Сержант Васнецов Пятый принял единственно верное решение.
– Отделению оцепить площадь! Не выпускать граждан, внешне похожих на подрывные элементы! Капрал, разыщите и приведите полицейского! Выполнять!
И мы разбежались, радуясь возможности проявить себя. Среди граждан возникла легкая паника, на нас смотрели со страхом, несмотря на то что мы были не вооружены. Традиционалисты прекратили свои крики– по всей видимости, до этого им не приходилось сталкиваться с открытым противодействием в обществе, где свободное высказывание своего мнения стало нормой, да и проявления насилия на Земле стали такой редкостью, что одна только мысль о том, что личность может быть подвергнута физическому воздействию, была способна серьезно деморализовать человека. Некоторые из пикетчиков, побросав свои плакаты, попытались даже скрыться, но были тут же остановлены легионерами.
Неожиданно меня захватило чувство власти над этими людьми. Оно было сродни жажде уничтожить врага, но, так как приказа на уничтожение не поступило, мы балансировали на шаткой грани между желанием убить противника и сохранить ему жизнь для получения разведывательных данных. Это чувство опьянило меня: ноздри мои раздувались, мир приобрел неожиданную четкость, и я понял, что нахожусь в состоянии странного наслаждения, которое впоследствии не раз испытывал, убивая врага. Но тогда это состояние было мне в новинку. Я еще не знал, что при нашем создании люди руководствовались общей для того времени доктриной: существо, выполняя возложенные на него обязанности, должно испытывать удовольствие от их выполнения и удовольствием же вознаграждаться. Видимо, именно по этой причине нам были оставлены половые органы, хотя и видоизмененные. Как и большинство современных граждан, мы должны были любить свою работу и иметь возможность получать вознаграждение за нее. К тому же было решено, что лишить нас признаков пола и сексуального удовольствия – негуманно. Рабство должно быть изжито, сказали они. Рабство – унизительное понятие. Получая наслаждение от выполнения своей работы и вознаграждаясь за ее результаты, существо не может считаться рабом. Только впоследствии меня поразило странное несоответствие целей нашего создания и принципов, которыми руководствовались создатели. Посылать нас на смерть вместо своих опереточных войск оказалось гуманно, а лишить пола – нет. Странная логика, не находите?
Вернулся капрал в сопровождении местных полицейских. Узнав, что произошло, стражи порядка пришли в сильное смущение – они попросту не знали, как с нами поступить. Оказывается, мы нарушили основополагающий принцип местной демократии – воспрепятствовали волеизъявлению граждан. С другой стороны, мы находились вне юрисдикции местных властей, как и все военнослужащие. Сержант Васнецов был шокирован таким оборотом событий, хотя и не подавал вида.
– Сэр,– обратился к нему начальник полицейского патруля.– Предлагаю вам покинуть место происшествия, предварительно извинившись перед гражданами за доставленные по незнанию неудобства. Таким образом мы избежим крупного политического скандала, да еще в преддверии военного положения.
Это самое «сэр» в его исполнении, скажу я вам, звучало так, будто его вытянули клещами. Этот полицейский был единственным гражданином в патруле – остальные его члены оказались биороботами.
Что такое биороботы и чем они отличаются от граждан, спросите вы? Отвечу: я до сих пор этого не знаю. Единственное их отличие от полноправных членов общества состояло в том, что они были рождены не по взаимному согласию и на основе образцов двух граждан, оплативших набор генных изменений и услуги по выращиванию плода, а по решению правительственного органа или лицензированной частной компании. В последнем случае набор изменений в организме варьировался в зависимости от цели рождения. Попросту говоря, от той работы, для которой биоробот предназначался. Я сказал «рождение»? Прошу меня извинить. Конечно же я имел в виду определение «производство». Ибо к традиционному рождению этот процесс не имеет никакого отношения.
Согласно этой квалификации, все мы: и легионеры, и флотские – также являемся биороботами. Наделенными способностями к убийству живых существ, но это не меняет сути дела. Часто, осмысливая различие понятий «гражданин» и «биоробот», я удивлялся капризам судьбы. Поневоле слово «бог» мелькало у меня в голове, хотя я знал, что Бог, или Всевышний, или Господь,– это мифическое существо, которому земляне приписывают все непознанные явления, обнаруженные во Вселенной. Кому-то это непознанное явление дозволяло быть свободнорожденным, а кому-то – наслаждаться исполнением своего долга. Как мне, например. И уж если между нами, рабами Долга, и ими, гражданами, повелевавшими нами, не было никакой разницы, то, сравнивая себя и их, я испытывал невольную гордость. Ибо я совершеннее их. Осознание этого простого факта не раз помогало мне в моменты сомнений и нерешительности принимать правильное решение. Я – существо из плоти и крови. У меня есть родина – Легион. И у меня есть цель в жизни – стремление исполнять свой долг. Бедные бледные черви, где попало спаривающиеся, предварительно наширявшись до безумия! Мне не раз было жаль их. На таких, как я, держится мир.
Так что мы дружно извинились перед перепуганным стадом и продолжили свой путь.
Кстати, у нас есть свой собственный Бог. Мы свято верим в его незримое существование. Так же как многие земляне верят в то, что после смерти попадут в рай, мы верим, что не исчезнем бесследно. Но, в отличие от них, попадающих в свой пресный рай только после бараньей невнятной жизни, главной добродетелью которой является стремление быть как все и не высовываться (они называют это смирением), наш загробный мир – мир воинов. Имя ему – Валгалла. Ведет туда Дорога Славы, устланная телами поверженных врагов. Даже после смерти мы продолжаем услаждать себя битвой, и наш Господь – Бог Легиона – сидит во главе пира. Нам разрешено пить, сколько влезет, чистой воды на том бесконечном пиру. И даже прикладываться к вину. Не допьяна– иначе нарушится координация движений и наши показательные сражения превратятся в свалку. Но все же можно. Там есть женщины – много настоящих земных женщин, а не наших боевых подруг с «веселых» транспортов,– все они молоды, все длинноноги, они щеголяют прозрачными одеждами, они с улыбками прислуживают нам за столом, выполняя все наши прихоти. Наш Бог – он наверняка генерал в загробной табели о рангах. На плечах его – погоны с большой звездой. И если земные священники не лгут и их боги все же существуют, то мы не будем чиниться и от души нальем им чарку-другую, коли им случится заглянуть к нам на огонек. Проявим солдатское гостеприимство. Мы напоим их допьяна и вместе с ними будем горланить веселые песни. А низкие поклоны в пояс пусть останутся для их райской паствы. Не к лицу боевым ветеранам гнуть спину перед какими-то штафирками.
10
Центр развлечений – так называлось место, куда мы попали после досадного инцидента. Огромный комплекс, в котором причудливо смешивались достижения научно-технического прогресса, медицины и психологии. Под одной крышей этого удивительного здания можно было найти библиотеку с образцами литературы, начиная с древнейших времен, свежей периодикой (да-да, те самые газеты, о которых я толковал вначале), комфортабельные кинозалы с развлекательными голофильмами, спортивные сооружения, курительные комнаты с широчайшей гаммой наркотиков, массажные и увеселительные заведения различного толка. Чьи только услуги там не предлагались! Мужчины, женщины всех возрастов и расцветок, существа непонятного пола, смешные карлики и даже специально выведенные животные. Мне сразу вспомнился «веселый транспорт» – судно, которое раз в месяц подходило к борту нашего крейсера и которое посещали легионеры, не имеющие замечаний по службе. Существа женского пола, что обслуживали нас, были почти на одно лицо и, как и мы, имели одинаковый рост. Здешние же услуги подобного рода были не в пример богаче. От разнообразия лиц, оттенков и соблазнительных поз разбегались глаза – мы едва успевали фиксировать увиденное. Правда, после долгих консультаций с каким-то важным чином молодой человек, отвечавший за порядок в заведении, виновато улыбнувшись, сказал, что нам разрешено пользоваться только образовательными услугами. Теми самыми, где книги, газеты и фильмы. Остальные, как он пояснил, имеют строгий статус «только для граждан». «Кто ж станет пользоваться услугами биоробота, который обслуживал других биороботов… извините…» – так он выдал, совсем смешавшись. Видимо, зрелище неграждан, вошедших сюда в качестве клиентов, было ему в диковинку. Впрочем, оно и к лучшему. Долгих четыре часа я жадно глотал страницы электронных книг (бумажных нам не дали, сославшись на их ценность) и газет, сосредоточившись на сведениях о Легионе. Мне было интересно все, что касалось моей родины. Там я и узнал, что Легион в глазах граждан не что иное, как сборище неотесанных болванов, грубых, жестоких к врагам и друг к другу, только и умеющих, что убивать, и не заслуживающих иной доли, кроме как погибнуть однажды во славу Земли. Встречались тут и совсем бредовые источники, главными героями в которых были легионеры, но я быстро понял, что они имеют к действительности еще меньшее отношение, чем газетные статьи. Сержант назвал их «развлекательной беллетристикой». Как я понял, это такое чтиво для тех, кому некуда девать время. И мы бы долго еще находились в библиотеке, тем более что, кроме ложных сведений о Легионе, мне удалось обнаружить немало действительно полезной информации об истории и предпосылках его создания, но тут сержант получил спутниковый вызов и мы узнали, что бригада спешно собирает личный состав. Наш отдых закончился. Мы выдвинулись к месту временной дислокации ускоренным маршем. На пути нам встречались другие группы, они тоже получили сигнал общего сбора.
