Самого медбрата из числа эфиопов поблизости не наблюдалось, он спокойно спал в своей палатке, чтобы не утруждать себя. Удивительно, но в импровизированном медицинском учреждении всё было в единственном экземпляре: один медбрат, один градусник, один тумбочка, один больной, рисковавший вскоре стать единственным трупом.
Кроватей, правда, было две, да в конце палатки беспорядочной кучей валялось несколько лежаков — прибежище местных скорпионов и ядовитых сколопендр. Странно, что больного негра они не кусали, а то вышло бы весьма по-африкански: безжалостно добить. Ну, чтобы не мучился зазря…
Больной явно собирался вскоре покинуть этот бренный мир, похоже, его брат не ошибся, и Манхала на самом деле укусила ядовитая змея. Рана на его теле уже приобрела синюшный цвет и сильно опухла. Но, чтобы узнать больше и облегчить его страдания, нужно провести ритуал. Гм, ритуал создания лекарства.
— Нужно разжечь костёр, — сказал я громко. — Принесите котелок и воду, я буду готовить зелье, к тому же, мне нужно определить, что за змея его укусила.
— Она была чёрная, чёрная! Я видел, видел! — заорал один из товарищей кушита.
Опа-на! Так это не иначе как чёрная Мамба. Гадюк здесь не водилось, а других змей с чёрным цветом шкуры в Африке трудно сыскать. Был ещё чёрный аспид, но он живёт в лесу, а не в полупустыне, так что этот вариант отметаем. А вот ареал обитания чёрной мамбы как раз здесь и находится.
На меня ощутимо повеяло чем-то родным до жути. В глаза словно взглянула сама бездна. Ладно, будет вам и цирк, и мистика в одном флаконе, и духи Африки для большей кучи. Как бороться с ядом чёрной мамбы я знал, да и противоядие не сильно сложно сделать. Главное здесь: знать и иметь под рукой нужные травы и некоторые ягоды.
Не все ингредиенты зелья у меня были, да и они, собственно, собирались мною попутно. То здесь сорву знакомый стебелёк, тот тут с дерева отщипну листок или ягоду. Знания-то все остались при мне. И найти недостающее растение можно за пару часов, рыская по окрестностям. Здесь всё росло, что нужно для создания противоядия.
— Я спасу твоего брата, разжигайте костёр.
Уже почти стемнело, когда под котелком, наполненным свежей водой, разгорелся яркий огонь. Покидав в посудину несколько стебельков целебной травы, я всем раздал листья ката. К сожалению, они были уже не свежими, но сойдёт пока, а то увлекутся. Взяв за руку больного, я уколол кинжалом его палец и сцедил в котелок несколько капель крови, а дальше началось лицедейство.
Сняв с себя майку и нацепив наряд, наскоро созданный из веток, лент и другого мусора, я заплясал перед начавшим парить котелком. Языки пламени лизали его закопчённые бока, словно торопились поскорее вскипятить воду в нём.
— Махме, хахме, унсуок, раба, траса, суравок. Ишми, пишме, мансургейт, хиба, имба, горадок.
Выплясывая вокруг костра и неся откровенную белиберду, я постепенно вовлекал в это действо и остальных участников мистического обряда. Вот кто-то затянул монотонную песню, которую тут же подхватили и все остальные. Кто-то стал приплясывать вместе со мной. В общем, процесс пошёл, как говорил секретарь КПСС Миша Горбачёв.
Листья кустарника ката давали лёгкий наркотический эффект, прочищая мозги и даря людям ощущение эйфории. И чем дальше их заводили песнопения и пляски в один такт, тем больше они погружались в некий экстаз, многих начали посещать странные видения. Кто-то, увидев и услышав сие действо, метнулся к себе в палатку и принёс оттуда барабан.
— Туум-туум… Туум-туум… Тум-тум… Тум-там! Там-там!!
Ритмы там-тама, начав стучать синхронно с тактом обычного сердца, постепенно ускорялись, заставляя и сердца биться быстрее. Скоро вокруг костра выплясывал весь лагерь.
Эфиопы держались в стороне, хотя было заметно, что и они явно не отказались бы присоединиться. Но, взглянув на суровых кубинцев и русского капитана, всё же оставались на месте — от греха подальше. Оно и правильно, нечего лезть в священнодействие негритянского ритуала. Котелок уже вовсю бурлил, получая время от времени новые ингредиенты. То в бурлящую воду летели ягоды, собранные с кустарников и деревьев, то травинки, то стебли, а то и плохо очищенные от земли корни растений.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В довершении всего действа в котелок полетели кусочки смолы мирры и ладана. И через пару минут в ноздри ударил бесподобный, ни с чем не сравнимый, почти божественный аромат. И, словно по волшебству: огонь костра, блестящие в его пляшущем свете глаза, звезды... да что звёзды — весь мир закрутился в бешеном калейдоскопе! И внезапно остановился…
Повисла гулкая тишина. Казалось, что замерли не только люди, несколько мгновений назад кружившиеся в танце и выкрикивающие нечленораздельные звуки, но и застыл сам огонь. Тени от костра мистически удлинились, больше не падая на землю, а словно застывая прямо в неподвижном воздухе, и потом поплыли, формируя огромные серые кольца.
— Змееголовый, я жду тебя, приди!
Из теневых колец внезапно вынырнула искажённая огнём морда щитомордника. Высунулся и снова втянулся чёрный раздвоенный язык, облизнув змеиную пасть.
— Я слышу тебя, Мамба. А у тебя есть чувство юмора! Пригласить меня, чтобы спасти укушенного чёрной мамбой! Это символично, и это радует. Я всё сделал для того, чтобы ты смог вернуться в мир живых и порадовать мою сущность, воскресив из небытия и меня самого. Для этого мне пришлось заключить договор с другими богами, и всё лишь для того, чтобы дать тебе ещё один шанс. К сожалению, ни времени, ни места твоего возвращения я не предполагал. Это оказалось очень далеко по времени, совсем рядом с тем, откуда ты выпал первый раз. Я слаб и почти не чувствую тебя. Я связал себя огромными долгами, и теперь ты должен помочь мне вернуть их. Мы с тобой уже почти одно целое, если ты погибнешь, исчезну и я, помни об этом. У нас с тобой есть единственный шанс спастись.
— Я готов, змееголовый. Каким образом я должен это сделать?
— Всё, как и всегда, нет лучшей цены, как жертвоприношение. Начни с животных, а потом…
Моё лицо исказилось в гримасе отвращения.
— Знаю, знаю, ты не делаешь этого, но у тебя всегда будут обстоятельства, чтобы, сражаясь за свою жизнь, убивать других. От тебя требуется только одно, когда от твоей руки или пули кто-то отдаст душу божественному эфиру, ты должен вслух сказать, что ты отдаёшь её духам Африки, а мы тут разберёмся между собой по-братски. Главное, чтобы ты выполнил свой договор. Едва ты это сделаешь, я смогу тебе подсказывать, так ты сможешь взять власть. Денег и сокровищ не обещаю, но мои знания ещё могут тебе пригодиться. Я появился тогда, когда этот континент лишь нарождался, и знаю я много. А в твой век знания — это сила. Люди хотят жить вечно, об этом они мечтали всегда. Помни об этом, Мамба, а сейчас — прощай! Я слишком слаб, чтобы вести с тобой разговор. Помни — знание сила!
Образ змееголового вновь исказился, поплыл, распался на отдельные рваные тени и постепенно исчез, растаяв в африканской ночи и оставив после себя лишь мистическое ощущение тяжелого взгляда демонической сущности. Духи Африки смотрели её глазами на дерзкого человечишку, который рискнул разбудить их и попросить о помощи, но игра того стоила…
Едва наш разговор завершился, мир ожил, а я в изнеможении повалился на землю, хрипя и рыча. Белки моих глаз закатились под самые брови, а лицо было настолько искажено, что все, кто наклонился ко мне, в испуге отпрянули назад. Через несколько минут одеревеневшие лицевые мышцы расслабились, и я пришёл в себя.
Костёр уже почти погас, и закопчённый котелок уже не бурлил. Поднявшись, я натужно закашлялся, отплёвываясь кровью и соплями. Звук моего кашля побудил заказчика целебного зелья осторожно приблизиться ко мне.
— Мой брат будет жить?
— Будет, — громко плюнув загустевшую слюну, ответил я. — Напиток здоровья почти готов. Когда остынет, мы напоим твоего брата, и он выздоровеет. Я разговаривал с богами Африки, и боги смилостивились, даровав мне тайну и силу напитка. Он будет жить, а сейчас отойди, мне надо помешать зелье, чтобы оно стало ещё сильнее, и попробовать его.
