– Садись, – приказал Яргел, меряя шагами комнату. Похоже, его величество было в премерзком настроении.
– Опять война намечается? – скучающе поинтересовался Шерман, устраиваясь в кресле и подталкивая короля к дальнейшему разговору.
– Эльфы решили нарушить перемирие, – раздраженно объявил Яргел.
– Вот так ничего себе… а как же Эльтель?
– Никак! – зло отрубил король. – Видимо, им до такой степени хочется подмять под себя западную часть наших земель, что они решили рискнуть своей принцессой. Тем более, что она опозорила их род и вышла замуж за оборотня.
– Откуда такие вести? – нахмурился норлок.
– Эльфы предупредили Эльтель. А она меня. Удивлен? – усмехнулся Яргел, с удовольствием взирая на озадаченную физиономию Шермана. – Знаю я, не веришь ты в ее любовь ко мне. И в ее преданность. А Эльтель, выбирая между своей расой и своей семьей, выбрала меня. И выход нашла из сложившейся ситуации.
Ха! Яргела она выбрала… а куда ей деваться было, когда ее свои же эльфы кинули? Неизвестно, как за свою семью, а вот за свою корону Эльтель точно будет сражаться до последнего. Однако объяснять это Яргелу было абсолютно бессмысленно, и Шерман благоразумно промолчал. К тому же… что там король говорил о выходе из сложившейся ситуации?
– Помнишь ли ты, какой дар я преподнес Эльтель в день нашей свадьбы? – вопросил Яргел.
– Разумеется нет! – фыркнул Шерман. – Мне не до этого было.
– Я подарил ей драгоценный медальон. Однако, как оказалось, я и сам не знал ценности этой вещи. Этот медальон может исполнить одно желание члена королевской эльфийской семьи.
– Что?! – дернулся Шерман, представив себе ужасающую перспективу исполнившегося желания Эльтель. – И что она загадала?
– В том‑то все и дело, – самодовольно улыбнулся Яргел. – Эльтель собирается попросить, чтобы эльфы никогда больше не нападали на земли оборотней. Ни сами, ни силами соседей.
– Это возможно? – поразился Шерман.
– Возможно.
– Значит, после того, как Эльтель загадает желание, война с эльфами нам больше не грозит?
– А вот это не факт, – вздохнул Яргел. – Эльфы знают, что медальон хранится у нас. Помнишь, мы еще с тобой оба удивлялись, с чего вдруг эльфы активизировали свои попытки проникнуть ко мне в хранилище? Оказывается, они пытались выкрасть именно этот медальон.
– Королева носит медальон уже три года…
– Однако она до сих пор ни желание не загадала, ни родственникам его не передала! – с воодушевлением припечатал Яргел.
– Это, конечно, хорошо… – задумчиво пробормотал Шерман. – Но опасно.
– Еще бы! Ведь как только эльфы почувствуют на себе магическое влияние, они сразу догадаются, какое желание загадала Эльтель.
– И? – насторожился норлок.
– И предпримут все силы, чтобы достать медальон и уничтожить его, – раздраженно пояснил свою мысль Яргел. – Магия вещи пропадет вместе с ней, и желание Эльтель потеряет свою силу.
– Значит, медальон нужно спрятать как можно надежнее.
– И Эльтель подсказала мне, где именно это можно сделать. Тебе говорит что‑нибудь название Озеро Фей?
– А как же! – хмыкнул Шерман. – Священное место эльфов, к которому они даже приближаться не смеют. Эльтель предложила упокоить медальон на его дне? Великолепная идея! Вопрос только в том, кто и каким образом его туда доставит.
– Вот об этом‑то я как раз и хотел с тобой поговорить.
– Я?! – возмутился Шерман. – Да меня ж любая собака знает, как облупленного, причем в обеих ипостасях! Чего – чего, а внимание я к себе сразу же привлеку. Да и на эльфийские земли я вряд ли смогу незаметно пробраться. После того, как я похитил Эльтель, у них там защита магическая стоит против норлоков.
– Если обстоятельства сложатся неблагоприятно, тебе придется рискнуть, – рявкнул на разошедшегося Шермана король. – Но возможно, этого не понадобится. У Эльтель возникла потрясающая идея. Как ты знаешь, через пару недель я встречаюсь с королевской семьей водянок. Нам нужно обсудить некоторые вопросы. В честь этой встречи Эльтель проведет конкурс менестрелей. Победитель получит денежный приз и лютню великого Страдамара.
– Медальон, насколько я понимаю, будет спрятан именно в ней?
– Да, под печатью мастера.
– Действительно потрясающая идея, – признал Шерман. – Менестрель грудью ляжет, защищая свой инструмент. Это при условии, что вообще найдется такой придурок, который решиться напасть на менестреля.
– Вот именно, – кивнул головой король. – И еще. Помимо приза победитель получит контракт с королевской труппой.
– С какой? – опешил Шерман. – Помнится, батюшка ваш, конечно, баловался таким делом, поощряя шутов и фокусников, но за вами, ваше величество, таких слабостей, вроде бы, никогда не водилось.
– Теперь водятся, – отрезал король. – Я пригласил Манку с Мимелом. Эта парочка троллей вполне может показывать какие‑нибудь силовые номера, метать ножи и устраивать бои на кулаках. К тому же, я надеюсь, Манка не разучилась готовить. И еще я пригласил Рыжих братьев. Эти гремлины могут принять человеческую ипостась, и вполне способны изобразить из себя акробатов и жонглеров.
– Еще бы! – фыркнул Шерман, имевший удовольствие видеть эту парочку в бою. Помнится, тогда они без особого труда ходили по потолку. – Да уж, королевская труппа получится на славу. Они будут знать, что везут?
– Нет. Для всей труппы официальной версией будет доставка письма Эльтель ее родственникам. Воины по дороге займутся разведкой, ну и подстрахуют менестреля от разных неприятных случайностей. Я дам им артефакт связи, но только на крайний случай, если ты по дороге умудришься свернуть голову.
– А я тоже должен ехать с бродячей труппой? В качестве кого?
– Идиотский вопрос. Ты же сам сказал, что тебя каждая собака знает! Поэтому ты будешь изображать из себя королевского гонца к Богарту Благословенному. Причем изображать активно, от души. С возможно наибольшим количеством попоек, драк и приключений с женщинами. Ты должен шуметь, бузить, устраивать дуэли и всяческим образом отвлекать на себя внимание. Однако повозку далеко из вида не упускай. Когда она доберется до границы с эльфами, ты к ним присоединишься. Кому доверить выполнение задания – решишь на месте. Идеально было бы, конечно, если бы ты сам проник к эльфам. Чему ты улыбаешься? – вспылил Яргел. – Ты вообще слышишь, о чем я с тобой говорю?
– А то, – продолжал ухмыляться Шерман. – Драки, попойки, женщины… давненько я так не отдыхал хорошо.
– Ты только смотри, с девками не переборщи. Ты и так меняешь их как перчатки, – упрекнул его король. – А меня потом достают их почтенные родители с требованием компенсации за причиненный ущерб. Мне даже любопытно… у норлоков вообще совесть есть?
– Понятия не имею, – отмахнулся Шерман. – У меня точно нет. А визитеров всяческих можешь смело гнать в шею. Я с невинными девицами никогда не связываюсь, слишком много проблем. А те, кто делит со мной постель, будучи взрослыми, самостоятельными женщинами, знают, на что идут. Я им с самого начала всегда даю понять, что отношения не продлятся долго. Ты же знаешь, я терпеть не могу обязательств. В большинстве случаев женщины соглашались на такие условия, и каждый получал то, что хотел. Разве не так?
– О чем с тобой можно говорить? – отмахнулся Яргел. – Ты хоть когда‑нибудь испытывал серьезные чувства хоть к одной женщине? Неужели тебе вообще чуждо понятие романтики?
– Это в смысле торчать под чужими окнами, падать на колени перед дамой сердца, петь ей серенады и сражаться на турнирах? – ехидно поинтересовался Шерман. – Яргел, ты что, всерьез думаешь, что я способен заняться всей этой чепухой? Я слишком себя уважаю…
– Тьфу! Иди отсюда, не раздражай меня! И будь готов отправиться с посланием к Богарту Благословенному.
* * *
До королевской площади, где проводился конкурс менестрелей, мы добрались без труда. За пару недель путешествия по городам и весям я умудрилась заработать довольно приличное количество денег, и мы путешествовали с комфортом. Честно говоря, я даже не думала, что буду иметь такой успех. И это при всем при том, что (по совету Мирлин) мое творчество ограничивалось двумя сказками и одной песней. Сначала я, было, взбунтовалась (охота, что ли, одно и тоже сто раз повторять?), но моя разумная служанка расставила все по местам. Дескать, зачем привлекать к себе ненужное внимание и раздражать конкурентов? Вот удастся мне победить в конкурсе, тогда никто и вякнуть не посмеет, что я лютню в руках держать не умею. А так… Поскольку менестрелем я являюсь неофициально и никто меня не знает, вступиться за меня, в случае чего, будет некому. А неприятностей, которые могут со мной случиться, слишком много. Заплатит конкурент страже, и те подержат меня недельку в погребе. Убытка мне большого не будет, а на конкурс не попаду. И потом. Мирлин же в деревне росла, правил менестрелей не знает. А ну как для того, чтобы влиться в их стройные ряды, нужно сделать гораздо больше, чем купить лютню? Не хватало еще, чтобы придравшись к какой‑нибудь формальности, мне выступать запретили. Приведенные доводы показались мне убедительными, и я с Мирлин согласилась. Более того, впечатлившись ее предположением о возможном запрете моей деятельности, я вообще старалась не светиться. Впрочем… даже такой образ жизни обеспечивал нас довольно хорошо.
