мертвенный холод, и только дыхание бегущей рядом собаки, подсказывало ему, что он все еще жив. Бежали они долго, уже небо стало светлеть, и тут выбившийся из сил Паша споткнулся о корень и полетел носом вперед, отбросив в сторону хронометр. Он встал, потирая ушибленное колено, и обнаружил себя возле той самой старой березы, где он упал перед тем, как попасть в эту передрягу с параллельной реальностью. В душе затеплилась робкая надежда. Сквозь сгущающийся туман он различил силуэт собаки, которая подобрала часы и пыталась проскочить к нему через раздвоенный ствол дерева. У нее это не получилось. Паша хрипло сказал: «Ты, это… Часы нашим отдай. Они, наверное, их искали». Беня встала на задние лапы, отдала честь и удалилась, гордо виляя хвостом. «Да уж, теперь с ней сладу вообще не будет, она теперь – главный герой. Только дойдет ли? Дойдет!» – думал Паша, медленно бредя по знакомому лесу. Никогда он не думал, что будет с умилением смотреть на мусор, оставленный туристами, но сейчас, это была для него самая прекрасная картина, ведь это значило, что он вернулся. Но расслабляться было еще рано. Что там дома? Все ли живы? Ждут ли его? С диким волнением он толкнул калитку, огляделся. Все было как в тот день, когда он был здесь последний раз. На веранде стояла корзинка с груздями, и земля на них даже не засохла. На столе он увидел пачку сигарет и с наслаждением закурил. «Интересно, какой сегодня день?» – размышлял Паша. Он поставил телефон на зарядку и набрал номер Киссона. Ему не ответили. Набрал маму. Услышал родной голос: «Привет, сынуля! Как дела?» Мама говорила как всегда, значит, ничего не знает. И знать ей не надо. Поболтав о здоровье и погоде, он отключился. За воротами послышался шорох шин, подъезжающего автомобиля. Через минуту он увидел Ольгу, свою Ольгу, коротко стриженую блондинку. Со всех ног он бросился к ней, прижал к груди, почувствовал родной запах, в глазах защипало. В это время в машине бесновались Беня и кот, требуя немедленно их выпустить, слава Богу, не используя человеческий язык. Ольга с удивлением посмотрела на мужа и спросила:
– Что-то случилось? По какому поводу такие нежности?
– Просто соскучился.
– За два дня? Совсем тут одичал. Давай, зверей выпустим, а то сейчас весь салон разнесут.
Она открыла машину, кот и собака побежали по своим делам, как делали это всегда, приезжая на дачу. Киссон вытащила сумки с продуктами. Паше хотелось сейчас же рассказать обо всем, что с ним приключилось, эмоции просто распирали его. Но он сдержался, подумал, что вот вечером они растопят камин, нальют по бокалу красного вина, и тогда он медленно и подробно вспомнит все, и Киссон, конечно, поверит ему и все поймет. А пока он пошел в сарай, достал там старую косу-литовку и стал править ее. «Все. Больше никаких электрических газонокосилок на нашем участке не будет», – решил он.
Глава 2
Наступил долгожданный октябрь, но радости не принес никакой. Весь мир сошел с ума. Какой-то гениальный человек, а может и не человек вовсе, придумал фишку с вирусом. И ведь как удобно. Ни тебе ракет, ни разрушений, просто вещай из каждого утюга: «Сегодня умерло столько-то…», и все. Народ сидит по своим норам, границы закрыты. «А как мечталось попробовать на вкус итальянскую осень!» – Ольга грустно вздохнула. Они с Пашкой даже начали учить итальянский язык, но билеты пришлось сдать, путешествие отложить на неопределенное время, а отпуск проводить на даче, которая и так надоела за время этого жестокого лета. Лето было действительно жестоким. Ранняя и теплая весна как будто попыталась компенсировать людям, напуганным неизвестной болячкой и отсутствием четких перспектив на дальнейшую жизнь, их моральные потери обильным и дружным цветением всего, что только может цвести. Но потом настал очень холодный июнь, а потом необычайно знойный и засушливый июль. Народ, наплевав на страхи и защитные маски, потянулся к озерам. Никогда в их дачном поселке не было так шумно и суетно. Но к осени, слава Богу, все разъехались, остались только старики – пенсионеры, да редкие отпускники, как они с Пашей. А сегодня день просто звал пойти в лес, послушать звенящую тишину, погреться на последнем осеннем солнышке. За завтраком было решено поехать на Французскую горку. В прошлом году они открыли для себя это удивительное место. В конце девятнадцатого века некая французская компания построила в Уральских горах завод для добычи хризолит-асбеста. Остатки этого монументального сооружения из розового камня до сих пор привлекают сюда туристов. Но дело оказалось не рентабельным, что немудрено с учетом отдаленности завода от населенных пунктов. Потом началась Первая мировая война, потом Революция, завод пришел в упадок, восстанавливать его никто не стал. Однако по легенде, французы пострадали вовсе не от убытков производства, а от того, что были пойманы на незаконной добыче золота. «Вот и мы сегодня попытаем счастья. А вдруг нам попадется самородок, ну хоть самый маленький, не для наживы, а для интереса!» – мечтал Паша, собирая рюкзак. Взяв с собой немного еды и погрузив в машину Беню, они в хорошем расположении духа двинулись в путь.
Дорога проходила сначала по живописному городку Кыштыму, где сияли куполами церкви, а маленькие домики и большие заводы прятались в красно-золотой парче осенних деревьев. Через несколько десятков километров пейзаж изменялся до неузнаваемости и напоминал ад со старинных гравюр, иллюстрировавших Божественную комедию. Мрачные черные холмы отработанной горной породы, сияющие на солнце микроскопическими крупинками меди и пирита, больные деревья на склонах гор, непрезентабельные постройки вдоль дороги и фантастического вида драга, двигающаяся по мутным желтым водам, все это наводило на мысли о фильме ужасов. Они проезжали самый экологически грязный город на Земле – Карабаш. Но и здесь испокон веков жили люди. Те русские люди, которые добывали золото, плавили медь, умирали молодыми, чтобы жила их Великая страна. И вот уже и страны той нет, а они продолжают добывать и умирать… Такие невеселые мысли приходили в голову Ольге, пока на выезде из города она не увидала груду зеленых камней, а на ней резвящихся серых ящериц. Паша остановил машину, они сфотографировали веселую семейку, а заодно и перспективу мрачного, но все же прекрасного Карабаша. Дальше они ехали под музыку Rammstein, переделавшего на свой лад, известную советскую песню «Прекрасное далеко». В этом было нечто символичное, как переплетение жестких реалий жизни со светлыми надеждами на будущее. Спустя полчаса путешественники добрались до пункта своего
