Еще одно средство установления раппорта (и Эриксон мастерски им владеет) — отзеркаливание аналогового поведения клиента. Под «аналоговым» мы понимаем темп дыхания человека, частоту его сердцебиения, температуру тела, мышечный тонус, позы, выражение лица, грубую моторику, тон голоса и интонационные паттерны — иными словами, все, кроме используемых слов. Результатом отзеркаливания является то, что ваше поведение начинает настолько тесно отождествляться с поведением клиента, что вы становитесь для него подсознательным и надежным источником обратной связи, касающейся его собственных действий. На простейшем уровне отзеркаливание предполагает непосредственное копирование некоторых или всех форм аналогового поведения находящегося перед вами человека. Так, если ваш клиент говорит на повышенных тонах и ерзает, вы соотносите свое поведение с его поведением, повышая тон голоса и ерзая на стуле. Более продвинутый уровень отзеркаливания носит название «перекрестного отзеркаливания», и именно на этом уровне, как правило, оперирует Эриксон. При перекрестном отзеркаливании вы копируете аналоговое поведение с помощью частей тела или выходных сигнальных систем, отличных от тех, которые использует клиент. К примеру, нервное подергивание ноги клиента можно отзеркаливать подергиванием головы в том же темпе. Используя свои незаурядные способности отслеживать паттерны дыхания, частоту пульса, изменения цвета кожи, мельчайшие перепады мышечного тонуса и другие характеристики, Эриксон практикует перекрестное отзеркаливание для быстрой подстройки своего голоса и телодвижений к соответствующим характеристикам своих клиентов. Соответственно, Эриксон может подстроить темп своей речи к частоте пульса клиента, а свои телодвижения скоординировать с изменениями частоты его дыхания. Возможности аналогового отзеркаливания с целью создания раппорта безграничны, и его использование относится к числу наиболее важных навыков, которым мы обучаем участников наших тренинговых семинаров.
Эриксон устанавливает раппорт и на другом уровне, который, по нашему мнению, непременно должен присутствовать на начальной стадии помощи другим людям в их изменении. Иными словами, психотерапевт демонстрирует своим клиентам — словом или делом, — что понимает и их самих (их модель мира и их проблемы. Такая демонстрация понимания (понимания как принятия, а не как сочувствия) играет в терапии ключевую роль поскольку становится фундаментом последующие формы вмешательства. В результате такой демонстрации клиент узнает, что новый опыт, который предлагает ему Эриксон, исходит от человека, понимающего контекст, в котором этот опыт будет актуализован (иными словами, от человека, понимающего мир и обстоятельства клиента). Это важнейшая характеристика терапевтической работы Эриксона и естественное следствие его веры в уникальность каждого человека.
Каждый человек, входящий в ваш офис, несет с собой свою модель мира, которая, по словам Эриксона, «так же уникальна, как и отпечатки пальцев». Мы не только появляемся на свет со своим уникальным набором генов, но и после рождения растем, переживая опыт, отличный от опыта любого другого человека. Каждый человек, осознает он это или нет, имеет свою собственную историю уникальных переживаний и организует эти переживания в виде такой же уникальной совокупности суждений, касающихся природы окружающего мира, а также набора правил, в соответствии с которыми он живет. И поскольку индивидуальное поведение в значительной степени является функцией этих правил и обобщений, поведение каждого человека должно быть понято и способно обрести смысл, лишь будучи связанным с его собственным мировоззрением и контекстом, в котором это мировоззрение функционирует.
Вспоминаются времена, когда я жил во Флориде. Однажды мы с миссис Эриксон зашли в ресторан и заняли столик в кабинке. Вошла молодая пара с полуторагодовалым ребенком... Официантка принесла высокий детский стульчик и пыталась ублажить этого ребенка, а он от нее отворачивался. И родители понимающе сказали: «Да-да, он очень робкий, очень пугливый, даже не смотрит на незнакомых людей». Родителям подали еду... Я-то знаю, как ведут себя маленькие дети. Очень скоро малыш начал оглядываться по сторонам; он смотрел на меня, а я снова и снова уворачивался от его взгляда. Вскоре мы с ребеночком уже мило играли в ку-ку. Мы поиграли еще некоторое время, а когда родители ушли, малыш помахал мне на прощанье ручкой. Родители чуть не упали от изумления. Просто нужно встать на уровень, на котором находится пациент.
Очевидная польза понимания модели мира клиента состоит в том, что поскольку эта модель представляет собой совокупность фильтров и правил, составляющих и направляющих опыт и поведение этого человека, он естественным образом будет вынужден реагировать на любую форму обращения к этой модели. Характерной чертой терапевтического подхода Эриксона является то, что он изменяет свою собственную модель мира, соотнося ее с моделью клиента. Он принимает модель мира клиента, а не пытается убедить его в правильности своей модели или навязать ему ее и тем самым демонстрирует клиенту, что они солидарны во взглядах и в понимании природы его личной ситуации. Преимущество такой ориентации заключается, в частности, в том, что в процессе терапии Эриксону редко приходится иметь дело с проблемой сопротивления — просто потому, что сопротивления не возникает. Нередко психотерапевт перенимает взгляды и поведение клиента и пытается прямо или косвенно убедить его, что эти взгляды неверны или неадекватны. Типичной реакцией со стороны клиента является явное или скрытое сопротивление в той или иной форме — сопротивление не только новым идеям, но и всем исходящим из самых добрых побуждений дальнейшим рекомендациям.
Я даю возможность пациенту самому подтолкнуть меня к верному решению в процессе разговора со мной. Мой самый непослушный сын как-то сказал мне: «А слабо тебе заставить меня поставить эту книгу в книжный шкаф!» Я ответил ему, что совершенно уверен, что не смогу ЗАСТАВИТЬ его, как и не смогу удержать его от того, чтобы он сдвинул эту книгу хоть на дюйм. Он показал мне, что может сдвинуть эту книгу на ДВА дюйма и даже на ТРИ. Я сказал, что он НЕ СМОЖЕТ пододвинуть ее вон к тому стулу. Он показал мне, что еще как может. Сначала вон к тому стулу, потом вот к этому. И он поставил книгу в книжный шкаф. Итак, вы принимаете отрицание пациента, его сопротивление, и ИСПОЛЬЗУЕТЕ его. Приведу пример. Однажды ко мне пришел мужчина со своей женой. Они были женаты семь лет и хотели, чтобы я уладил их ссору. Муж хотел поехать во время отпуска в Калифорнию и Вайоминг. Жена хотела поехать в Северную Дакоту. Она раздраженно сказала: «Уже СЕМЬ ЛЕТ я езжу в Калифорнию и Вайоминг... все те же старые места, каждый раз одно и тоже. В этом году я хочу провести свой отпуск ИНАЧЕ». Он ответил: «Калифорния и Вайоминг меня полностью устраивают, и тебя тоже устраивают». Я сказал: «Ну, если ваша жена считает, что ее устраивает Северная Дакота, позвольте ей самой обнаружить, что, возможно, это НЕ ТАК». И он любезно согласился поехать в отпуск один, а она пусть поедет в Северную Дакоту. И вот однажды в два часа ночи мне звонит муж из Вайоминга и говорит: «Вы что, послали меня в отпуск одного, чтобы моя жена подала на развод?!» Я отвечаю: «Мы обсуждали только отпуск». Он сказал «Ох» и повесил трубку; я тоже повесил трубку. На следующую ночь, в час, мне звонит жена из Северной Дакоты и говорит: «Вы что, отправили меня в Северную Дакоту, чтобы я подумала о разводе со своим мужем?!» — «Нет, — говорю, — мы говорили лишь о том, что вы, возможно, захотите ПОЕХАТЬ в Северную Дакоту». Когда они вернулись, они подали на развод.
Почему я должен участвовать в этой язвительной перебранке по поводу того, разводиться им или нет? Кто прав — он? Или она? Они пришли к этому решению независимо. Они наказывали за это меня, звоня мне посреди ночи. Само собой, я не обсуждал с ними вопрос о разводе, — зачем, спрашивается, мне это делать? Жена ездила с мужем в одни и те же места в течение семи лет и каждый раз испытывала к ним отвращение. Какой же это отдых? Она испытывала отвращение к каждой проведенной там минуте. Ее брак нельзя назвать удачным. А он, несомненно, пытается НАКАЗАТЬ ее, чтобы она захотела избавиться от него. Но я-то им этого говорить не собирался. Я просто предложил им провести отпуск порознь. Остальную часть терапии они проделали сами.
Через год после развода жена позвонила мне и сказала, что хочет прийти ко мне на прием. Я записал ее. Она привела с собой своего молодого человека, представила его и сказала: «Я хочу, чтобы вы поговорили с ним. И я хочу, чтобы вы сказали нам обоим, что вы думаете о КАЖДОМ из нас... и что вы думаете о нас как о паре». Итак, я поговорил с ним... и с ней... и нашел, что их объединяет общность интересов, близкое по духу чувство юмора, схожий социальный образ жизни. И я сказал им: «ВЫ или (неразборчиво), людьми. Вы наверняка станете хорошими друзьями и, возможно, со временем обнаружите, что между вами есть нечто большее. Это не накладывало на них НИКАКИХ обязательств по отношению друг к другу. Это всего лишь обязывало их обнаружить между собой нечто большее.
