Мне кажется, или мои слова задевают Ливая сильнее, чем ситуация с предателями? Он уже забыл о них или… просто не хочет обсуждать это со мной? Ливай столько замечает, не мог не отметить и мою реакцию.
Он прав. Нужно сменить тему, пока я не начала теней шарахаться. Мой муж умеет убивать людей. Разумеется. После того, что Ливай делал на поле боя, это не должно удивлять. Если кто-то из его бывших жён увидел подобное, я могу понять, почему от него уходили.
Ненадолго опустив взгляд, я улыбнулась и посмотрела на Ливая.
— Спасибо. Что спас меня. Я же так и не поблагодарила из-за… всего.
— Ты нас тоже всех спасла. — Ливай встал. — Тебе нужно поспать. Многое случилось, ты устала. Поднимись.
Я вскочила. Сама не зная отчего так нервничаю.
— Что будет дальше? — сердце колотилось в висках. — Что мне делать? Я… домой хочу.
И тут же вздрогнула.
Мне уже объяснили, что для этого нужно.
Глава 10
Ливай поморщился. То ли реагируя на мои слова, то ли недовольный, что механизм дивана скрипнул, когда он разложил его.
— Я не знаю, что будет дальше. Может, через пять минут случится новая атака и мы умрём. — он отошёл к шкафу, вытащил постельное бельё и начал застилать диван. — У тебя будет выбор, когда и если забеременеешь.
С армейской педантичностью он разгладил простынь так, что на ней и складочки не осталось. Я наблюдала за этим с нарастающей тревогой. Свадьба посреди боя, брачная ночь в поезде? А перед этим казни и заговоры. Во что превратилась моя жизнь?
— Если не нравлюсь я, имеешь право уйти к другому чёрному стражу, либо в гарем императора, — плавное методичное взбивание двух подушек. — Я рассказываю все варианты. В этих выборах ты вольна, держать не стану. Чтобы захватывать тварей, мне нужна связь, а если ты хочешь уйти, ничего не выйдет. Насильно мил не будешь, так ваши говорят? Принуждение ничего не даст. Разве что попытки убить, но у меня и без этого предостаточно вариантов. Если захочешь остаться со мной, — он усмехнулся, будто сам не веря в свои слова, — огласи требования, при которых ты можешь меня любить. Я их выполню. Постараюсь
Коротко, чётко и по делу. Я растерялась. Мы будто не брак обсуждаем, а выбираем духовку. Эта с грилем, а у этой есть режим «пицца», что возьмём?
— Я… Мы едва знакомы. Я почти ничего не знаю о твоём мире и не могу… вот так сразу назвать требования.
Слово-то какое. Ещё бы договор составили. Права и обязанности сторон…
— А твоя мама тоже не из моего мира? — мне захотелось свернуть с темы. И узнать о нём хоть что-то кроме «он — чудовище. Беги». — Вернулась?
— Моя мама? — на обозначилась странная улыбка, смесь раздражения и нежности. — Нет, осталась. К великому сожалению императора. Говорит, что в нашем мире ей веселее. Она сейчас в другой стороне, помогает в обороне. Не смогла приехать на зачистку.
Ух ты.
Я всё же не за камень замуж вышла. Хотя бы к маме что-то чувствует. Богатый улов!
Может я зря нервничаю? Сомневаюсь, что со страшными монстрами, пытающимися выпить из тебя жизнь, мне будет веселее, чем в своём мире, но раз кто-то остаётся, значит тут не всё так плохо?
— Понятно… — я сглотнула, подбираясь к главному. — Выходит, этот брак он… формальность? Чтобы я помогала тебе возвращаться? И всё?
Ливай повёл плечом.
— Я твой муж, а ты моя жена, пока не решишь иначе. Все будут так нас воспринимать, а я — обязан выполнять всё, что требуется от супруга. Что именно ты подразумеваешь под словом «формальность» мне не слишком понятно.
Меня пугает его прямолинейность.
Отчаянно краснея, я уточнила:
— Значит, нам не обязательно скреплять брак… чем-то ещё?
Ливай посмотрел на диван.
— Здесь нам придётся лечь рядом. Дома есть раздельные спальни. Захочешь близости со мной, скажешь, — он помолчал, а после добавил. — Но ограничения есть. Пока ты официально не ушла, то не должна быть с другим мужчиной. Как и я с другой женщиной, включая куртизанок. Только в случае получения разрешения супруги.
Я собиралась разрешить сейчас (чего мужику мучиться со мной?), но промолчала. Сама не знаю почему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Его просьба понятна. Так честно. Ливай странный, все называют его Чудовищем, но отдавать другой, даже если это секс за деньги как-то… неправильно. Это же мой муж. Мой!
Не могла не похвалить себя за решительный отказ Заку.
— Раз уж мы оказались в такой ситуации, нужно попробовать, — я неуверенно пожала плечами. — Если я просто уйду, кто поможет тебе возвращаться?
А в мыслях добавила, — с твоей репутацией.
— Я буду стараться реже брать тебя на вылазки. А если снова окажемся в такой ситуации, ты будешь далеко. Зак не выпускает Монику из поезда, здесь безопасно. Я тоже не стану подвергать тебя опасности. Понадобится захват, вернусь и оставлю тело здесь. Тебе будет комфортнее, — проговорил он и снова посмотрел на диван. — Ложись у стены. Если что-то случится, я смогу быстрее встать.
Было неловко.
Я разулась, стараясь не думать, что сейчас буду спать с чужим-своим мужчиной. Впрочем, с Игорем я спала три года и ничего. А нас связывало даже меньше.
Устроившись и стараясь занять как можно меньше места, робко взглянула на Ливая, который снова отошёл к шкафу. Если подумать, он же не сделал мне ничего плохого. Даже заботится. Уже лучше некоторых.
Ливай вернулся с одеялом дождался, пока я устроюсь, и укрыл. Сам лёг рядом, немного полежал на спине и отвернулся. Наверно ему тоже неловко, даже укрываться не стал. Он явно не рассчитывал, что будет возвращаться с женой. Отодвинулся, чтоб мы не касались друг друга.
Свет почти как в поездах нашего мира стал тусклее, ни с чем не сравнимый стук колёс. Будто путешествую в вагоне нового типа, с личной уборной и шикарным мужчиной для согревания дивана. Он правда не собирается приставать?
Чудовище — один, Зак — ноль. Игорь — минус бесконечность. Буду вести статистику.
Обдумывать случившееся не хотелось. Стук колёс и размеренное дыхание Ливая рядом понемногу убаюкивали и мои глаза постепенно закрылись.
Проснулась от глухого непонятного звука. Осознание, где нахожусь, пришло не сразу. Увидев спину Ливая, испугалась, но, когда он дернулся, вздрогнула снова.
Генерал тяжело и прерывисто дышал, будто нырял на глубину и выныривал, пытаясь судорожно набрать воздух в лёгкие. Что с ним? Кошмар?
Не зная наверняка, что делать, я положила ладонь на плечо и погладила, пытаясь разбудить. Ливай вздрогнул и тихо, едва слышно застонал сквозь стиснутые зубы. Мотнул головой, будто выражая протест или отказываясь от чего-то и задышал ещё тяжелее.
Божечки, он же не убьёт меня за попытку успокоить?
Привстав на локте, я легла ближе и погладила по волосам. Там, в разрушенном городе я не обратила внимания, какие они густые и гладкие, приятно касаться.
— Ливай, — прошептала я, — проснись.
Он не ответил, но перестал дрожать. Я снова погладила по макушке и вдруг осознала, что он не дышит. Резко поднявшись, я заглянула ему в лицо и с удивлением обнаружила, что глаза открыты и смотрят на меня. Плечи напряжены, и он затаил дыхание, будто боялся лишний раз пошевелиться.
— Напугал, — выдохнула я.
У меня с ним сердце остановится! То в монстров не пойми как переносится, то дышать перестаёт. Ну и муж мне достался. Чтоб я ещё раз согласилась букет ловить.
— Я не хотел. Такое иногда случается после захвата сознания, — он медленно повернулся на спину, осторожно, будто не зная зачем. — Что я должен сделать в ответ? Ты ведь проявила любовь, да? Нужно отблагодарить.
Господи, да с кем ты общался до меня? Моника довела?
Я хотела возразить, что это не любовь, а забота, но задумалась, а поймёт ли он разницу? Ведь забота тоже проявление любви.
Ночью люди становятся честнее. Я знала Ливая собранным, отстранённым и даже жестоким, но теперь на меня будто ребёнок смотрел. Странный у них мир. Раз он считает, что за такую мелочь нужно чем-то платить.
