Однако архонтов теперь должны были выбирать не члены Ареопага, а жребий, производимый среди 40 кандидатов, выдвигаемых по 10 человек от каждой из четырех фил, где они отбирались уже голосованием. (Считалось, что жребием выявляется воля Зевса). Но, поскольку всеми делами в филах заправляли те же эвпатриды из Ареопага, то их власть от этой перемены практически не пострадала.
Зато другими своими нововведениями Солон подорвал их власть более серьезно. А именно – рядом с древними аристократическими учреждениями он создал целых три новых – демократических – органа власти.
Во-первых, он возродил Народное собрание («Демос»), угасшее, видимо, еще в эпоху царей (или уже в эпоху архонтов). Доступ в него он открыл для всех полноправных, включая и самых бедных. Солон увлекался поэзией и Народное собрание он возродил, видимо, под влиянием поэм Гомера и в подражание его славным героям. Но, возможно, он ориентировался в этом и на соседнюю консервативную Спарту, в которой этот институт сохранился со времен Гомера и действовал под именем «Апеллы». Однако участвовать в работе афинского Народного собрания Солон разрешил, по-видимому, только полноправным геннетам, составлявшим, как уже отмечено выше, не более 20 процентов от всего населения страны. Только они составляли тогда «народ», по аттическим понятиям. Метекам же и другим неполноправным доступ в Народное собрание был закрыт. Тем не менее, по замыслу этот орган был именно демократический.
Во-вторых, Солон создал еще один постоянно действующий Совет («Совет Четырехсот»), в который избирались также по жребию, но в кандидаты не допускались феты. (Да они и не смогли бы там заседать на постоянной основе, поскольку работа членов Совета, как и любых должностных лиц в Афинах, тогда еще не оплачивалась). Членами Совета 400 могли стать геннеты с цензом от зевгита и выше. Совет предварительно рассматривал все вопросы, выносимые в Народное Собрание, руководил его заседаниями и т. д.
В-третьих, Солон учредил Народный суд («Гелиэю») численностью в 6 тыс. человек. Доступ в него (по жребию) получили все те, кто имел доступ в Народное собрание, но Гелиэя должна была работать на постоянной основе. По существу, это было второе Народное собрание, но специализированное на судебных разбирательствах. Гелиэе было поручено рассмотрение всех гражданских дел (уголовное, религиозное и судопроизводство по государственным преступлениям осталось за Ареопагом). При этом Солон разрешил возбуждение дел в Народном суде любому полноправному гражданину по любым делам (а не только по своим личным). Это нововведение породило не только знаменитую афинскую страсть к сутяжничеству, ставшую у греков притчей во языцех, но и знаменитое племя сикофантов, дружно ненавидимое с тех пор почти всеми слоями аттического общества.
Аристотель считал, что именно Народный суд оказался наиболее сильным оружием в руках народных низов. И, по-видимому, он прав. В то же время нужно учитывать, что и работа членов Гелиэи по конституции Солона не оплачивалась, поэтому поначалу в ней вряд ли могли заседать на постоянной основе даже зевгиты, не говоря уже о фетах. Но начало, конечно, было положено.
Таким образом, параллельно с органами власти богатых и знатных (Ареопаг, архонты) Солон создал органы власти средних (Совет 400) и бедных (Народное собрание, Гелиэя) жителей Аттики. Тем самым он сделал бедняков и середняков настоящими гражданами и вложил им в руки легальное политическое оружие против их классовых противников. С тех пор оставалось только вопросом времени, когда это оружие будет обращено против старинной родовой аристократии и других богачей. По существу, Солон создал в Афинах систему классового двоевластия, чем заложил в фундамент этого государства бомбу замедленного действия.
Законодательная деятельность Солона продолжалась около 20 лет – с 594 по начало 570-х гг. до н. э. И все эти годы он занимал экстраординарную должность, по-видимому, эсимнета, о которой Аристотель сообщает нам следующее: «Она (должность эсимнета – Л.П.), так сказать, представляет собой выборную тираннию; отличается она от варварской монархии не тем, что основывается не на законе, а только тем, что не является наследственной. Одни обладали ею пожизненно, другие избирались на определенное время или для выполнения определенных поручений; так, например, граждане Митилены некогда избрали эсимнетом Питтака для защиты от изгнанников, во главе которых стояли Антименид и поэт Алкей. О том, что митиленяне избрали Питтака именно тиранном, свидетельствует Алкей в одной из своих застольных песен. Он укоряет их за то, что они „при всеобщем одобрении поставили тиранном над мирным несчастным городом Питтака, человека худородного“. Такие виды правления, с одной стороны, были и являются тиранническими, как основанные на деспотии, с другой стороны, относятся к видам царской власти, потому что эсимнетов избирают, причем добровольно»36.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Плутарх. Избранные жизнеописания. В 2-х т. Т. 1. М., 1986. С. 43.
2
Куланж Ф. де. Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима / Пер. с англ. Л. А. Игоревского. – М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010.
3
Плутарх. Избранные жизнеописания. В 2-х т. Т. 1. М., 1986. С. 44.
4
Аристотель. Риторика // Античные риторики. Под ред. А. А. Тахо-Годи. М., Изд-во Моск. ун-та, 1978. С. 30.
5
«Согласно Плутарху, – отмечает Фюстель де Куланж, – в Эпидавре на протяжении долгого времени граждан, то есть тех, кто имел политические права, было не более ста восьмидесяти человек; все остальные были „вне города“. Еще меньше граждан было в Геракле, где младшие члены рода не имели политических прав. Точно так же долгое время было в Книде, Истросе и Массалии. На острове Фера вся власть была сосредоточена в руках нескольких семей, которые считались священными. То же самое было в Аполлонии» (Куланж Ф. де. Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима / Пер. с англ. Л. А. Игоревского. – М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010. С. 255).
6
«Еще в старинных преданиях, – отмечает В. П. Бузескул, – Афины славились тем широким гостеприимством, которое оказывали они пришельцам и чужеземцам. У Софокла слепой Эдип, прибывший вместе с своею дочерью Антигоною в Колон, предместье Афин, ссылается на это: „Афины, говорят, самый богобоязненный город; они одни способны спасти несчастного пришельца, одни в состоянии ему помочь“. У Еврипида гонимые всюду Гераклиды – в пьесе того же имени – находят великодушную защиту только в Афинах, в „стране свободной“, которая считает ужасным позором выдать чужеземцев, молящих о приюте. Говорят, у афинян существовал даже закон, повелевавший будто бы принимать всех желающих из греков, – известие, основывающееся, по-видимому, на недоразумении и вызванное именно тем фактом, что Афины охотно принимали переселявшихся чужеземцев». (Бузескул В. П. История Афинской демократии. С.-Петербург, Типография М. М. Стасюлевича, 1909. С. 213).
7
Аристотель. Политика // Сочинения: В 4-х т. Т. 4. – М.: Мысль, 1983. С. 430.
8
Фукидид. История / Перев. Г. А. Стратановского. – М.: Ладомир; ООО «Фирма «Издательство АСТ», 1999. С. 41—42.
9
Здесь Фюстель де Куланж противоречит греческим преданиям, согласно которым Менесфей был правнуком Эрехтея (то есть, не выборным, а наследственным царем). Менесфей предводительствовал афинянами в их походе под Трою, где он и погиб.
10
Этот род прибыл в Аттику с Пелопоннеса, изгнанный оттуда дорийцами.
11
Куланж Ф. де. Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима / Пер. с англ. Л. А. Игоревского. – М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2010. С. 243—244.
12
См.: Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т. / Гл. ред. С. А. Токарев. – М.: Рос. энциклопедия, 1994. – Т. 1. С. 95.
13
Плутарх. Избранные жизнеописания. В 2-х т. Т. 2. М.: Правда, 1987. С. 92.
