— Ты нарушишь Соглашение? — лениво поинтересовался у меня ледяной великан.
— Впрямую пока еще нет, — улыбнулся я. — А если оценивать мои предыдущие действия в общем плане, то тоже нет. Слово там, слово здесь, а полученный результат — так вы сами во всем виноваты. Я давно присматривался к некоторым вольнодумцам из числа церковной братии. А теперь Лев дал мне отличную причину, дал мне отличный рычаг воздействия на разум вольнодумцев. Эта его булла об отпущении грехов и продаже индульгенций в целях оказания содействия построению храма святого Петра и спасения душ христианского мира — так для меня это как кусок хорошо прожаренного отличного мяса и бочонок вина. Долгие годы я ждал подобной помощи себе от этих невероятно жадных до денег скотов, прикрывающих свою страсть к обогащению лицемерием и именем Его. Долго я ждал, когда я смогу наконец отомстить пернатому.
— Жить ради мести, Тур, — это неправильно. Ты убиваешь свою душу.
— А ее у меня практически не осталось, она сгорела вместе с Лучианой. Слушай дальше, брат. Уже несколько лет я изредка пересекаюсь с одним священником, его зовут Мартин Лютер. Я беседовал с ним и, пользуясь своими знаниями, выращивал в нем ростки сомнения в правильности церковных догм. Он наиболее перспективный человек для осуществления моего плана. А сегодня вечером я встречусь с ним и осуществлю прямое воздействие. Ненасильственное воздействие, не вскидывайся так, мой кровный брат. Я просто покажу ему то, что знаю об иерархах церкви, об их жадности и стяжательстве.
— Ты нарушишь этим Соглашение, брат.
— Да, нарушу, а когда это всплывет, когда церковь будет расколота, то меня призовут на суд. К этому я и стремлюсь. Я ведь не полностью Иной, я человек, я рожден человеком. Самое большее, что мне могут сделать, так это лишить меня долгой жизни. Я готов к этому, я подготовился к этому. Я умру через несколько десятков лет, но вернусь в виде одного из своих потомков из Московии. Зато я смогу заявить о том, перед Высшими, почему я это сделал. Порхатому точно пару крыльев обломают, пусть попробует летать на четырех, скотина. Пусть всегда помнит о том, как он убил Лучиану. Я не умею прощать, я не знаю, что это такое.
— Ты будешь убивать своих потомков от Ульяны, Тур? — спросил Хизар.
— Да за кого ты меня принимаешь, брат? Я не буду их убивать, я ведь не порхатый, просто моя душа, остатки моей души будут прилипать к душам новорожденных моих потомков, будут прилипать к тем из них, кто это сможет выдержать. Я никогда не посмею убить хоть кого-то из моих родичей, принести вред хоть одному моему потомку. Однажды я их всех потерял, мне до сих пор иногда снится залитая кровью палуба кнорра. А не получится, так я поселюсь у Хель. Она меня давно ждет.
— Ждет, — согласился со мной Хизар, — и не хочет, чтобы ты у нее появился в неживом виде. В последние столетия у нашей старушки появился нездоровый интерес к тебе. Она лично допрашивает души тех, кого ты отправил к Лучезарному. Она восторгается каждым новым твоим трюком и тщательно его изучает, изучает то, как ты снова смог не умереть.
— Она еще и у Лучезарного бывает временами? — удивился я.
— Постоянно и Светоносный не может ей ни в чем отказать. Ему не хочется ссориться из-за такого незначительного повода с Хель. С ней никто не хочет ссориться. Так чем я тебе могу помочь, брат, в твоем самоубийстве?
— Ты предашь меня. Ты оскорбишь Хель и…
— Ни за что! Я еще жить хочу, это ты ее любимчик и постоянно при ваших редких встречах можешь ей хамить, а она только улыбается твоей наглости. Да за гораздо меньшее оскорбление эта старушка уничтожит любого, но только не тебя. Она же меня…
— Ты не дослушал, — перебил я Хизара. — Ты скажешь Хель, что это делаешь по моей просьбе. Ты оскорбишь ее при свидетелях, она придет в растерянность от такого, а ты, уловив момент, будешь вынужден спасаться бегством из Нифльхейма. А куда может податься один из свиты богини Смерти? Только в ад. Ты примчишься к Лучезарному и попросишь его о заступничестве. Предупреди Хель, чтобы она мягко настаивала на твоей выдаче. А потом вообще простила тебя, помутнение рассудка приключилось с тобой и все такое. Тогда Лучезарный тебя ей не выдаст, а вот кто возьмет тебя в свою свиту? Кто будет настаивать на этом?
— Хведрунг!
— Правильно, брат. Этот етун, перешедший в свиту Лучезарного захочет взять тебя своим помощником. А ты шепнешь ему на ушко о том, что я уже сделал. О том, что я организовал очередной раскол церкви Его. Что сделает Хведрунг узнав об этом?
— Он сообщит все представителям порхатых, желая как можно больше навредить тебе. У тебя с ним давняя вражда. Я все понял, брат. Очередной раскол церкви выгоден Светоносному, он уже и так зол на священников за то, что они стали обвинять его в своих проповедях в грубости и принуждении. А ведь ни он и ни его вассалы никогда этим не занимались. Только шутки, интриги и соблазнение людей всякими благами. Он дает им выбор и если человек слаб в своей вере, если он хочет добиться всего нечестным путем, то это только его вина. А дальше что?
— Меня крылатые обвиняют в прямом вмешательстве, Лучезарный мне рукоплещет, это же ему выгодно. Порхатый лишается пары крыльев, церковь очищается или, как минимум, вынуждена пересмотреть свое отношение к стаду, коим они считают до сих пор всех своих прихожан. Это выгодно как и тем, так и другим. А Хведрунг получает от Лучезарного небольшую беседу и теряет свое влияние, не полностью, но много теряет. Это будет моя последняя шутка над ним, надеюсь. А если не поймет, так я снова над ним подшучу, он меня в свое время хорошо этому научил.
— А ты точно сможешь возродиться в своих потомках? — встревожено спросил Хизар.
— Да, Ульяна была женщиной с чистой душой, и все мои потомки имеют шанс стать похожими на нее. Кроме того, Ульяна имела склонность к магии. Жаль, что она этого не знала, жаль, что я ничего не мог сделать, когда она умерла от старости. Я могу только убивать, брат, не больше, но и не меньше.
— Вечно ты выбираешь себе баб с чистой душой. От них только одни проблемы. Хотя в этом случае твой выбор оправдан. А что я буду дальше делать после твоего предательства?
— Решай сам, можешь вернуться к Хель, можешь устраивать каверзы и неприятности Хведрунгу, только осторожно, он ни в чем не должен тебя заподозрить. Или стань…
— Мне второй вариант нравится больше всего, — перебил меня Хизар. — В Нифльхейме постоянно царит скука, а так я хоть развлекусь. А ты что дальше будешь делать?
— Я хочу забыть все. Я хочу забыть смерть Лучианы, я хочу забыть обо всех своих неудачах. Я не могу с этим жить, Хизар. Судилище надо мной поможет мне в этом. Пойми меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
