передадут груз брату. А он уже довезёт его до Ваабиса и заспиртует в лаборатории.
Марк приготовил стеклянные ёмкости разных размеров. Хотелось бы не допустить разложения образцов. Поход ведь мог растянуться на несколько дней.
Рано утром они быстро добрались на лошадях до ворот. Коррус их проводил и, взяв под уздцы коней, двинулся назад.
— Ург, давай сюда, быстрей! — рявкнул Вариус. Они с Миком припустили к тележке, что ждала их чуть поодаль. — Это ещё кто? — с подозрением спросил лидер группы.
— Он в лес не пойдёт. Это курьер, мой брат Микульп.
— Отлично Пикульп, садись, найдём тебе место.
Группе пришлось немного потесниться и отодвинуть багаж. Больше всех возмущался парнишка с плоским лицом и большими губами, когда его кряхтенье и цоканье стало слышно Вариусу, тот через плечо рявкнул:
— Кипчон, заткни уже свою хлеборезку! Мы поняли, что тебе неудобно сидеть, — и снова повернулся, держа вожжи и правя повозку.
— Я Пинчон! Выучите уже, наконец. Да какой вы лидер группы? — раздражённо нахорохорился губастый.
— Тпру. Чонпин, не устраивает — не держу, а если нормально — закройся. Расперделся как дед.
Пинчон ещё пару раз издал нечленораздельные звуки и скрестил на груди свои лапищи. Марк смотрел на эти заскорузлые пальцы и не понимал, что в группе забыл обычный пахарь или кто он там?
Второй парнишка был из амбисов и молчал всё время. Его звали Гаррад, но капитан обязательно потом переврёт и запутает всех.
У амбиса почти не было жабр, а глазища на расслабленном лице противно таращились, будто он ящерица в человеческом обличье. Марк ещё не достаточно привык к этим ребятам. Они часто встречались ему в домах аристократов, но вовне у него не было близких знакомств ни с одним из них.
Богачи любили этот народ за пунктуальность, чистоту и спокойствие. Они вкусно готовят и как робот-пылесос — беззвучно ходят, прибираются, всегда невидимы.
А если и открывают рот, то в самых необходимых случаях. Кстати, надо поискать там жену.
Хотя, нет. Он просто представил, как просыпается, а на него в заунывной тишине смотрят эти выпученные глаза. Тогда придётся засыпать с памперсом.
Вот голюди — свойские ребята. Чувство плеча у них хорошо развито.
И наконец, четвёртый, человек. От него разило дешманской сивухой, длинные чёрные волосы совсем не ухожены, кое-как острижены и местами сбились в колтун. Он иногда попивал из фляжки и это был явно не сок. Марк кинул взгляд на спину Вариуса. Если с остальными всё понятно, то как он мог позволить пьянство в такой поездке? Ведь каждый член группы это звено, прикрывающее остальных товарищей. Если этот бомжара будет вусмерть, то остальным не поздоровится.
Вариус представил его как Элдэна, но Марк понял, что капитана можно слушать во всех случаях, кроме упоминания имён. А патлатый и не думал поправлять — видать привык.
Какой-то отряд самоубийц получался. Рассчитывать можно было только на амбиса и самого капитана, остальные — неликвид.
Через часов шесть они добрались до перевалочного пункта. Это огороженный несколькими рвами посёлок. Повсюду торчали вкопанные колья, а последний рубеж защиты — высокие деревянные стены — охранялся с нескольких наблюдательных вышек.
Поселение состояло из ночлежек и парочки кабаков. Библиотеку и танцпол не завезли. Что-то он чересчур весёлый. Нервы, наверное.
Решили не оставаться до утра — всё равно днём шанс убить монстра был крайне низкий. Хантеры шлялись по лесу ночью. Марк и не представлял насколько они отбитые.
Мик остался на постоялом дворе и с тоской смотрел им вслед. Прости братишка — придётся тебе потерпеть.
Повязав небольшие сумки с провизией, отряд двинулся в путь. Марку пришлось тащить самый большой портфель с тканью для упаковки груза. Хорошо хоть в таких походах воду не приходилось брать, тогда бы он тащил и её. Причём всей группы.
Их встретило зелёное дыхание леса. Где-то прелое и душное, а где-то обдающее свежестью листвы и смоляным буйством. Хрустящие мелкие косточки леса иногда проваливались под ногами, после чего Вариус поворачивал голову и бешено искал глазами виновника.
— Рыбий выкидыш, что ты делаешь? — на этот раз досталось амбису.
Впереди шёл тот самый алкаш. Его вроде бы звали Дэниэл. Тот деревенский парень оказался как помело и уже про всех всё рассказал. Патлатый был давним другом капитана, легендой. Один из лучших следопытов у хантеров. Правда, бухал нещадно, но тут можно понять — от такой работы молоко пить не будешь.
Дэн, нарушая все законы гравитации, вытягивался вперёд и чуть ли не подметал своей тряпкой на голове землю. После чего указывал направление. В походе этот чудик уже не пил. Марк, кажется, понял — люди такой породы могли закусывать рукавом, но когда доходило до дела, вся их растерянная концентрация собиралась в нанопучок и на время они становились сверхлюдьми, выполняющими сверхзадачи.
Наконец, он остановился и ткнул пальцем в землю.
— Делаем привал и ждём ночи, — скомандовал Вариус.
— А что будет ночью? — спросил простодушный Пинчон.
— Охота, — странно, Марк ожидал, что капитан опять будет балагурить, но никаких признаков весёлости не было.
Патлатый Дэн расчистил себе место, пиная ногами ветки, и вдруг зачем-то включил поток пламени. Он обрабатывал им землю как сумасшедший. В принципе следопыт и так был того. Но смотрелось жутковато.
— Повторяйте, — без возражений приказал Вариус и тоже своё место прогрел огнём.
Доверившись капитану, Марк повторил в точности процедуру. Потом кинул на нагревшуюся землю рюкзак и сел на него, разминая уставшие ноги. Ночь уже почти наступила. Отсюда сквозь листву ещё были видны последние брызги алого солнца.
Пинчон плюхнулся со всего размаху и снял обувь для массажа стопы. Однако одного взгляда Вариуса было достаточно, чтобы он передумал и быстро обулся.
Марк уже понял, что он, амбис и простофиля Пинчон были новички. Ну, может, амбис не совсем, но Пинчон точно залётный.
Пьяница Дэниэл после часового отдыха пошёл зачем-то бродить то там, то здесь, бормоча под нос одному ему понятные словечки, поднося трясущиеся пальцы к губам. Затем он полез на дерево. Марк переживал, что вот сейчас он упадёт и сломает себе хребет, а назад они как будут возвращаться? Но мужик уверено взбирался всё выше и выше. Затем каким-то образом свесился лицом вниз, опираясь на две ветки, и застыл.
Темнота сомкнула свою пасть и лишь тени её клыков, отбрасываемые ветками, падали от лунного света.
А потом тишину прорезал визг и стенания сотни голосов, слившиеся в один нескончаемый гвалт ужаса и страданий.
Пинчон подскочил на своём рюкзаке и кубарем улетел в куст, откуда вернулся в
