Затем на его решительно-восхищенном лице мелькнуло озадаченное выражение, но оно быстро исчезло, сменившись пристальным вниманием ко мне, поскольку я не смогла скрыть своей реакции, вызванной круговыми движениями его пальцев вокруг набухшего узелочка. На его лице появилось… Да, наверное, это выражение можно было назвать польщенным – по крайней мере я бы так подумала, если бы в тот момент вообще могла думать, так как голова становилась пустой и легкой.
Вся моя жизнь в этот миг сосредоточилась на этом мужчине. На его руке. На его глазах. На его члене, давящем мне в бедро, – горячем, твердом, живом. Он облизнул губы, и этот жест тут же отозвался пульсирующей вспышкой в клиторе.
Он намотал мои волосы себе на руку, гладил мой затылок, не позволяя увеличить расстояние между нами. Мы танцевали, и каждое движение толкало меня на его руку, приближающую меня к оргазму.
Я несколько недель жила с этой ноющей, не отпускающей мое тело болью, раздражающей и сводящей меня с ума. Тело требовало единственного средства, способного ее облегчить. И сейчас я не могла думать ни о чем, кроме удовольствия, рождающегося между моих ног и постепенно затопляющего меня. Мои соски затвердели, и его взгляд опустился на мою грудь.
Теперь в мерцающем сине-зеленом неоновом свете, в котором колебались тени танцующих, создавая ощущение чего-то фантастического, я не могла разглядеть выражение его лица, но я знала, что он в огне, как и я.
Я вдруг усомнилась, происходит ли все это на самом деле – все случилось так внезапно и необъяснимо, – что я наконец уперлась рукой ему в грудь, отталкивая от себя. Нет, я не могла допустить, чтобы это случилось. Не могла позволить, чтобы какой-то незнакомец – пусть даже о нем я грезила дни и ночи напролет – возбудил меня на танцполе до такой степени, что я забыла обо всем. Не могла я этого сделать! Или… могла?
Я чувствовала приближение оргазма прямо среди толпы. Я собиралась кончить от его руки, как если бы мы находились здесь только вдвоем, и мне было безразлично, что это произойдет у всех на глазах. Я преодолевала ступень, отделяющую земное удовольствие от внеземного, так быстро и неумолимо, что на миг у меня даже мелькнула мысль, что я потеряю сознание от захлестывавшего меня наслаждения.
Его горячее дыхание опалило мне кожу, когда он стал осторожно покусывать мое ухо, шепча при этом слова, которых я не слышала, но откуда-то знала:
– Ну же, давай.
Меня затрясло как в лихорадке. Я закусила губу, чтобы не дать вырваться рвущемуся из горла крику. Я слышала в ушах биение своего пульса, когда это все-таки произошло. Разрывающие меня спазмы оргазма исторгали из моего горла стон за стоном.
Он крепко держал меня рукой, притягивая к себе и не отнимая от меня другой руки, пока мое тело содрогалось и билось, словно в конвульсиях. Я почувствовала его губы на своем подбородке, на шее. Он прекратил поглаживать меня пальцами и снова обхватил. Держать меня идеальнее было просто невозможно – я продолжала чувствовать его плоть, но он не причинял мне боли в месте, ставшем сверхчувствительным.
Я попыталась сделать глубокий вдох, но в первый раз мне это просто не удалось. Новая попытка – на этот раз удачно. Вдох – и я уловила не только его запах, но и ощутила произошедшие во мне изменения. Мое тело расслабилось, стало вялым, но – насытившимся. Теперь, подумалось мне, сине-зеленый неоновый свет у меня всегда будет ассоциироваться с его запахом.
Мне казалось, что все, кто нас окружал, должны догадаться о том, что произошло, но, даже если так и было, никто не показал и виду. Люди вокруг нас продолжали двигаться, покачиваться, следуя за ведущей их к собственному оргазму музыкой или, как в моем случае, ласкам партнера.
Мой партнер коснулся моего подбородка пальцем, вынуждая поднять голову, пока наши взгляды не встретились. И наклонился, чтобы меня поцеловать. В последний момент я отвернулась, и его губы мазнули меня по щеке. Пульс забился где-то в горле.
– О'кей.
Я думаю, он произнес именно это, хотя музыка все заглушала.
– Ты, урод! Глаза-то распахни – куда прешь!
– Кто это прет, придурок!
Два парня стояли друг напротив друга, их блестевшие от пота лица на глазах багровели. Встав в стойку, они вскинули сжатые кулаки и закружили в танце, больше подходящем для ринга. Если мой танец закончился оргазмом, то их мог завершиться пролитой кровью, выбитыми зубами и сломанными костями.
Мой спутник взял меня за локоть и увлек за собой, подальше от готовой начаться драки. Мы прошли мимо бара и остановились в уголке. Я повертела головой и почти сразу выхватила из толпы стоявших возле бара Марси и Уэйна. Они целовались и смеялись в перерывах между поцелуями.
Тот, чьего имени я до сих пор не знала, дождался, пока я опустилась на полукруглый диванчик, и сел рядом. Биение моего сердца приближалось к норме, в ногах появилась сила, дыхание выровнялось, перестав застревать в горле. Рядом с нами возникла официантка. Я заказала шипучки с лаймом. Он – тоже.
Я не могла поднять на него глаза, хотя всего несколько минут назад не могла отвести от него взгляда. Мне стало жарко, я чувствовала, как начинают гореть мое лицо и шея, но ни температура, ни желание, обуревавшее меня мгновениями раньше, не являлись тому причиной.
В прошлом я проделывала вещи, которые сделает не всякая уличная проститутка, но никогда на людях и уж тем более не с мужчиной, чьего имени до сих пор не знала. Те мужчины в прошлом, в обществе которых я проводила несколько часов, за которые просто физически невозможно узнать человека, оставались для меня такими же незнакомцами, как и этот, с одним но. Даже когда я представлялась им вымышленным именем, они всегда называли мне свое – пусть даже такое же вымышленное.
Он заговорил, только когда официантка принесла нам напитки и мы одновременно сделали по глотку. Мне хотелось прижать холодный стакан ко лбу, но я удержалась. Я неподвижно сидела на диванчике, обитом искусственной кожей, почти физически ощущая его руку, лежавшую в непосредственной близости от моей. Он мог коснуться меня, но не сделал этого.
– Что это? – спросил он.
Музыка приглушила, но не смогла полностью заглушить его голос. Но ему не нужно было повышать голос, чтобы я его услышала. Не нужно было приближаться ко мне, чтобы прошептать вопрос на ухо.
Я помедлила, не зная, что ответить. Он потянулся ко мне. Я тут же напряглась, подумав, что он хочет коснуться моего лица или положить руку мне на плечо. Он не сделал ни того ни другого. Он провел ладонью по моим волосам, откидывая их с плеча за спину, чтобы видеть мое лицо хотя бы в профиль.
– Как тебя зовут?
Простой, казалось, вопрос – из разряда тех, что задают в парках и на вечеринках, в общем, при первом знакомстве. Вполне уместный вопрос в баре, подобном этому, где люди, желающие найти себе пару, обмениваются не только именами, но и номерами телефонов и важной для них информацией – обычное дело, как если бы домохозяйки стали делиться рецептами фунтовых кексов, они делились рецептами любви.
