расслабляться больше не понадобится, – Заки перевёл внимание на меня, и я тут же пожалел, что встрял между ними.
– Не приплетай его сюда. Шын бы точно так не поступил, если бы не встретился со мной сегодня.
– Это потому что ты демон искуситель? Или инфантильный эгоист с раздутым чувством собственной важности?
Жан ничего не ответил, хотя и расслабил напряжённые плечи. Хрипловатый голос Моррисона погружал нас в спиритический сеанс, отрывая души причудливой троицы от бренных тел. В глазах всё поплыло, видимо я был уже изрядно пьян. Бар изменился до неузнаваемости и больше походил на декорации к чёрно-белому психоделическому фильму, сюжет которого крутился вокруг нас троих или даже вокруг одного только Жана, а постояльцы бара, включая меня, всего лишь являли собой второстепенные лица, которые должны путём своих действий и слов вывести главного героя к какому-то жутко заумному эпилогу.
– Сигарету? – Заки протягивал мне одну, а затем и Жану.
– Тебе сколько лет? – Жан медленно выпускал сигаретный дым из лёгких.
– 63.
– А когда жена умерла?
– 17 лет назад.
– И что никого не нашёл?
– Я и не искал никого.
– Одиноко должно быть одному столько лет? – я попытался представить какого это жить совсем одному без спутника жизни.
– В баре скучать не приходится.
– Болела чем-то, – не отступал Жан.
– Повесилась на абрикосовом дереве в лесу недалеко от дома, – спокойно ответил бармен.
– Сколько ей было?
– Хватит спрашивать о таком, Жан! Заки должно быть нелегко, – меня возмутило такое неуважение к личной трагедии человека.
– 46 лет, как и мне.
– Почему она так поступила?
– Кто её знает. Записки не оставила, на мой взгляд была счастлива и здорова. Жили мы удалённо от города в горах, и мне приходилось по работе часто ездить в город. Она занималась хозяйством, рисовала картины акварелью и на пианино играла. Животных, кроме собаки и кошки, мы не держали, а вот огород и сад был что надо. Всё её заслуга. Любила она красоту, поэтому я и купил тот дом. По вечерам чай заваривала из разнотравья, собранного в горах, и ставила свои пластинки.
– Красивая женщина была, – задумчиво сказал Жан.
– Почему ты так решил? – удивленно спросил Заки.
– Любящий красоту обязательно будет красив внешне и внутренне.
– Наверное. Да только я слеп к таким вещам. Главное, чтобы она была довольна, а я подстроюсь – вот как я решил, когда женился на ней. Ровно 20 лет прожили, а потом она наложила на себя руки. Я всё продал, уволился из компании, в которой проработал столько же лет и купил себе это место. Даже пианино её любимое продал, но вот пластинки не смог почему-то. К музыке я тоже равнодушен, но рука не поднялась избавиться от них.
– А раз не знал, что она красива, зачем вообще женился? – Жан не отставал от бедняги.
– Время подошло жениться, вот и женился, – Заки пожал плечами, а Жан уставился на меня.
– Чего? – мне стало интересно, что означает его многозначительный взгляд.
– Сгубил такую красивую душу наш бармен, потому что «время пришло» … Что на это скажешь?
– Хочешь сказать, что я повинен в её самоубийстве? Ведь каждый человек должен сам выбирать свой путь и отвечать за свои поступки. Если ей было плохо, тогда почему она притворялась? Почему не рассказала мне обо всём, что её терзает? Или просто не ушла от меня? – Заки начал терять былое спокойствие.
– Ты и не виноват в её смерти. Только вот если бы ты стал для неё более отзывчивым, то сам наверняка всё понял. Возможно она этого и ждала все 20 лет, которые любила тебя. Ведь нормальный человек не стал бы долго жить с таким эмоциональным импотентом, как ты, друг. Ты просто задушил её любящую душу своим безразличием.
Даже сквозь изрядно выпитое количество алкоголя, я испытал шок. Жан уже явно перегнул палку со своими колкими необдуманными высказываниями. Лицо Заки застыло в ужасе от услышанного, а Жан как ни в чем не бывало продолжил курить, запивая виски.
Внезапно Заки вскочил на ноги и что было сил ударил кулаком прямо в лицо Жана. От чего тот упал со стула. Я попытался оказать ему помощь, но он отрицательно покачал головой, валяясь на полу. Из носа показалась тонкая алая струйка крови, Жан прощупал нос и вытер его, неаккуратно размазав кровь по лицу. Заки стоял неподвижно, но лицо его исказил гнев и решительность нанести ещё не один удар обидчику.
– И что это всё на что ты способен? Убийца, – поднявшись на ноги, не прекращал свои нападки Жан.
– Постой! – я перепрыгнул барную стойку и зажал руки Заки. – Ты же видишь, что он напился и напрашивается на драку. Не поддавайся провокациям, Заки. Ты же не такой!
– Откуда ты знаешь, какой я?! – он так сильно оттолкнул меня, что я ударился о стену и тут же принялся наносить один за другим удары по «главному герою», который совсем не сопротивлялся.
Я снова накинулся сзади на Заки и со всей силы схватился за руки, пытаясь оторвать его от линчевания обидчика. Его глаза горели злобным пламенем, он яростно пытался вырваться из моих рук и даже старался достать Жана ногами. Человек в состоянии аффекта не имеет власти над собственными действиями и не пытается вернуть себя в обычное уравновешенное состояние. Никакими уговорами я не справлюсь. Мне ничего не оставалось, как дать пощёчину заведённому бармену.
Он тут же замер. Огонёк в глазах полностью погас, он осел в моих руках и горько заплакал. Я как можно крепче обнял Заки, а он, всем телом сотрясаясь, продолжал проливать слёзы, как долгожданный дождь над умирающим от засухи полем. Я обратил взгляд на Жана: он недвижимо лежал на полу, а на окровавленном лице красовалась довольная улыбка, которая в момент отрезвила меня. Что это за человек, который радуется боли других людей? Видно я неправильно понял его в начале знакомства: его не гнетёт собственный развод, ему нравится создавать неприятности, подбивать людей на отвратительные поступки, движимые собственными горестными мыслями, как со мной, Заки и той девушкой-врачом.
– Так тебе плевать на всех окружающих, Жан? И на жену бывшую получается плевать, а рассказывал эти сопливые истории только для того, чтобы поглумиться надо мной? Так, Жан?! Или как там тебя.
– Спасибо, – немного успокоившись и шмыгая носом, произнёс Заки.
– Обращайся, – Жан приподнялся на локтях с той же широкой улыбкой, украшенной окровавленными зубами.
Я решил, что Жан ошибся, но Заки не протестовал против сказанного, а значит действительно был ему благодарен. За что?
– Выпустить пар бывает жизненно необходимо. Не держи всё в себе, говори с людьми хоть иногда. Ты же бармен в конце концов, – Жан удалился в уборную, вероятно, чтобы смыть следы недавнего побоища.
– Всё в порядке, Заки? О чём это он? – Заки отстранился от меня и
