раз. После чего противника можно было брать голыми руками.
Основная проблема заключалась в том, что эта комбинация, которую сама Веста называла «агриллой», требовала достаточного объёма мощи с моей стороны. А ещё у меня не было стрелы.
Роль последней выполнял ястреб, вокруг которого уже сформировалась нужная печать. За счёт связывающей нас нити, я смог провернуть это без видимых для противника эффектов — для него атака должна была стать неожиданностью.
Время сжалось. Уплотнилось, став вязким и давая возможность действовать. Как будто сам Кронос вырвался из Тартара и решил прийти мне на помощь, раздавив смертных. Мелькнула мысль, что стоит и правда проверить врата Тартара. Стражей-гигантов, которые были настолько преданны своей миссии, что даже не стали сражаться за Элладу, наверняка разорвало вместе с остальными. Но если где-то внутри всё ещё живы титаны и сам Кронос, то смертным предстоит столкнуться с гневом, который они не переживут. Как минимум, один из континентов, эти тысячелетние узники точно опустошат.
Я вкачивал в ястреба силу, стараясь делать это максимально незаметно. Даже ослабил свою кольчугу, лишь бы направить к спутнику максимум божественной мощи.
Когда между мной и смертным оставался всего десяток шагов, тот неожиданно остановился и с его лица медленно сползла улыбка.
— Постой. Это же кристалл Древних. Прямо в центре твоей души. Как ты это сделал?
Глупцом он не был — не успел прозвучать вопрос, как лицо исказилось изумлением.
— Ты тоже один из них? Но…
Противник был настроен решительно и полон сил. Во всех смыслах этого слова. Но он точно не ожидал обнаружить здесь ещё одного живого бога. Я же воспользовался его временным замешательством.
Мысленная команда и Сандал молнией несётся к поверхности. А вокруг его окутанного божественной силой тела, вспыхивают шестнадцать сверкающих рун.
Порождение Бездны, что стояло передо мной, успело заметить атаку. Но уже в последние момент, когда ястреб был под его ногами.
Налитый силой Сандал пробил его щит — одной из граней оттиска Весты была возможность прогрызать защиту цели. Поэтому ястреб не отлетел от облака тёмной пыли, которое окружало врага, а нырнул в него.
Была смутная надежда, что Сандал вломится в оболочку и фактически выведет смертного из строя одним ударом. После чего примется орудовать клювом и когтями, круша его плоть.
Но благосклонность Парки закончилась — руны отработал своё прямо в защите врага. А в сторону отлетел скомканный шарик энергии, которым стал мой спутник после ответного удара врага. Отродье Бездны безжалостно смяло ястреба, далеко отшвырнув его.
Я чувствовал его боль. Сандал был жив — для того, чтобы убить его, нужно куда больше, чем грубое воздействие силой. Правда, помочь мне в этом бою, ястреб уже не сможет. Точно не в ближайшее время.
Но и на противнике удар сказался — пусть и поражена была только часть его энергетического каркаса. Сейчас он стоял с искажённым от боли лицом. Такое бывает, когда солидная часть твоих каналов перестаёт прокачивать силу, как надо и требуется срочно проложить новые или придумать другое решение проблемы. Пока твоя оболочка не начала разрывать сама себя из-за дисбаланса.
Мои собственные каналы тоже едва выдерживали нагрузку, «искра» обжигала сиянием, а верхний слой ядер, кажется начал распадаться. Как только выпадет момент, нужно заняться собственным состоянием. Энергия Пробоев, улучшала состояние смертной плоти и повышала потенциал каналов, но судя по моим текущим ощущениям, полагаться только на неё, не стоило.
С руки слетел каменный браслет — Мьёльнир за секунду обернулся дротиком, вокруг которого засияла печать. А когда спутник устремился вперёд, рядом проступили всё те же шестнадцать сверкающих рун.
На этот раз попадание оказалось более удачным — спутник прошил выставленную защиту и несмотря на рывок цели в сторону, вонзился в правое плечо врага.
Теперь руны полыхнули внутри его плоти. А Мьёльнир, мысленно вопя от радости, раскрошил плечо и вырвался на свободу, убираясь подальше от исходящей чёрной дымкой туши.
Наблюдая за противником, который рухнул на одно колено, я внезапно понял, что Урген что-то поёт. Монотонную протяжную песню на незнакомом мне языке. Видимо какая-то вербальная манипуляция силой из его божественного арсенала.
Противник ударил неожиданно. На этот раз не чёрным копьём, при помощи которого уложил Ургена, а чем-то вроде тяжёлой стрелы, что неслась прямо мне в грудь.
То ли эта атака оказалась слабее предыдущей, то ли римское плетение сильно превосходило защиту лесного бога, но кольчуга выдержала. Правда потеряла почти всю свою физическую силу, а после того, как я рухнул на каменную поверхность, вовсе пропала.
Прокатившись по застывшему подобии лавы, я врезался в каменный гребень и смертная оболочка отозвалась дичайшим всплеском боли. Из плюсов — я был жив и затормозил. К минусам можно было отнести сломанную левую руку. Да и рёбра, тоже изрядно пострадали.
Мьёльнир, в момент моего полёта решил самоотверженно отвлечь внимание врага на себя. Только вот потянуть силу из меня он не мог, а собственного резерва спутнику на хватило лишь на то, чтобы добраться до слоя защиты, после чего его отбросило. Сейчас он был где-то среди тех оплывших глыб, в которые превратилось здание с колоннами.
Вытащить я его мог. Но вот снова бросить в атаку, вряд-ли. Мои внутренние резервы опустошены. А того, что «искра» и ядра выдавали в моменте, как выяснилось, не хватало даже для полноценной кольчуги.
Смертный, который только что разбросал двух богов, уже поднимался с колен. А я отвлёкся на мелькнувшую вверху тень. Сандал? Да нет, ястреб до сих пор оставался комком энергии. Кто тогда?
Враг тоже заметил мерцающую птицу и поднял голову, видимо пытаясь понять, откуда она здесь взялась. Зря. Именно из-за этого он пропустил стремительный бросок медведя. Тот промчался настоящей молнией — как сатир, что нёсся к разгорячённой и призывно раскинувшей бёдра вакханке.
Мощная туша буквально снесла фигуру неизвестного, опрокидывая его на землю и терзая клыками. А справа от меня промелькнула ещё одна тень.
Только теперь я понял, что происходит. Четвёрка Одарённых из числа эвенкилов. Впитавших в себя какую-то совсем крохотную толику божественной силы за счёт поедания тех самых зверей. И поклоняющихся своим богам. Между ними и Ургеном изначально был контакт. Чем последний и воспользовался.
На момент показалось, что сейчас всё будет кончено. Ещё немного и принявший звериный облик Медведь просто разорвёт противника на куски, а остальные ему в этом помогут. Каждый из эвенкилов, сейчас был напитан божественной мощь — Урген выложился по полной, чтобы обеспечить их силой. Неплохой ход — вместо того, чтобы тратить время на латание самого себя, он отправил на доску четвёрку новых игроков.
Я ослабил защиту кольчуги и взялся за свои раны, сращивая кости, плоть и сухожилия. Потом по мне в любом случае ударит откат. Слишком колоссальные нагрузки пришлось перенести оболочке. Но ближайшие несколько часов плоть должна выдержать. И этого вполне достаточно.
Процесс занял не больше нескольких секунд, но за это время обстановка на поле боя успела критично измениться. Противник всё же смог воспользоваться заёмной силой — мощный поток чёрной пыли отшвырнул медвежью тушу далеко в сторону, протащив её по каменным выступам.
Потом перехватил Соболя, чьи клыки должны были сойтись на его глотке. Наверное сломал бы ему хребет или оторвал голову. Но сверху обрушилась Скопа, а по ногам ударила Ласка.
В итоге, Соболь выскользнул из захвата, упав на землю, а враг закрутился, нанося новые удары. Ударная волна отнесла птицу к тем же руинам, среди которых был Мьёльнир, а Ласка стремительно понеслась в противоположном направлении.
Сам я вскочил на ноги и увидел, как смертный притягивает к себе проносящуюся мимо душу. Мертвецу не повезло — его пожирали сразу после гибели, даже не дав понять, что происходит. Но раз это отродье Бездны пошло на подобное, значит запас его заёмной силы подходил к концу.
Я влил силу в Мьёльнира, но вместо того, чтобы сразу бросить спутника в бой, приказал подобраться ближе. Через секунду тот маленьким шариком покатился в сторону противника, а я громко задал вопрос.
— Ты же Чернокровый? Как ты узнал
