— Искренне благодарю за заботу, Таура, да хранит тебя Солнцеликая, — осенила девушку святым кругом.
Она лишь улыбнулась в ответ и умчалась.
Я села на топчан, положила ткань под подушку и обвела взглядом комнату. Койки стояли стройными рядами с узкими проходами, и больше ничего здесь не было. Я насчитала тринадцать мест вместе с моим. Вот, значит, сколько нас, мерцающих. Знать бы еще, что там где у меня мерцает, от чего сам генерал эсперов не пожалел драгоценных живых камней для калеки. Поставил на ноги, чтобы вместе с другими добывала столь важную для их расы породу. Неужели это все, что им нужно от нашего мира?
Глава 9
Пребывая в раздумьях, я смирно сидела до тех пор, пока не услышала звонкую трель колокольчика. Сообразив, что это и есть сигнал на завтрак, по навету Тауры вышла из палатки и обогнула ее по правой стороне. Увидела длинный деревянный стол и приземлилась на скамью. Заозиралась в поисках хоть одной живой души и вскоре появилась высокая девушка в косынке и белом переднике. Она ловко удерживала поднос, заставленный кухонной утварью, на одной руке.
— Доброе утро, — первой поздоровалась с незнакомкой.
Она и не глянула на меня. Наспех расставила две тарелки, ложки и кружки. Ушла, вильнув хвостом длинного серого платья.
Я пожала плечами, удивляясь столь не радушному приему. Все-таки я так же как и она оказалась в плену. Разве не лучше поддерживать друг друга в такие не легкие для всего мира времена?
Вскоре девушка вернулась с двумя ведрами. Пыхтела и надрывалась. Со взмокшим недовольным лицом поставила ношу на край стола и смахнула с ведер тряпки. Ухватилась за тарелку, плюхнула в нее половник белой каши и так же поступила со второй. Потом наполнила кружки ароматным взваром и снова согнулась под весом ноши. Поковыляла в сторону другой палатки, с которой доносились женские голоса.
Наверное, мне следовало дождаться Тауры, но желудок отказывался от жестокой пытки временем. Лютый голод заставил наброситься на самую вкусную в мире молочную кашу. Даже в обители на завтрак варили хуже. А взвар так и вовсе порадовал сладостью терпких ягод. Я жадно пила и урчала от удовольствия. А когда вытряхнула в рот попавшую в напиток ягодку, чтобы с удовольствием ее разжевать, появилась Таура.
— Фух! Еле успела, — плюхнулась она на скамью напротив и подтащила к себе тарелку. Набросилась на еду так же, как я недавно.
— За что она тебя? — я указала на плечо девушки.
— Болтаю много, — ответила с набитым ртом. Запила последнюю ложку каши и подалась вперед. — Не любит она мерцающих. Считает, из-за нас вся беда в мире. Вот и злится, лупит каждый день. А в чем мы виноваты? Я и знать не знала, что умею видеть и добывать эти проклятые живые… — она резко замолчала. Кинула взгляд мне за спину. Я обернулась и увидела девушку в косынке.
Она мигом смела грязную посуду на поднос и ушла.
— Райя то же такая как Кара, — еле слышно шепнула Таура, продолжая смотреть куда-то вдаль. — Презирает и шпыняет при любом удобном случае. Но злится она больше из-за того, что генерал на нее внимания не обращает. Влюбилась дуреха в Кайса, представляешь?
— Фу, — вылетело непроизвольно, когда представила нашу девушку в постели захватчика.
— А че фу-то? — рассмеялась болтушка Таура. — Красивый, сильный, властный. У нас тут пол лагеря тайно по нему вздыхает, а он холодный, как каменная глыба. Вот и бесятся девахи.
— И ты вздыхаешь? — хитро подмигнула, а сама подумала, это как низко надо пасть, чтобы испытывать чувства к убийцам, прокатывающимся по нашему миру волной боли и разрушений? Надо искать способ изничтожить врагов, а не мечтать о них. А то, что этот Кайс поставил меня на ноги, не умоляет того, что он сделал с ни в чем не повинными, беспомощными послушниками. С моей Ваакри сделал…
— Ой, брось! — раскраснелась и отмахнулась. — Я в любовь не верю. Выжить бы, — тяжело вздохнула и погрустнела.
— Не поняла! — я скукожилась вся от крика и с опаской обернулась. Разгневанная тетка Кара стояла, широко расставив ноги, с плетью в руках. — Я бегать за вами должна?! А ну марш в свою нору, мразоты! И чтобы носы до обеда наружу не высовывали!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Эта женщина вмиг научила меня прыгать и бегать. В порыве страха тело позабыло, что ему еще сложно совершать такие резкие движения.
Залетев в палатку, сходу упала животом на свой топчан и Таура так заразительно рассмеялась, что я вместе с ней хохотом зашлась.
— Весело вам, курвы? — ворвалась Кара и со всего маху хлестанула меня плетью по оголившейся ноге.
От резкой боли потемнело в глазах и затошнило.
— Будешь знать, падла, как подставлять меня перед эспером, — прошипела и ушла.
А я со стоном перекатилась на спину и поджала ногу. Таура соскочила с места и подбежала ко мне.
— Дай гляну, — силой разжала мои пальцы и прижала ладонь ко рту, когда увидела рассеченную до мяса рану на голени. — Сейчас, не плачь только, погоди, — подбежала к своему топчану и выудила из-под койки тряпичный сверток. Вернулась ко мне и развернула ткань. Достала мешочек, насыпала серый порошок мне на рану, и стало немного легче.
— Это от боли помогает, но не лечит. Тебе надо к нашему эскулапу пойти и…
— Нет. Она мне отомстила. Я хочу на этом закончить войну. Никто не должен узнать, пожалуйста, Таура, — взмолилась, пока она перевязывала рану лоскутом.
— Я могила, — кивнула девушка. — А что конкретно случилось? Как это было? И вообще, расскажи, как в обители оказалась?
Я обняла подушку и нехотя погрузилась в страшные воспоминания. Начала рассказывать ровно с того дня, который разделил мою жизнь надвое.
Болтушка Таура слушала меня молча с открытым ртом, а в конце даже всплакнула, и я вместе с ней.
Мне Ваакри вовек не забыть и враг поплатится за это. Притаюсь мышкой и дождусь подходящего момента, чтобы нанести сокрушительный удар. И бить надо по их генералу, найти его слабое место и уничтожить, чтобы гад больше никогда никого не погубил своим смертельным взглядом.
— Не будем больше обо мне, — вымученно улыбнулась. — Теперь ты расскажи, как сюда попала?
— Я, — опустила она печальный взгляд и поджала губы, точно как моя сестренка делала, когда что-то рассказывала, — родом из Корундовой долины. Тут до моего поселка рукой подать. Крааль Роса, что за Туманной рекой. Слышала о таком? — я замотала головой. Никогда за пределы Амрааса не выезжала, кроме того дня, когда Ваакри забрала меня на повозке в обитель. — Войско Кайса с нашего поселка и начало захват долины. Только генералы с даром убивать взглядом, могут видеть в нас мерцание. Уж не знаю как, но это правда. Из всех жителей Крааль Росы только я мерцала. Кайс рвал и метал. Сравнял с землей наши дома, убил мужчин, а женщин и детей погнали в лес. Это в последнее время он все больше щадит земли и людей. Камней гору набрали и немного успокоились. Но мне было не жаль жителей села. Я от них такого натерпелась за последнюю годину, что сама бы не прочь подвесить мужиков на деревьях в один стройный ряд, — смахнула она горькую слезинку.
— Почему?
— Это случилось в великий день затмения. Я долго к нему готовилась. С того дня, как осиротела еще в детстве и меня на воспитание взяла местная ткачиха — тот еще волк в овечьей шкуре, влюбилась в мальчишку. Мы были не разлей вода с сыном пастуха. Повсюду вместе бегали, а когда повзрослели, впервые поцеловались под ивой у пруда. Счастье во мне било через край. Решила я рубашку избраннику вышить. Хоть и у ткачихи жила, а вышивке меня не научили. Пришлось долго мучиться с этими проклятыми нитками, но в итоге что-то получилось. Я ж, дура, обрадованная побежала на праздник и вручила ему подарок. Он мне в ответ браслетик надел,— глянула она на мой, — не такой богатый, как у тебя. Без камней драгоценных. Только цепь тоненькая, но я и тому обрадовалась. А то засмеяли местные девчонки рубашку из-под моей руки. Думала, не примет избранник такую неумеху. Но он поцеловал меня в щеку и повел к костру. Мы смотрели на завораживающие хороводы и что-то пили. Сначала подумалось, вино он мне в чарку подливал, а потом голову туманом так заволокло, что опомниться не успела, как на сеновале очутилась. И хотела ведь отпихнуть, но куда мне против сильного мужика? Так и снасильничал меня невинную. А наутро, когда нас его отец застукал, браслет сорвал и рубашку растоптал. Объявил меня распутницей. Вот и пошла обо мне слава по селу. Хоть колени сотри в молитвах Солнцеликой, а жизнь лучше не станет. Никому не нужна попорченная девка, сама знаешь. Вот и боялась нос высунуть из дома, чтобы не освистали. А мачеха так отходила кочергой, что неделю встать с постели не могла. Так что когда захватчики пришли и засунули меня в клетку, я даже с упоением за расправой наблюдала. Особенно за смертью предателя. Так и оказалась в лагере Кайса. На работу погнали сходу. Тяжело было поначалу на прииске, а потом втянулась. Я завтра все тебе покажу, научу. В этом даже есть нечто волшебное, — мечтательно улыбнулась Таура.
