разрядил обойму.
– В курсе, мамочка, – ухмыльнулся тот и обхватил свою голову руками.
– Что, решил прострелить себе чердак?
– Да, только вы опять помешали.
– Брат, – Фил сел на корточки возле Андрея. – Уже год прошёл. Отпусти их. Ты думаешь, Дашке бы понравилось то, что ты сейчас творишь? – мужчина не стеснялся в своих выражениях говорить о покойной жене друга. Если бы это сделал кто-нибудь другой, то Андрей бы точно проломил ему голову. Но не Филу. У друга был иммунитет на такие разговоры. И тот, видимо, именно сейчас решил им воспользоваться.
– У неё сегодня был бы день рождения.
– И ты решил его отметить своей смертью?
– Не плохой был бы подарочек, – усмехнулся тот и встал с кровати.
– Значит, так! Сегодня ты приводишь себя в порядок, а завтра я тебя запишу к психологу.
– Чего? – вылупился на него Андрей. – Какой нахер психолог? Я тебе что, баба, что ли?
– Баба не баба, а чердак твой нужно почистить, а то боюсь, я в следующий раз не успею твою руку от виска убрать.
– А вы что припёрлись-то все, я не понял? – заорал на мужчин Андрей.
– Проведать тебя пришли и, видимо, вовремя, – сказал Доктор. – Пожрать тебе принесли, – показал тот глазами на пакеты в своих руках.
Мужчины спустились на кухню и расселись все за столом. Каждый из них боялся что-то сказать Беркуту. Боялись начать разговор, и все молча смотрели на него, выжидая нужную минуту.
– Ладно, рассказывай, – произнёс он, смотря на Фила.
– А что рассказывать? Контракт твой увели. Жора не смог уговорить, чтобы они подождали ещё денёк и дождались начальника фирмы, который уже неделю бухает. Ты, кстати, когда на работу возвращаешься?
– Не знаю, – проговорил Андрей и откупорил бутылку пива.
– А курить-то давно начал? – кивнул Доктор в сторону самокрутки, в которой была скручена травка.
– Недавно, – пробубнил Андрей себе под нос и впился в горлышко бутылки, как в последнюю надежду, отпивая пивной напиток.
– Может, с тобой сегодня остаться?
– Так! – заорал Беркут. – Вы уже меня заебали все! Даже сдохнуть, сука, спокойно не даёте! Я вам не ребёнок и не баба кисейная, чтобы со мной нянчится. Может, жопу мне ещё подмоете? Валите нахер отсюда! Надоели.
– Мы сейчас уйдём, а ты продолжишь свои игры, – сказал Интеллигент, который всё это время молчал.
– Не начну.
– Слово даёшь? – взглянул на него Фил, заглядывая в помутневший пьяный взгляд.
– Вали нахер, а! Я что, отчитываться перед тобой должен?
– Беркут, блядь! Я что, с тобой в шутки играю, что ли? Взрослый мужик, а ведёшь себя как сопляк прыщавый. В русскую рулетку он решил сыграть! Ты ещё камень на шею привяжи и в речке утопись! – орал на него друг, но тому было по барабану, что ему говорят.
– Съебните уже в туман! Всё нормально со мной будет.
Друзья ещё немного посидели у Андрея. Фил его уговорил, чтобы тот сходил к мозгоправу, потому что не может больше смотреть, как убивается друг, и тот согласился, чтобы только от него отстали. Когда он остался один, голова опять начала болеть, и появлялись мысли,
