Высший в недоумении уставился на свои руки:
— Чем мне помогут собственные объятия?
Закатив глаза, Ирина тяжело вздохнула:
— Обнимать себя не нужно. Это фразеологизм… — увидев распахнутые недоуменно глаза Божества, она закрыла лицо руками и мысленно пообещала себе, что постарается говорить проще. Покосившись на остальных зрителей первой размолвки внутри стаи, нужно называть вещи своими именами, она еще раз вздохнула и разъяснила, — у нас так говорят, говорили… хм… на Земле эта фраза имеет значение: сдерживай чувства, сохраняй самообладание. Посмотри на парней!
Хранитель бросил взгляд на напряженные фигуры и изогнул бровь:
— Ну?
— У них был ужасно сложный день. Они умирали и сходили с ума от страха и боли, но сейчас не рычат и не скавчат. Нервничают, но не показывают своих переживаний. Учись быть человеком, то есть смертным. Излишняя горячность может очень сократить жизнь. В нашей реальности и так много опасностей, чтобы еще самим себе их создавать! Помни — тридцать лет…
— Помню… — буркнул Хранитель и поежился. — Что это?
— Твой организм показывает тебе, что начал замерзать, — пояснила девушка и поняла, что сама тоже ощущает прохладу ночного воздуха. Шелковый хитон не самая лучшая защита для тела. Оглядев обращенных и улыбнувшись замершей кошке, она предложила. — Разбиваем стоянку и устраиваемся на ночлег?
Ее слова подействовали, как звук выстрела стартового пистолета. Все мгновенно бросились в разные стороны. Даже оборотица, вернувшись в двуногую ипостась, рванула в ближайший кустарник. Причем, Ира успела отметить, что блузка на ней точно белела. Только Хранитель и попаданка остались стоять посреди поляны.
Ирина с тоской посмотрела в темень и вспомнила, как они с курсом выезжали на несколько дней в тайгу, собирать листья брусники и багульника. Как, разведя костры, ребята разбивали палатки, а девчата на скорую руку сооружали бутерброды.
Потом в ее памяти всплыл корпоратив на базе отдыха. Они сняли кирпичный маленький домик, на две комнаты. В большой организовали посиделки, а вторую — поменьше — использовали, как гардеробную. Музыка гремела, создавая настроение для отдыха и веселья. Мужчины, захватив мясо, переместились к мангалу, а веранду дамы приспособили под кухню, где споро открывали сок, нарезали хлеб, овощи и фрукты.
Обратив внимание, что уже второе воспоминание привело ее к мыслям о еде, девушка вздохнула и, чтобы отвлечься, опять стала вспоминать уютный маленький домик, где в каждой комнате стояли комплекты мягкой мебели, диван и два кресла с маленькими подушечками. Администрация утверждала, что любой из этих предметов можно превратить в спальное место, если отдыхающие решат остаться с ночевкой.
Воображение землянки настолько точно воспроизвело образ коттеджа, что когда на краю полянки в мареве появилось невысокое светлое строение, в котором радостно светились все окна, то Ирина даже не сразу осознала, что это не видение и не игра воображения. Тот уютный домишко, что только что был в ее мыслях, реально находился от нее буквально в нескольких шагах.
— Хранитель! Это твоих рук дело? — пораженно прошептала девушка, и отрицательное покачивание светлой вихрастой головы с заостренными ушами ввело ее в ступор. — Опять я? Но как?
— Я же вложил в вас магию, в том числе и способную трансмутировать подручные материалы… — пожал он плечами. — Видимо, там были подходящие для трансформирования вещества…
Закончить высоконаучную лекцию ему не удалось из-за удивленного:
— Что это? — мужской возглас за спиной раздался неожиданно, но страха у Иры не возникло — звериная суть сразу подсказала, что это свой. Мур-р, какая удобная опция.
— Кажется, дом, — не оборачиваясь, усмехнулась землянка. — Иссил?
— Да, мать! — прогудел амбал.
— Мое имя Ирина! — напомнив, огрызнулась девушка. — Бабушкой еще обзови! Если уж тебе нужна родственная связь, то можно я буду сестрой?
Иссил промолчал, пожав плечами, а потом кивнул.
Зато за спиной послышался легкий шорох, и голос, что имел немного другой тембр, ответил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как скажешь, сестра И-р-рина!
Иной оттенок модуляции речи тоже отметила ее новая сущность. А еще она услышала, как Дух, стоя застывшей статуей, шепнул: «И-р-рина». Видимо, не зная, что делать, он внимательно прислушивался к их разговору.
— Пард, а где Ирбисса? — улыбнулась попаданка, так ее рассмешило звучание собственного имени из уст парней.
— Я здесь, — раздалось из темноты. Ирина обернулась на голос и заметила, что ее зрение перестроилось. Она видела среди деревьев спешивший тонкий силуэт. Причем если у ребят в руках были охапки хвороста, то Ирбисса тащила огромный букет разнотравья, аромат которого нежно кружил голову.
"Вот и следующие мутации, — мелькнула мысль, — надо будет лесовику сообщить".
— Ну что, пошли смотреть наше пристанище? — ни к кому конкретно не обращаясь, но повысив голос так, чтобы всем было слышно, предложила Ирина. Только сейчас она осознала, что сама-то представилась ребятам, а как окликнуть Духа, не знает. Серьезно, не Лешим же его обзывать. Надо будет с ним это обсудить…
Шли не торопясь, отмахиваясь от каких-то мельтешащих насекомых, но что странно — ни одного укуса Ира не почувствовала. Да и остальные шли спокойно. Не было таких знакомых по походам в тайгу звуков шлепков по коже. То ли в этом мире нет кровососущей живности, то ли Хранитель постарался при перестройке организмов.
Покосившись на хмурого паренька, что внимательно смотрел себе под ноги, землянка про себя усмехнулась: "Ну да, землю топтать — не парить в небесах". Или где он раньше обитал?
Вся компания, не сговариваясь, подстроилась под шаги Хранителя, словно специально растягивая время, но через пару минут уже были у крыльца. Попаданка даже успела в двух словах поделиться опытом с соклановцами, как у нее получилось создать для них добротный ночлег. Вся компания внимательно слушала, уточняя только, насколько ярко она помнила и представляла те или иные моменты.
Хворост свалили справа от ступеней, и Иссил, взбегая по лестнице, просто кинул:
— Проверю, — распахнул дверь и шагнул внутрь. Но…
Только он исчез за порогом, как Ирина заметила на стекле окна отблески огня и мгновенно появившиеся их тени на светлой стене, она даже удивиться не успела, когда ее слух уловил звуки потрескивания горящих дров, а в нос впился аромат жареного мяса.
Все оставшиеся, как по команде, обернулись и застыли в немом изумлении. На том месте, где они только что стояли, ровно горел костер, а над ним на огромном вертеле золотилась поджаристой корочкой цельная тушка молодого поросенка.
Первой очнулась Ирбисса:
— Он сейчас сгорит! — и со всех ног бросилась спасать жаркое.
— Не утащит! — кинулся за ней Пард.
— Опять не ты? — мурлыкнула Ирина и услышала, как забурчало от голода в животе Высшего. Ответ ей не потребовался: его округлившиеся глаза и то, как он в испуге прикрыл руками предателя, все сказали без слов.
Стараясь подавить ироничную улыбку, девушка пояснила Божеству:
— Это голод. Физическое тело необходимо подпитывать, чтобы были силы. Человек без пищи может прожить несколько недель, а вот от обезвоживания погибнет через две недели. Если не раньше…
Бог глянул на нее безумными глазами, и тут же раздалось журчание бегущей воды.
— Ты призвал воду? — радостно улыбнулась попаданка и захлопала в ладоши.
— Я помню, что должен прожить в теле тридцать лет! — буркнул лесовик и покраснел. Ну, да! Когда он согласился провести на себе испытания собственной авантюры, она припомнила, что Иисус прошел свой земной путь за тридцать три года, вот и намекнула, что, может быть, за этот период, Хранитель научится быть человеком.
Ох, как он метал гром и молнии. И учиться ему нечему — он совершенен. И человек по сравнению с ним — низшее существо. И если вдруг он чего не знает о жизни смертных, то ему года достаточно… Сошлись на том, что если он за год поймет всю природу смертных, то оставшееся время будет просто получать удовольствие, познавая любимую природу подконтрольного мира. Ведь каждый имеет право на свои маленькие слабости.
