Как он говорил, тогда все пытались урвать кусок этого рынка. Получилось, конечно, не у каждого, но «Шэньхун» стала сильной корпорацией. А вот многие другие потеряли изрядную долю капитала или даже канули в небытие.
Шэнь Чжуанши запомнился сильным и бескомпромиссным человеком, который всего себя отдавал работе. Как говорили, его смягчала жена, но на самом деле мать Лана участвовала в делах наравне с мужем. Именно она в свое время договорилась с Моранами об услуге.
Они объединили разработки и вместе создали инфолинк — тот самый имплант, который сейчас есть буквально у каждого. Конечно, теперь разные производители, на любой вкус и кошелек. Но первым был инфолинк Моранов и Шэней.
Именно тогда матери Лана и Евы договорились об их браке, хотя дети едва пошли в школу. А вскоре после этого мать Лана погибла в нелепом несчастном случае. Ее последним делом стал как раз имплант Лана, хотя ему вживили электронику гораздо раньше положенного срока. Приживался он тяжело и болезненно, поэтому Лан плохо помнил то время.
Или из-за печали по матери.
Отец часто о ней говорил, никогда больше не встречался с женщинами и хранил верность жене до смерти. Той самой, которая и для Лана, и для Фэйлин стала неожиданностью. Отец предпочел до последнего скрывать болезнь и заниматься делами. Он только сильнее муштровал и Лана, и Фэйлин, лишь незадолго до смерти открыв причину. Потому что он умирал и оставлял «Шэньхун».
Лан плохо помнил похороны матери из-за вечной боли от плохо приживающегося импланта, но там был сыном, который скорбит по матери. На похоронах отца подобной роскоши он себе позволить уже не мог.
Отца называли Великим драконом клана Шэнь. Теперь и титул, и обязанности, и дела компании перешли к Лану. В секретном сейфе отца, который он наказал открыть только после его смерти, нашелся пухлый блокнот, написанный от руки. От руки! В то время, когда вся информация хранилась в цифровом пространстве, отец вел самый обычный блокнот, где каллиграфическим почерком записывал все законные и не очень операции, должников и тех, кто оказал ему услуги.
Отец не доверял такую информацию электронному пространству. Кое-что Лана удивило, другое поразило, обнаружилось несколько неприятных истин — и много-много тайн и компромата на кланы, компании и Триады.
На похоронах Шэнь Лан вел себя не как скорбящий сын, а как новый Благородный дракон клана Шэнь, как глава корпорации «Шэньхун». Этого от него ждали окружающие — и отец. Весь Гонконг смотрел на его прямую спину и оценивал.
— Меня беспокоит, что импланты начали терять популярность, — вздохнул Су Юншэн перед тем, как принесли десерт. — Это может сказаться на всей индустрии.
— Упадок предсказуем, — возразил Лан. — Конечно, новая область сначала развивается огромными скачками, но позже темпы замедляются. Сейчас как раз такое время.
— Это ведь к лучшему для вас.
Насторожившись, Лан ничем этого не выдал и спросил по-прежнему любезно:
— Что вы имеете в виду?
— Будет время взять дела в свои руки в спокойной обстановке.
Сначала Лан никак не реагировал на подобные вещи. Он оказался слишком ошарашен смертью отца и делами, которые разом навалились на него. Потом злился. Теперь прикидывал, к чему клонит Су Юншэн.
Как деликатно утверждали некоторые, «около тридцати — слишком юный возраст, чтобы управлять корпорацией». Другие выражались категоричнее, но за спиной Лана. Он прекрасно знал обо всех разговорах, но предпочитал игнорировать их, иначе они могли поглотить с головой.
— Я работал с отцом всю жизнь, — спокойно ответил Лан. — А все последние годы как его правая рука. Он передал мне дела.
— Разумеется, Шэнь Лан, не сомневаюсь в вашей компетентности. У нас много совместных контрактов, я всего лишь надеюсь, что у вас деловая хватка, как у отца.
Попробовал бы он заявлять такое отцу! Великого дракона слишком боялись и уважали. Лан понимал, что ему еще предстоит заслужить подобное отношение. И не стоит совершать опрометчивых поступков. Его дело сейчас слушать, вежливо кивать — и запоминать. Кто что знает, кто как намерен действовать. Пусть недооценивают его, Лану только на руку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он терпеливо молчал, ожидая продолжения. Лан прекрасно знал, что он не такой грозный, не настолько жесткий, как отец. Но его сильные стороны в другом. Отец любил говорить, что он сам — яростный тигр, хищник, который порвет любого, кто встанет у него на пути, но именно Лан на самом деле дракон — обладающий достаточным терпением и мудростью.
Лан не был силен в сравнениях, но точно знал: чем дольше ты молчишь и выжидаешь, тем больше вероятность, что собеседник сам скажет что-то важное.
Оставив тарелки с десертом, официанты бесшумно испарились. Фэйлин у дверей и второй телохранитель застыли, едва ли двигаясь. Аромат благовония стал менее интенсивным.
— Прискорбная может сложиться ситуация, — наконец, сказал Су Юншэн. — Надеюсь, нашему рынку ничего не грозит. Я слышал, стали появляться мелкие компании, которые обслуживают импланты едва ли не задаром.
— Правда? — вежливо уточнил Лан.
— Вы не хуже меня знаете, что содержание большинства имплантов требует финансовых вложений или высокого соцрейтинга. Если люди перестанут тратиться, мы потеряем значительную часть прибыли.
— Не думаю, что это так, — сдержанно сказал Лан. — Цена на диагностику и комплектующие слишком завышена. Мы ничего не потеряем, если сделаем содержание имплантов дешевле.
— Это официальная позиция «Шэньхуна»?
— Это политика, которую начал мой отец, и я намерен продолжить. Я знаю, он присылал вам отчеты наших аналитиков.
Брови Су Юншэна чуть приподнялись. Документы считались секретными, и Лан вправду не знал о том, что отец посылал их Су Юншэну — но об этом было написано в блокноте.
— Я говорил вашему отцу, что он ошибается, — сухо сказал Су Юншэн. — Это опасная ситуация на рынке.
— Я поддерживал инициативу отцу и собираюсь делать это впредь.
На самом деле, предложение исходило именно от Лана. Отец всю жизнь был бизнесменом, который получал удовольствие от высотного офиса, парящего над городом, от акций и интриг в советах директоров компаний. От полулегальных сделок.
Часть из этого Лан тоже любил, но не меньше обожал взять скоростной байк и отправиться вглубь города. Или проникнуть в сердце злачных заведений Коулуна. Узнать, как живут люди, не заключенные в оболочку офисов, близких к облакам.
Импланты были у всех. Без них скоро станет невозможно жить — они или нейровещи, которые использовал сам Лан. Проблема с имплантами заключалась в том, что иногда они сразу приживались. Да и потом требовалось обслуживание, как обычное медицинское. А порой они попросту ломались.
Люди, подобные Су Юншэну, вызывали личного врача, который почти безболезненно заменял неработающий имплант на новый. Так поступал и сам Лан: последняя игрушка Ашена Сона категорически не хотела приживаться, хотя раньше у него проблем не возникало. В итоге врач Шэней, Юй Синь, неделю колол Ашену какую-то сыворотку.
Лан, как и отец, следил, чтобы подобные услуги оставались доступны любому в клане Шэнь. Но обычные горожане зачастую не могли себе позволить визит к врачу, не то что какие-то дорогостоящие средства или диагностику. Их инфолинки барахлили и передавали помехи, глаза порой начинали переключаться на черно-белое виденье.
Лан видел простого рабочего, который захлебнулся собственной кровью: фильтр дыхания, чтобы не беспокоиться о смоге, долго барахлил, а потом окончательно вышел из строя из-за нагрузки.
Да еще новомодный соцрейтинг: при низком уровне он не позволял ставить определенные импланты, и люди попросту шли на черный рынок.
Когда-то и сам Лан мучился с имплантом. Пусть тот являлся экспериментальной разработкой, но проблемы всегда одни и те же. Это при том что к услугам Лана были новейшие разработки, и всё равно он хорошо запомнил постоянную боль, пока имплант не прижился.
Это Лан убедил отца, что обслуживание должно стать дешевле. Доступно всем. Иначе пока в сияющих офисах меряются красноречием, сканируя собеседника, люди на улицах мучаются от боли.
