когда они взорвались. Платформа весов сбила её с ног, а потом запрыгала на огромной пружине.
Кто-то из студентов вскрикнул. Другие начали аплодировать. Несколько взрослых, которых я уже видел, бросились на помощь толстухе. Наверное, это были учителя.
После пяти минут хаоса, пока Честер рассыпался в извинениях и объяснял, что ничего подобного прежде не случалось, наконец объявили, что учётчица не пострадала, и приложили ей к лицу пакет со льдом. Усталый мужчина средних лет поднял руки, призывая всех к молчанию, и все тут же повиновались. Честер сообщил мне, что это Гладстон – глава школьного совета и важная птица в Скеллигарде.
– Спасибо, – тихо произнёс он. Потом повернулся ко мне. – Спасибо, Саймон. Мы уже лет десять так не веселились во время взвешивания.
Я почувствовал, что краснею, но заставил себя очаровательно поклониться. В толпе раздался смех.
– Однако у нас появилась проблема, – продолжал Гладстон. – Мадам учётчица, сколько времени вам понадобится, чтобы достать другие весы?
– Не меньше недели, – рявкнула учётчица из-под пакета со льдом. – Они у моего коллеги в Дрангоне.
Гладстон кивнул.
– Это нам не подходит.
От отвернулся и махнул неряшливо одетому преподавателю.
– Хоук, у нас ведь на Складе есть старые весы?
Хоук кивнул, но другой преподаватель, здоровяк с кудрявой бородой, грубо рассмеялся.
– Старые? Ректор, этим весам почти тысяча лет. Они ещё со времён основания.
Учётчица сплюнула на пол кровь.
– Я знаю, как обращаться с древними весами, – проворчала она. – Они совершенно точно не работают.
Гладстон добродушно улыбнулся ей, как отец капризничающему ребёнку.
– Но попробовать можно, – мягко сказал он. – Хоук, Перси, принесите весы из подвала, хорошо? Смахните пыль и захватите немного масла или чего-нибудь в этом роде.
Неряшливый учитель и здоровяк ушли. Студенты тут же взволнованно загалдели. Гладстон улыбнулся мне, но ничего не сказал. Я хотел спросить его, почему весы сломались, но не успел, потому что он начал о чём-то перешёптываться с другим учителем.
Прошла целая вечность, и наконец двое учителей вернулись. К моему удивлению, здоровяк Перси в одиночку нёс железные весы, взвалив их на плечо, как огромный ствол дерева. Наверное, они весили целую тонну, но кажется, никто не удивился. Он поставил их рядом со сломанными весами, и когда они ударились об пол, в воздух поднялось целое облако пыли.
Гладстон закашлялся и замахал руками.
– Очень хорошо, очень хорошо, – сказал он. – Идите сюда, мадам учётчица. Полагаю, эту штуку надо проверить.
Учётчица со знанием дела осмотрела механизм, что-то бормоча себе под нос. Она попыталась открыть панели с помощью отвёртки, но у неё ничего не вышло.
– Заржавели, – заявила она, вытерла циферблат рукавом и удивлённо вскрикнула.
– Что такое? – поинтересовался Гладстон.
Учётчица уставилась на него.
– На этом циферблате всё ещё указан седьмой дар! – Она покачала головой. – Никогда не видела таких старых весов. Боюсь, они ужасно устарели…
– Седьмой дар? – прошептал я, но Честер ничего не ответил.
– Они работают? – нетерпеливо спросил Гладстон.
Учётчица пожала плечами, шагнула на весы, стрелка задрожала, а потом поползла по циферблату и остановилась на «Рифмоплёте».
– Меня они определили, – нехотя ответила она и спустилась на пол.
Гладстон кивнул мне.
– Давай, парень. Попробуй ещё раз.
Я встал на весы и увидел, что на циферблате действительно семь секций вместо шести. Слева направо было написано «Силач. Ловкач. Гений. Провидец. Муза. Рифмоплёт. Фейтер».
Стрелка медленно поползла направо и остановилась строго посередине слова «Фейтер».
В комнате стало тихо, как в гробнице.
– О боже, – прошептал Честер.
– Что? – спросил я и удивился, как громко прозвучал мой голос в наступившей тишине.
А потом по комнате разлетелся шёпот. Внезапно собравшиеся начали указывать в мою сторону. Меня быстро вывели наружу, и Честер крепко вцепился в моё плечо, чтобы не упасть. Гладстон повёл меня вверх по лестнице в маленький класс – несколько учителей шли за нами. Он впустил в класс шестерых или семерых, закрыл дверь и повернулся ко мне. У него был пронзительный взгляд. Один глаз светло-серый. А второй – ослепительно-белый.
– Будь с нами честен, Саймон, – сказал он. – Ты понимаешь, что сейчас произошло?
– Я совершенно ничего не понимаю, – признался я.
Гладстон быстро взглянул на Честера, который поднял вверх лапы, словно извиняясь.
– Меня вручили ему всего несколько минут назад, Ректор.
– Отлично, – вздохнул Гладстон. – Если я тебе не скажу, это сделают другие, а они могут что-нибудь перепутать. Существует шесть категорий магической специализации. Ты меня понимаешь?
Я пожал плечами. Гладстон махнул рукой.
– Поймёшь. На Земле действует политика секретности – невероятно строгая и бесспорно глупая. Иначе, как и твои одноклассники, ты бы с детства знал об этом месте и о том, кто ты такой. Теперь же тебе придётся… с ходу взяться за дело. – Гладстон обвёл рукой класс. – В любом случае после поступления в этот университет тебя взвешивают, чтобы определить твою специализацию, твой дар. Когда-то считалось, что таких даров семь, но от этой идеи отказались сотни лет назад. За всю историю магов ты второй Фейтер, попавший к нам.
Я моргнул, глядя на блестящие глаза Гладстона и его торжествующую улыбку. Другие учителя тоже казались взволнованными. Некоторые выглядели счастливыми, другие настороженными, но взволнованы были все без исключения. Я задал очевидный вопрос:
– А кто был первым?
Глаза Гладстона засверкали.
– Реллик Провидец, – ответил он. – Жил тысячу лет назад. Он был основателем этого университета, создателем Круга Восьми, героем тысячи легенд и самым могущественным магом на свете.
Глава 3
Нераскрывшийся
Почти все люди могут выдержать испытания, но, если вы хотите проверить характер человека, дайте ему власть.
Авраам Линкольн[36]
Я знаю, о чём вы думаете. Вы думаете, это будет одна из тех историй, где мальчик поступает в волшебную замкообразную[37] школу магов и, проведя в ней много лет (и прочитав много книг), раскрывает её древние тайны и становится могущественным мегачуваком[38]. Позвольте мне прояснить ситуацию: книга НЕ об этом.
Не поймите меня неправильно – лично я обожаю такие истории. Обычно они лучше и счастливее моей истории. Я бы хотел много лет провести в Скеллигарде. Думаю, я был бы там счастлив. Я мог бы даже стать настоящим магом. Но мне не везёт на предсказуемые сюжеты и сказочные финалы. По правде говоря, я провёл в школе всего один день (ещё пару глав), прежде чем меня настигла эта штука под названием Судьба (опять это слово). После этого я возвращался лишь для того, чтобы что-нибудь украсть или пополнить
