– Дедушка! - вдруг взмолилась девочка. - Раз вы такой специалист… На расстоянии… Пожалуйста, прикажите что-нибудь этим бутылкам.
– Ну, что ты, курносая… Да я уже давно…
– Дедусь, тряхни стариной! Попробуй! - уговаривали туристы.
Дед сосредоточенно помял Городу в кулаке.
– Оно, конечно, попробовать можно… Да они. наверное, только своего хозяина слушаются… Эх, была не была рискну!
Втянув голову в плечи, он потусторонним взглядом уставился на сетку с бутылками
– Внимание, на старт! - прохрипел он. Велю… Приказываю… Дед секунду помялся и вдруг рявкнул: - Бутылкам спуститься на пол! Встать по стойке «смирно»! Раз, два… три! - И старик выдохнул весь запас воздуха, который был у него в лег как.
Бутылки не дали деду осрамиться Они Дружно соскочили с аварийной ручки, плавно приземлились и, лихо звякнув стеклянными боками, замерли.
В вагоне все онемели, и только девочка захлопала в ладоши.
Но больше всех изумился сам старик. Нет, это был не сон! Бутылки на самом деле слушались его!…
– Качать деда! - закричали жором туристы.
Но деду было не до того. На лбу у него выступили крупные капли пота.
– Куй железо, пока горячо! - подбадривал он себя и произнёс уже более уверенно:
– А ну, бутылочная гвардия, в вагон шагом марш! Бутылки повиновались.
– А-атставить! - вошёл в роль дед. - Попарно, наклейками вперед - марш!
«Ишь разошёлся! - недовольно подумал Тимка, но портить деду настроение не захотел. - Старость нужно уважать!».
Первая пара бутылок вынырнула из сетки и, сверкая этикетками, двинулась к деду,
– Какая выправка! - восхищалась публика.
Это явно льстило бутылкам. Достигнув ног деда, они отвесили ему поклон и скромно встали в угол.
– Какие вежливые! - ликовала девочка.
«Ну и дурёха!» - презрительно подумал Тимка.
Под аплодисменты публики все остальные бутылки таким же манером прошествовали на место и снова залезли в догнавшую их сетку.
Дед победоносно распушил усы:
– Семьдесят лет внутри такая силища сидела, а вон когда наружу вышла!!
Молодёжь легкомысленно веселилась. Солидная публика жаждала разъяснений.
– Ну, а теперь признавайтесь, дедушка, - это ваши бутылки? - спрашивала женщина.
– Что вы!- отнекивался старик. - Я лимонадом не балуюсь! - и грозно добавил: - Ну, держись теперь, бабка! Вот вернусь…
Старика перебила жадная до чудес девчонка:
– Дедушка, миленький! А может быть, и наша авоська вас послушается? Прикажите ей что-нибудь! - И девочка показала на сетку с хлебом и батоном, висевшую на крюке.
– Ну что ж, стрекоза, давай попробуем! С едой я ещё не работал…- Дед подозрительно осмотрел круглый хлеб. - «Тяжеловат, не осилю…» - прикинул он и перевёл взгляд на батон.
– Ну что, озорница, булки хочешь?
«Да она ради фокуса а от жареных лягушек не откажется!» - чуть не рассмеялся Тимка.
Едва девочка успела кивнуть деду, как из сетки выскочил «петитный поджаристый батон. Распространяя вкусный запах печёного, он дерзко проплыл перед носом пассажиров и доверчиво ткнулся в девчонкину ладонь.
«Сейчас разахается!- подумал Тимка. - Ещё бы! Дрессированный батон!»
И точно - девочка завизжала от восторга.
– Ой, мамочка, как хороню, что мы купили батон! Значит, и булка тоже передаётся на расстояние!?
Старик был счастлив.
– Однако ловко вы нас провели, папаша! - рассмеялся инженер.- Не скрывайте - вы, вероятно, известный иллюзионист? Не в Индии учились?
– Что ты. сынок, я самый что ни на есть тверской, - гордо сказал дед.- И сила эта только сейчас во мне во всю мощь открылась. Эх, жаль, старухи моей тут нет. Поглядела бы, старая перечница, как я тут биотоками ворочаю! - Старик даже причмокнул от удовольствия. - Ну, Семен Авдеич Бубликов, не имеешь ты теперь никакого такого человеческого права эту силу для себя одного держать!
ЕСЛИ БЫ В ЭТОТ МОМЕНТ…
Если бы в этот момент мы с вами заглянули в лабораторию, мы услышали бы…
- Ну, а сейчас? - спрашивала Любочка. - Почему из квадрата «В» «невидимка» не подаёт тревожных сигналов? Ведь мальчик обманывает хорошего человека, морочит ему голову. Почему же шапка не протестует?
По-видимому, конструктор и сам был озадачен.
Вот уже несколько минут он копался в рабочих схемах модели и сверял таблицы.
- В чём же секрет? Мальчишка дурачит человека, а шапка почему-то продолжает работать безотказно… - размышлял вслух учёный.- Будем рассуждать по порядку. Нам известно: модель запрограммирована не прямолинейно - это, мол, черное, а это - белое. Она задумана гораздо сложнее - ежесекундно взвешивать все «за» и «против» и принимать самостоятельные решения. От неё не должны ускользать даже малейшие отклонения от справедливого…
Значит, то, что происходит в данный момент, она не расценивает, как плохой поступок: по-видимому, у неё есть для этого свои «соображения». Вероятно, она относится к этому, как к шутке. Более того, видит в этой шутке что-то хорошее. - И учёный, закрыв папку с чертежами, жадно закурил.
- Олег Борисович, но это уже не просто шутка. - возразила лаборантка. - старик ведь поверил в свою необыкновенную силу! Представляете, какое его ждёт разочарование, когда он узнает, что над ним так зло посмеялись!
А по экрану всё так же весело пробегали задорные зелёные зайчики. Это были явно положительные импульсы.
И всё же учёный, несмотря на хорошее настроение экрана, был чем-то встревожен.
- Да, - хмуро произнёс он, - не исключено, что шапочка ошибается… Она же только начинает свою жизнь, и. может быть, что-то в ней ещё несовершенно? Или просто не отработано? А что, если у шапочки есть свои слабости? А может быть, появились какие-то новые свойства, которые не были предусмотрены? И благодаря этому она сама увлеклась игрой? Ну что ж, дальнейшее покажет! Сейчас очень важно увидеть, чем всё это кончится!
И они прильнули к экрану телевизора.
На вершине славы
А дед упивался своей неожиданной славой.
– Семён Авдеич, вы - необыкновенный человек! - твердила женщина. - Вы - феномен!
– Жму вашу руку, коллега! - инженер обменялся со стариком рукопожатием. - Вам нужно немедленно сообщить о себе в Академию наук!
Но академия была далеко, а турист в пёстром свитере уже стоял за дедовой спиной.
– Одну минуточку! - обрушился он на старика. - Дайте профиль! Готово! - фотоаппарат победно щёлкнул, - А теперь, пожалуйста, несколько слов о себе.
– Спасай деда! - всполошились туристы.
Но молодой репортёр не унимался.
– Не мешайте работать! - огрызнулся он. - Что вы понимаете? Этот дед наверняка в историю войдёт!
Дед входить в историю не отказывался, но держал себя скромно.
– Для истории я ещё не совсем созрел, - сказал он, опустив глаза, - вот ежели в цирк… Так-то, Авдеич, не имеешь ты теперь права на лавочке в сторожах сидеть! Раз уж заклокотал в тебе талант - послужи народу!
Таким поворотом дела все были довольны. Тим тоже чувствовал себя именинником. Ещё бы! Это с его лёгкой руки пришла ж деду известность!
Дед буквально купался в славе. Он охотно фотографировался со всеми на память, готов был уже раздавать автографы и с азартом планировал:
– Сейчас куплю дюжину бутылок и - айда тренироваться. А завтра вечером - прямиком в цирк.
Но тут в поэзию вторглась проза жизни.
– Граждане, приготовьте билетики! - раздался простуженный голос, и дверь грозно хлопнула за спиной длинного, сухого, как макаронина, контролёра.
«Всё. Доигрался!» - Тимкино сердце чуть не оборвалось.
Мальчишка уже собрался било нырнуть под скамейку, но вовремя вспомнил, что он - невидимка.
А контролёр поторапливал деда
– Что же вы, гражданин хороший, думаете предъявлять билет или нет?
Старик шарил по всем карманам, а страж порядка между тем перешёл с дедом на «ты».
– Давай быстрей, дед, не в баню пришёл! Ты у меня не один!
Семён Авдеич невозмутимо изучал подкладку шапки, старательно тряс футляр от очков - билета не было.
«Влип дедушка, - расстроился Тимка. Как-никак, они с дедом были уже почти родственниками. - Ну, дедушка, шептал он, - за обшлаг загляни! Ищи, ищи получше,… Эх, был бы у меня билет, я бы тебе отдал!»
Но билет старика как сквозь землю провалился.
– Ну, будет меня морочить! - рассердился контролёр.
– Говори, дед, прямо, что без билета едешь. Нечего крутить!
– Да вы что, товарищ, за этого дедушку мы все ручаемся! - зашумела публика. - Знаете, он какой человек необыкновенный.
Но дед и сам был зубастый.
– Крутить мне нечего! - рассвирепел он. - Я сам человек государственный и совесть у меня государственная! У меня, браток, насчёт билета всё честь честью обстоит. Буду я свой жизненный диплом пачкать! Да я бы сам любого зайца за шиворот вот как тряханул!
