Его слова меня нисколько не утешили, но мстители были опытными убийцами, зарабатывавшими на жизнь уничтожением высших эпиков. Так что поделать я все равно ничего не мог.
Женщина намотала мне на руку широкую ленту, похожую на ту, с помощью которой измеряют кровяное давление. От нее к устройству в руках Тиа вели провода. Внутри к ленте была приделана маленькая коробочка, которая меня и уколола.
Тиа взглянула на экран.
– Он чист, – сказала она, глядя на Профа. – Анализ крови тоже ничего не показывает.
Проф кивнул, – похоже, результат не слишком его удивил.
– Ладно, сынок. Пришло время ответить на несколько вопросов. Прежде чем отвечать, подумай как следует.
– Хорошо, – сказал я, пока Тиа снимала ленту, и потер руку в месте укола.
– Как ты узнал, где мы собираемся атаковать? Кто рассказал тебе, что наша цель – Счастливчик?
– Никто мне ничего не рассказывал.
Лицо его помрачнело. Стоявший рядом Абрахам поднял брови и взвесил в руках оружие.
– Правда, никто, – сказал я, покрываясь потом. – Ладно… Я слышал кое от кого на улице, что вы можете быть в городе.
– Мы никому не говорили о нашей цели, – проговорил Абрахам. – Даже если тебе было известно, что мы здесь, откуда ты знал, кого именно из эпиков мы попытаемся убить?
– А кого еще? – сказал я.
– В городе тысячи эпиков, сынок, – заметил Проф.
– Конечно, – ответил я. – Но большинство из них недостойны вашего внимания. Вы охотитесь за высшими эпиками, а их в Ньюкаго всего несколько сотен. Среди них лишь несколько десятков обладают высшей неуязвимостью – и вы всегда выбираете кого-то из них. Однако на слишком могущественных или слишком влиятельных вы тоже не нападаете, понимая, что они хорошо защищены. Таким образом, исключаются Властитель Ночи, Конденсатор и Огнемет – практически весь круг приближенных Стального Сердца, а также большинство местных магнатов. Остается лишь десяток целей, и Счастливчик – худший из них. Все эпики – убийцы, но на его счету больше всего невинных жертв. К тому же его извращенная манера забавляться с человеческими внутренностями – как раз из тех жестокостей, которые мстители хотели бы прекратить.
Беспокойно взглянув на них, я пожал плечами.
– В общем, как я уже сказал, никто мне ничего не говорил, да и незачем. И так было ясно, кого вы в конце концов выберете.
Наступила тишина.
– Ха! – сказал снайпер, все еще стоявший у дверей. – Похоже, ребятки, мы становимся слегка предсказуемы.
– Что такое высшая неуязвимость? – спросила Тиа.
– Извините, – ответил я, поняв, что с моей терминологией они вряд ли знакомы. – Так я называю способности эпиков, благодаря которым их невозможно убить обычными способами, – типа регенерации, непробиваемой кожи, дара предвидения, самовоскрешения и прочего.
К высшим эпикам относились те, кто обладал такими способностями. К счастью, я ни разу не слышал о тех, у кого их было больше одной.
– Предположим, – сказал Проф, – что ты действительно сам до всего этого дошел. Но это все равно не объясняет, каким образом ты узнал про нашу ловушку.
– Счастливчик ходит на представления в заведении Шприца каждую первую субботу месяца, – ответил я. – И потом всегда ищет развлечений. Единственная ситуация, когда он бывает один, причем мысли его заняты другим. Только тогда его можно заманить в ловушку.
Проф посмотрел на Абрахама, потом на Тиа. Та пожала плечами.
– Не знаю…
– Думаю, он говорит правду, Проф, – сказала Меган, скрестив руки на груди.
Куртка ее была распахнута. Я с трудом заставил себя отвести взгляд.
– Почему? – Проф посмотрел на нее.
– Звучит вполне разумно, – ответила она. – Если бы Стальное Сердце знал, на кого мы покушаемся, он бы придумал что-нибудь позамысловатее, чем один парнишка с винтовкой. К тому же салага действительно пытался нам помочь. В какой-то степени.
– Я помог! Ты бы уже была мертва, если бы не я. Скажи ей, Крепыш!
Мстители озадаченно переглянулись.
– Кто? – переспросил Абрахам.
– Крепыш, – повторил я, показывая на снайпера у двери.
– Меня зовут Коди, парень, – усмехнулся тот.
– А где тогда Крепыш? – спросил я. – Меган говорила, что он сидел с винтовкой наверху и следил за…
Никакого снайпера наверху не было, понял я. По крайней мере, никому не велели следить именно за мной. Меган все придумала, чтобы я оставался на месте.
Абрахам басовито рассмеялся:
– Что, попался на старый трюк со снайпером-невидимкой? И тебе пришлось стоять на коленях, думая, что в любой момент можешь получить пулю в затылок?
Я покраснел.
– Ладно, сынок, – сказал Проф. – Буду к тебе милостив и сделаю вид, будто ничего не было. Как только мы выйдем в эту дверь, медленно сосчитай до тысячи, а потом можешь уходить. Если попытаешься последовать за нами – пристрелю.
Он махнул остальным.
– Нет, погодите! – проговорил я, протягивая к нему руку.
Остальные четверо молниеносно подняли оружие, нацелив его мне в голову. Сглотнув, я опустил руку.
– Подождите, пожалуйста, – более робко повторил я. – Я хочу пойти с вами.
– Хочешь чего? – переспросила Тиа.
– Пойти с вами, – сказал я. – Потому я сегодня и пришел. Я вовсе не собирался ни в чем участвовать, просто хотел попроситься к вам.
– Наша команда укомплектована, – заметил Абрахам.
Проф внимательно посмотрел на меня.
– Он нам все-таки помог, – сказала Меган. – И я… Должна признать, что он неплохо стреляет. Может, все же стоит его взять, Проф?
Что ж, похоже, я все же сумел произвести на нее впечатление, несмотря ни на что. Мне показалось, что моя победа была ничуть не меньше, чем убийство Счастливчика.
Наконец Проф покачал головой:
– Мы не ищем новых членов в нашу команду, сынок. Мы уходим, и я не желаю больше видеть тебя во время наших операций – более того, я не потерплю даже намека на твое присутствие в одном городе с нами. Оставайся в Ньюкаго. После сегодняшней заварушки мы сюда долго не вернемся.
Похоже, все были согласны с его решением. Меган пожала плечами, словно извиняясь: мол, я делала все, что могла, в благодарность за спасение от головорезов с «узи». Остальные собрались вокруг Профа, направляясь следом за ним к двери.
Я стоял, чувствуя беспомощность и горькое разочарование.
– У вас ничего не выйдет, – тихо сказал я.
Мои слова заставили Профа обернуться. Большинство остальных уже вышли за дверь.
– Вы не беретесь за настоящие цели, – с горечью проговорил я. – Вы всегда выбираете безопасные вроде Счастливчика – эпиков, которых можно загнать в ловушку и убить. Не настоящие монстры. С настоящими же, теми, кто превратил нашу нацию в руины, вы не связываетесь.
– Мы делаем то, что можем, – ответил Проф. – Если мы погибнем, пытаясь уничтожить неуязвимого эпика, это никому не принесет пользы.
– Убийства подобных Счастливчику тоже мало чем помогут, – сказал я. – Их слишком много, и если вы будете и дальше выбирать такие же цели, все махнут на вас рукой. Вы лишь досадная помеха. Мир таким образом не изменить.
– Мы и не пытаемся, – возразил Проф. – Мы просто убиваем эпиков.
– А чего ты от нас хотел, парень? – усмехнулся Крепыш, то есть Коди. – Чтобы мы убили Стальное Сердце?
– Да, – с жаром заявил я, делая шаг вперед. – Хотите что-то изменить, хотите, чтобы вас боялись? Атакуйте его! Покажите им, что никто не избежит вашей мести!
Проф покачал головой и двинулся дальше, шурша халатом.
– Я принял это решение много лет назад, сынок. Сражаться имеет смысл только тогда, когда есть шанс победить.
Он вышел в коридор. Я остался один в маленькой комнатке. Фонарь на полу отбрасывал холодный свет на стальные стены.
У меня ничего не вышло.
7
Я стоял посреди безмолвной комнаты, освещенной забытым фонарем. Похоже, батарейка садилась, но стальные стены хорошо отражали тусклый свет.
«Нет, – подумал я и решительно зашагал к выходу, несмотря на предупреждение. – Пусть меня застрелят».
В тесном коридоре виднелись удаляющиеся силуэты, подсвеченные огоньками мобильников.
– Никто больше не сражается, – крикнул я им вслед. – Никто даже не пытается! Вы – единственные, кто еще остался. Если даже вы боитесь таких, как Стальное Сердце, то как другие могут считать иначе?
Мстители продолжали идти.
– Ваше дело многое значит! – заорал я. – Но этого мало! Пока самые могущественные из эпиков полагают, будто им ничто не угрожает, ничего не изменится. Пока вы их не трогаете, вы, по сути, подтверждаете то, что они всегда говорили! Что, если эпик достаточно силен, он может брать все, что хочет, и делать все, что хочет. По-вашему, они заслуживают того, чтобы править?
Они не останавливались, хотя шедший последним Проф, похоже, колебался – но это была лишь минутная слабость.
